Подземные тропы

Пластины из красноватого сплава с переплетениями изогнутых линий были лёгкими и прочными, как и обещал мастер. Алдер даже позволил Фриссу проверить это, ударив по ним стальным прутом. На пластинах и следа не осталось. Речник с радостью надел обновлённую броню. Ох и пригодится она в этом году...

– Отлично, мастер Звигнел! Сколько я должен тебе?

Шестьсот кун - справедливая цена, по разумению Фрисса, даже немного заниженная. Он отдал их без спора и был очень доволен. И всё-таки он не забыл рассказать о странном случае у Сароо-Кема и предупредить об опасности.

– Гул донос-сился с-снизу на днях, и земля дрожала, - задумчиво сказал Звигнел.
– Неспокойно в последние дни. Но пришельцев я не встречал, ни свирепых, ни мирных. Это ваш народ, с поверхности! Мы с безоружными не воюем.

Речник не стал спорить. Он только понадеялся, что на пути фарков больше не попадутся безоружные - будь то сарматы, люди, хески или Крысы Моджиса!

От Нодвы до Ладин-Кема Фрисс летел, внимательно рассматривая берега, но ничего странного больше не попалось ему - ни подозрительных существ, ни следов побоища. И всё-таки полусотня убийц и бандитов бродила где-то в ближних степях. Поэтому Фрисс - хотя в остановке не было нужды - приземлился у Ладин-Кема и прошёл от храма до нижних пещер.

Ладин-Кем ещё был пуст, жрецы приводили его в сверкающий вид перед весенними праздниками. Верхние пещеры, где жили камнерезы и ювелиры, продавцы драгоценностей, были приоткрыты, но лотки и прилавки ещё не окружали их. Речник слегка огорчился - если бы торговля уже шла, можно было бы купить красивых камней в подарок Гедимину. Но, поразмыслив, Фрисс решил, что сармату сейчас некогда собирать странные украшения из обломков металла и камня - ему надо собирать работающую станцию из разрозненных альнкитов, зданий, мачт и подстанций... Предупредив о бандитах-фарках жрецов и ювелиров, Речник спустился к нижним пещерам - там жил один хороший знакомый, Фиос Хагет, уже много лет снабжающий Речников дровами и сухой травой, небесплатно, но не слишком дорого.

Все рабочие Фиоса Хагета были сейчас в степи - торопились вырубить и вывезти всю траву, пока её там много. Сингел-торговец не слишком обрадовался Речнику - с тех пор, как тот обзавёлся вечным источником энергии, на большой заказ рассчитывать не приходилось.

– Фриссгейн, тебе везёт, - довольно вяло сказал Фиос.
– Я объявил, что буду продавать охапку соломы за пять элов до конца месяца. Как ты мог узнать об этом, ума не приложу.

– Все мы ценим твою верность слову, - серьёзно сказал Речник.
– На мне ты много не потеряешь. В этом году я беру пятнадцать охапок. Придержи их для меня до месяца Каени.

– Три куны и пятнадцать элов с тебя, всё вперёд, - сказанное совсем не утешило Фиоса.
– Везёт вам, Речникам...

– Да уж, так везёт, так везёт...
– покачал головой Фрисс, отсчитывая горсть семян-элов, и подумал, что лучше покупать охапку травы за куну в мирный год, чем отдавать пять элов и ждать неминуемой войны.
– У твоих рабочих есть оружие? Новая напасть в этом году на Реке, будто мало было старых...

Он быстро рассказал о фарках, добавив от себя, что твари это злобные, жестокие, но трусливые. Фиос Хагет пообещал предупредить всех соседей по участку, а заодно тех, кто живёт у подножия Липы, и без оружия не выходить из пещеры. Он привык принимать слова Речников всерьёз.

От Ладин-Кема корабль Фрисса поднялся под самые облака и набрал скорость. Речник не стал задерживаться на своём участке, решив, что успеет вернуться туда, и пролетел по прямой над степью, не тратя время на петлю над Островом Шайла. Справа проплыла громада станции 'Эджин', слева - 'Флан', полумесяцем обнимающий русло, и тёмно-серые зубцы осыпающихся зданий Старого Города бросили тень на воду Реки, а заодно и на летящую хиндиксу. Корабль с плавниками был слишком мал рядом с этими руинами, он терялся в их тени. Казалось, что хиндикса боится лететь в Город - её плавники стали замирать, цепенеть в воздухе, нос вильнул вниз, и корабль уверенно направился к окраине - за пределы гигантской, но полуразрушенной городской стены, в колючие заросли мекхи и других диковинных трав, выросших под невидимым, но жгучим излучением Города. Речник не стал менять курс корабля, он и сам боялся приземляться среди руин. Придержав хиндиксу в воздухе, он достал из заплечной сумы блестящий синий скафандр - форму сармата со станции 'Идис' - и надел его поверх брони, а плащ Речника спрятал в суму. За зиму он почти забыл, как носят такую одежду. А ведь в прошлом году не один месяц ходил в скафандре! В Старом Городе иначе нельзя...

