Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 2

Зима

Питерских шпилей острые копья В клочья порвали ткань тучных перин, И разлетелись мохнатые хлопья Белого пуха с небесных вершин. Плавно осело плотное облако, Снег на деревьях, цветных куполах, Ожило всё, нету прежнего облика Города в пасмурных серых тонах. Снег укрывает пледом искристым Скверы, ограды, решётки ворот, Куст под окошком стал белым, пушистым, Словно ангорский породистый кот.

Слово

В начале было Слово,

Слово было у Бога,

Слово было Бог.

Евангелие от Иоанна, 1-1

О, Слово истины! Ты – Бог, И сила слова всем известна. Но святости твоей чертог Мы преступаем повсеместно. Шуршим словесной шелухой, Что говорим, не помним сами, Мы рушим ближнего покой, Соря обидными словами. Льют в уши искушенья яд Наивным Евам Казановы; Суд над талантами творят Завистники коварным словом. Кружит банальных фраз поток, Пытаясь, и порой искусно, Прикрыть, как фиговый листок, Срам нищеты ума и чувства. О, Слово, ты мой царь, мой бог, Так научи, мне неизвестно, Как говорить, чтоб между строк Простор был мыслям в слове тесном!

Ночь в Дагомысе

Лиловый купол южной ночи Стремительно спустился вниз, Окутав мраком город Сочи, Его курорты, Дагомыс. Прибой у ног мурлычет кошкой, Штурмует грозно скальный склон. Сияет лунная дорожка Прорехой на асфальте волн. Под музыку мелодий старых Призывно стонет саксофон, В кафе скользят неспешно пары — Здесь танцевальный марафон. А на вершине терренкура — Скамейка для усталых тел, В засаде там сидят амуры С колчанами любовных стрел. Совсем забыла, вот досада, Сосед на танцы звал вчера, Но лень, давленье мерить надо, Пожалуй, и в постель пора.

Бабье лето

Куст ромашек жалкий, куцый Облететь давно готов. Греется в огне настурций Просинь васильков. А прозрачные берёзки Им не застят свет, Щедро сыплют на дорожки Медь своих монет.

* * *

Кровь умирающего дня Течёт из рваной раны. Пробитых облаков броня Окрашена багряно, Пожаром полыхнув в окне, Теплом стекает светлым И застывает на скамье Холодным серым пеплом. Ушёл на отдых зной дневной, Луна встаёт устало, И укрывает шар земной Дырявым покрывалом. Недолго длится ночи тень, Незыблема основа Закона жизни: умер день — Да здравствует день новый!

Бессонница

Часы стучат: «не так, не так». И закружился у постели Бессвязных мыслей кавардак. Невнятных образов метели. С тобою, спутница ночей, Бессонница, мой спор извечен В проулках памяти моей. Ты бродишь, зажигая свечи. Не разделив со мной мечты, Подносишь горький яд сомненья, Надежд увядшие цветы Бросаю на алтарь смиренья.

Виктор Чиркунов

* * *

Афанасию Фету

О, сколько в нём сокрыто мощи И как он дорог для меня, Певец благословенной ночи, Певец искрящегося дня! Он в самой сути изначален, Как вечный холод или зной, — Певец изнеженной печали И бурной радости земной. Един и противоположен — Набат и хрупкость хрусталя. Неравнозначен, непреложен И вечной памятью умножен Певец твой, Русская земля!

Осень на Вальзе

Ах, чёрт возьми, какая осень! Какие краски – ну и ну! За тысячи звенящих вёсен Не отдал бы её одну! Такой простор! Такая свежесть! Такой пожар горит везде! Такая буря! Кротость! Нежность! В одном берёзовом листе! Орган и скрипка. Крик молчанья, В багрянце стынущие сны, Немое, страшное отчаянье, Гроза и песня тишины. В лесу, в полях кипит работа, И дни багрянца сочтены. Но осень-мать готовит ноты Для песни будущей весны.

Флейтист

Не у дороги полевой, Не над глухим причалом, Не между небом и землёй Мелодия звучала. В неясном свете замер гам, И в глубине, у стенки, Играл флейтист – совсем пацан — На станции подземки. На бледно узеньком лице Дробился лучик тонкий, И пела флейта о певце — О жаворонке звонком. Флейтист мелодией явил И зной, и дух полыни, И пела флейта о любви И о небесной сини. А наверху кипел балдёж, И пелось, и плясалось, Там золотая молодёжь По полной отрывалась. И баксы тысячами шли, И обнажалось тело. А здесь, в подземке, о любви, О счастье флейта пела, О том, как хороша весна, Как славно жить на свете, О том, что Родина одна, И мы – России дети.

Константин Шатров

Любить по-русски

Всё! Конец! Развожусь! Уезжаю! Все мосты порублю и сожгу! Вот ведь стерва попалась какая!.. Видеть больше её не могу! Уходя, прибабахаю дверью, Так что треснут и дверь и стена! Говорят, за Торжком или Тверью Есть забытая Богом страна. В ней укроюсь от внешнего мира. Прагматично с природой сольюсь. От ходячего в юбке кумира Я с усмешкою злой отрекусь. Чтоб совсем не свихнуться без дела, Буду свой обустраивать дом. Постараюсь, чтоб женского тела Даже запаха не было в нём. И ушёл. И уехал. И дверью Жахнул так, что считай, двери нет. И пошёл, помешавшийся Тверью, На вокзал – брать плацкартный билет. Ну, и что получилось в итоге? Я уехал не в Тверь, а к сестре. Это, в общем, почти по дороге, Но дешевле… в соседнем дворе. И сестра, незамужняя сроду, Приняла – всё же в доме мужик… Не учла, что в прошедшие годы Я работать по дому отвык. Что обычно, вернувшись с работы, На диване с газетой лежу. Если где-то испортилось что-то, Я упорно туда не гляжу. Образ жизни мой, видимо, вскоре До печёнок сестрицу достал. Поначалу случайные ссоры Перешли в перманентный скандал. Я, признаться, её понимаю, За скандалы её не кляну, Но всё чаще с тоской вспоминаю Нашу дачу, квартиру, жену… Бесконечно, особенно ночью, Эротичные мучают сны. И я вижу, как будто воочью, То коленки, то спину жены. И теперь не Торжком и не Тверью, А женой наполняю мечты. Я готов реставрировать двери И уже воздвигаю мосты. По утрам, не успею проснуться, Шлю подарки и письма пишу, И уже мне позволить вернуться Обещают, когда заслужу.

Зеркало

Разбилось зеркало. В осколках тротуар. А в них калейдоскопом – мельтешенье — Теней и красок праздничный базар, Обрывки моментальных отражений. Мелькают руки, сумочки, плащи, Портфели, джинсы, туфельки, корзины — И тут уж понапрасну не ищи Доступной пониманию картины. Здесь всё в лоскутьях, всё и вкривь и вкось, Сплелось, смешалось: небо, вещи, лица — Сплошное буйство пятен и полос, Но целым ничему не отразиться. Таким вот люди постигают мир Через осколки собственного взгляда. И видят только крохотку громады Из личных дач своих, машин, квартир. Но вот, заветной мыслью одержим, Придёт сюда мудрец, осколки сложит, И в зеркале весь мир увидеть сможет, И обо всём поведает другим.

Я верю

Я верю – летопись России В скрижали наши вековые Не до конца занесена. Народа дух неукротимый Сокрыт внутри. Неотвратимо Воспрянет спящая страна! Я верю – мысли светлый гений Рассеет сумрак заблуждений, И мир увидит наяву Неисчервлённую свободу В руках Великого народа. И этой верой я живу.

Майя Шеремет