Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 2

* * *

Счастье хрупкое наше — Осторожно, не сдунь… Снова парусом машет Белокрылый июнь. Груз тревоги отправлен — Словно горюшко с плеч. В приозёрные травы Окунуться, залечь, Залечить свои раны На упругом ветру. Встань ранёшенько-рано Поутру. Нет для радости меры — И не ты ли виной? От безверья до веры — Шаг – с былинку длиной.

Алексей Полишкаров

* * *

Гул августа голубоват и густ, Отшелестело, отсветило лето. Наливом белым, розовым ранетом Непрошенная назревает грусть. Смотрю, как травостой стрижи стригут, Река ракиты ревностно полощет, Как затихает, тяжелея, роща, Как в небе облака плывут, плывут... Ничто не возвращается назад, Уходит молчаливо, без ответа В моей судьбе, как эта грусть и этот Последний золотистый листопад.

* * *

Вечер тени на тропинки бросит, Листьями опавшими шурша... О моя задумчивая осень, Горевая, тихая душа! Блекнет ширь холодного заката, Тихие туманятся сады, На дороге, На траве примятой Гусениц тяжёлые следы. Лист летит с рассвета до рассвета... Я иные дни теперь зову. Молодости медная монета, Словно лист, летит в разрыв-траву. Там, вдали, где отшептался колос Зрелый, я поднялся и окреп... Осень, понял я твой тихий голос, Принял твой нелёгкий чёрный хлеб.

Вишнёвый звон

Радость ли, смирение ли, грусть ли Отразила в зареве вода? И звенят, как киевские гусли, Над Днепром стальные провода. Как люблю я над затихшим полем Слушать с замираньем этот звон, Полный силы и щемящей боли, И вишнёвый – точно небосклон...

В дороге

В поезде ночью измаюсь. Утром под стуки колёс Гляну в окно, поднимаясь: Ливень белёсых берёз! Выйти бы, скинуть усталость… Еду, а еду куда? Еду по Родине в старость — И навсегда, навсегда… Вспомнятся грозди акаций, Юность и пух тополей… Мимо проносятся станции Родины милой моей. Снова собор и берёзки — Так я ещё не глядел… Много ли вдруг наберётся Незабываемых дел? Горько… Ложбины и горки, Поле подсолнухов, ржи — Прожито всё это… Сколько, Сколько осталось, скажи?

Надежда Полякова

Первая стужа

Первой стужей просвечен до дна, пруд затих, ожидая мороза. Позолотой вплелась седина в изумрудную стрижку берёзы. Чей-то оклик над жухлой стернёй — крик о помощи, песня иль шутка, будто лось на дороге лесной вдруг замрёт напряжённо и чутко. И не голос твой – тайная дрожь откликается дальнему крику, будто зябкой рукою берёшь мокрый груздь, рассыпную бруснику.

Минута слабости

Когда душа наполнена таким невысказанным грузом старой боли, как мы порой расслабиться хотим, наплакаться, наговориться вволю. Подобно повилике и плющу, что обвивают дерево живое, к высокому и сильному плечу припасть лицом, прижаться головою. Не осуждай. Будь терпелив и тих, порыва моего не отвергая. Ну а потом – не помни слов моих. Той, слабою, была не я. Другая.

Николай Посысаев

* * *

Время! Тебя, как роскошную женщину, Можно найти, а потом потерять. Гроздьями звёзд ты бываешь увенчано, Скрыв под венцом серебристую прядь. Ты повседневно без тени смущения Крутишь превратной судьбы колесо, И беспристрастной руки мановением Жизнь поглощаешь, как сор – пылесос, Нам уготовив полёт и падение, Взгорье и пропасть, позор и успех, Счастье и горе, любовь и растление, Свет целомудрия, пагубный грех. Время! Тебя, как капризную женщину, Не обмануть, не прельстить, не обнять И невозможно, увы, беззастенчиво Остановить, чтоб отправиться вспять.

* * *

Нам в жизни роль дана с рождением, Как в шахматах, не без насмешки: Кому-то предстоит стать гением, Кому-то суждено быть пешкой.

Андрей Преображенский

* * *

За окном прохлада и ненастье, За окном – ни солнца, ни тепла, Но погоде неподвластно счастье, То, что ты с собою принесла. Губ твоих касаюсь осторожно И любуюсь светом милых глаз. То, что было раньше лишь возможно, Воплотилось в явь на этот раз. Время в талом воске преломляя, Догорала на столе свеча, И любовь жила во мне, не зная, Как она сильна и горяча.

* * *

Белым снегом следы замело, всё едино – что вправо, что влево, журавли поднялись на крыло, и не вышло у песни припева. За восходом подкрался закат, Снова – тысяча лет до рассвета, Опустевшие улицы спят, На иное – наложено вето. Ни души, ни шагов за окном, Лишь луна озаряет бесстрастно Тротуар, мостовую и дом Светом призрачным – чётко и ясно. Миг – и вот, как в театре теней. Все становится зыбким и странным, А кругом – мириады огней Тешат взоры сияньем обманным. И как будто куда-то идём, По дороге срывая тенета, Ясной ночью и пасмурным днём Повторяя движенье планеты.

* * *

Белая ворона, тёмная лошадка, Как во время Оно, на ступеньке шаткой, Что же ты за птица, что ты за созданье, И с какой страницы книги Мирозданья? Кто ты и откуда – рассказала мне бы, Иль земное чудо, иль – посланье неба? Ничего не знаю, ничему не внемлю, Стала жизнь – иная, как сошёл на Землю. Ты мне не ответишь – я и это знаю, Даже не заметишь, как живу без сна я, — Будешь молчаливой и такой нездешней, Радостно-тоскливой и осенне-вешней. Не прошу я боле слова и молчанья, Сам – по доброй воле я ушёл в скитанья, Ты в окно вагона не гляди украдкой Белая ворона, тёмная лошадка.

Нина Сербаева-Семёнова

Мне подарили розу

Мне подарили розу, Но жаль, что не мужчина, А память встала в позу, И в этом вся причина. Ушёл мой возраст плавно, И закружила вьюга, А ко всему – недавно Я потеряла друга. И дарят мне ирисы, Гвоздики и мимозы, Пионы и нарциссы, И очень редко – розы.

* * *

Путь одиночества не сладок, Он одичанию сродни. В душе давно уж непорядок, И так мои проходят дни мои. В тени ветвей берёз поющих От счастья плакать не могу. Я вспоминаю луг цветущий За речкой той, на берегу!