Сквозь прозрачный щиток шлема на обугленные развалины смотреть было веселее, и Фрисс мигом разглядел за громадными древними зданиями трёхцветную трубу, развесистые ветви передающих вышек и огоньки, бегающие по ветвям. Станция была на месте. Речник помахал ей рукой и полетел над колючими зарослями в поисках места для приземления.

Жёсткая мекха пробилась уже из-под земли и выросла по пояс человеку, на странных подобиях деревьев появился намёк на листву. Даже Старый Город по весне оживал - там, конечно, куда не доставали испепеляющие лучи... Ближе к городской стене густые колючие заросли редели, сменялись полянами оплавленного искусственного камня - рилкара. Туда редко приходили живые существа - как снаружи Города, так и изнутри. И Фриссгейн поразился, увидев там самое бурное шевеление и услышав оттуда невнятные крики. Хиндикса опустила нос и пошла к земле.

Там, вокруг вросшей в землю рилкаровой плиты, столпилось такое множество Крыс Моджиса, какого Речник и в прошлом году не видел. Исконные жители Старого Города, гигантские крысы просто кишели здесь - серые и бурые, белые и чёрные, чуть крупнее кошки и чуть меньше летающего корабля... облезлые и многохвостые, многоглазые и лишённые лап, чешуйчатые и полосатые, не затронутые излучением и изменённые им до неузнаваемости. Сначала Речнику показалось, что все крысы бегают туда-сюда в беспорядке, но потом он увидел, что самые крупные - предводители и воины - чинно сидят и только иногда подпрыгивают на месте, а бегают вокруг них мелкие, бестолковые, но впечатлительные 'бурые разведчики'. Речник всех их помнил по тому году - и самоубийственную ярость разведчиков, и силу удара крысы-гиганта, и остроту зубов серого воина.

Посреди крысиной толпы, на рилкаровой плите, стоял Гедимин. Его не узнать было невозможно - таких огромных сарматов в таких тяжёлых чёрных скафандрах больше на Реке не было. Серебряные знаки на броне сверкали, и сама броня тускло блестела, отражая не то солнечный свет, не то местные лучи. Гедимин говорил с крысами - точнее даже, выступал перед ними, и Фриссгейн очень пожалел, что слов с корабля не разобрать. Только крысиные вопли 'кьяа' и многоголосое 'окка' доносилось до хиндиксы. Сармат говорил негромко, иногда поднимая руку в сдержанном жесте, но крысам нравились его слова - при каждом движении руки они начинали подпрыгивать и вопить 'кьяа', и восторг слышался в их голосах. Речник помнил, как Гедимин относился к крысам в том году, и как они преследовали сармата и Речника по всем закоулкам... неужели они заключили мир?!

Но ему не удалось подлететь незаметно и послушать, о чём говорит Гедимин. Тень корабля упала на рилкаровую плиту, закрыла собой ближайших крыс и дотянулась до ног сармата. Он посмотрел на то, что отбрасывало тень, и Фрисс встретился с ним взглядом.

– Хаэй!
– поспешно крикнул Речник и помахал сармату рукой.
– Гедимин, к тебе можно? Я ненадолго, правда!

– Фриссгейн?! Не спрашивай - садись!
– крикнул в ответ Гедимин и указал крысам на корабль с резким, но непонятным воплем. Они тут же расступились, освобождая прямую дорогу от хиндиксы до плиты, где стоял сармат. Фрисс наугад бросил канат - гигантская чёрная крыса поймала его, и вскоре хиндикса была надёжно привязана к обломкам рилкара, а сам Речник спустился на землю, держась за бронированную руку Гедимина. Тысячи глаз сейчас глядели на него. По воплю сармата одна из гигантских крыс подбежала к Речнику, и он с изумлением обнаружил, что стоит уже на её спине.

– Ае!
– сказал Гедимин, глядя на крыс и не выпуская руку Фрисса из своей руки.
– Фриссгейн - мой друг. Слушать, как меня! Ясно?

– Кьяа!!!
– от вопля тысячи глоток Речник едва не оглох. Но он чувствовал, что здесь уже можно ничего не бояться - ни крыс, ни пожирателей энергии, ни излучений.

– Скажи им что-нибудь, - тихо посоветовал Гедимин, глядя на притихших крыс.

– Ае!
– крикнул Фрисс, надеясь, что ничего не перепутал.
– Хамерхет! Иреглан! Стинк! Наири! Здесь вы? Ае!