Поэзия Африки

ДЖУ ДЕ ГРАФТ [52]

Платиновая Лу Перевод А. Ибрагимова

Заходите, ребята. Ровно в семь. Посидим, поболтаем за рюмкой вина, Вспомним старые времена. И вот Ровно в семь Вваливаемся толпою к Сэму. «То-то, думаем, будет веселье, Ведь он у нас заводной». Заходите, дорогие, все заходите: Коротышка Ди, и Кобина, И Джон со своею женой, И Офори вместе с женой. А это моя половина— Лу. Познакомились с ней в Колумбийском колледже, Когда я был в США. Правда же, хороша? И верно, женщина — первый класс. Ослепительна, как певица. Ноги — хоть выставляй на витрине. Изумительный бюст. А волосы — не оторвешь глаз. Располагайтесь, ребята, как дома. Уселись. Лу взболтала коктейль темно-алый — Такие пьют на восточном побережье, — Сэм разносил бокалы. Приятный был вечерок. Болтали мы, пили вино, Наворачивали котлеты И лихо отплясывали рок Под магнитофонные ленты. Тем временем Лу изводила нас своею заботой. Хотите еще вина? Бурбонского виски с содовой? Угощайтесь. Пейте в свое удовольствие. Спасибо друзьям из посольства: Напитки у нас в избытке. Сэм сидел у окна И, устало глядя в ночную мглу, Осушал бокал за бокалом. Ни слова. Ни взгляда на Лy. Его жена между тем блистала. Мы лихо отплясывали рок И ели все, что она подавала, До отвала. А Сэм сидел у окна — И ни слова. Странно было смотреть на него — Такого прилизанного и лощеного, Охолощенного Ангелом с платиновым мечом. Мы простились с ними под утро. Они стояли, держась за руки, У открытой двери, в подъезде; Сэм не сводил взгляда С бледнеющих созвездий. Сейчас он войдет в дом И, закатав рукава, Примется устранять беспорядок, Оставленный нами, духами, Которых вызвал из прошлого Опрометчивым приглашеньем. Что поделаешь? Жизнь такова. Потом они улягутся спать. Назавтра После привычных объятий — Пятнадцать лет их жизни брачной — Сэм проснется такой же мрачный, Сделает две-три затяжки И выпьет свое молоко с медом Из тончайшей фарфоровой чашки. Потом — Благо отпуск еще не кончен — Свернется клубком на кушетке И будет читать заметки В журнале «Тайм» (Свежий номер, только что из Штатов). Даже не взглянет на снимки Черных девушек — своих землячек. Только со старческим вздохом Уронит: «Вот потаскухи!» Скажи нам, милый Сэм (Хоть шепотком) — Куда подевался твой огонек? Твой огонек былой? Отчего ты все время не в духе? А может, спросить у нее, Какая в душе у тебя рана? Может, спросить у нее, Сэм, У платиновой Лу Из Нью-Орлеана?

52

Джу де Графт.Поэт и драматург. Пишет по-английски. Стихотворение «Платиновая Лу» взято из книги «Messages. Poems from Ghana» («Послания. Стихи Ганы»), London, 1971. Переведено впервые.

ДЖ.-В.-Б. ДАНКВЕ [53]

Голоса моря Перевод Андрея Сергеева

По косматой траве я сошел к очертаньям Нептуна И вошел в оживленные струи, ища покоя, Охлаждал свое сердце в объятиях моря, Ибо тяжесть ненастья, свинцом давившая плечи, Отступала у легких стежков прибоя. Я видел Бело-зеленую голубизну Атланта, Охранителя неба и знатока глубин, Который дыханьем колышет легчайшие руна раздумий И возвышает мысль. Но в этом ли только твое волшебство, о море? Твоя необъятная красота Отступает от скудных прибрежий далеких стран, Где безутешная Афродита склонилась над прахом Адониса. Плещется, хлещет, плачет море, Стонут, ревут и бормочут его голоса; Вздохи и песне подобные жалобы, Посвисты, стоны, протяжные крики, Необъяснимые грохоты, громы и гулы В сладчайших песнях, лишенных мелодии, Сливаются в рокоты-вздохи и шепоты-громы, Сплетаются, глохнут, уносятся, И замирают, И замирают, И мягкая тишина обнимает море. Но вот носовые звуки Полных бегущих октав Бряцают тяжелыми струнами. Сверкают под пальцами клавиши: Многоголосая, многоголосая Неуверенная мелодия Начинается вновь — Гром, шипенье и плеск, Высокогорные ноты несутся лавиной, А вдалеке — прохладные, спелые, как плоды, Мирно дремлют округлые волны. Шорох, шорох, поспешный шорох: Небо вступает в борение звуков. Острые рыбки стучат по дробящейся глади — Дождь над Атлантом, Дождь над Атлантом. Но вслушайся, Только внимательно вслушайся: Сквозь хаос внезапный и четкий порыв, Подобный мысли, порвавшей оковы, Волны катятся вечно, Волны катятся вечно. В острых ритмах, лишенных мелодии, Разве чайка нам не приносит вести с соленого неба? Разве гром не выносит жемчужин со дна океана? Разве на своде небесном бессмысленны туч письмена? Но этого нам не услышать. Но этого нам не увидеть. Но этого нам не узнать. Разве смертный греческий бог, Превращающий наши земные созвучья В высокие песни, Не свидетельство нашей земной высоты, Не слушатель наших жалоб, Не наш сосед по жилищу? А может быть, боги, принявшие образ людской, Нисходят сюда ослеплять нас, смертных, И вечно бряцать на немолчных струнах? Разве бесчисленные чудотворцы, Чтецы и отгадчики тайн природы, Мы, сыновья большелобых муз, Частицы бескрайней души человечества, Не вбираем в себя ужасную силу играющих звуков, Когда под нависшим небом Пляшут атомы моря?

53

Дж. — В. — Б. Данкверодился в 1933 году в Аккре. Сын известного ученого и политического деятеля. Окончил Ганский университет. Работает в агентстве печати. Пишет по-английски. Стихи взяты из сборника «Поэты Ганы».

МАЙКЛ ДЕЙ-АНАНГ [54]

Куда ты, Африка? Перевод А. Симонова

Под звездным куполом небес Сидел я, наблюдая, Как тихая, Спокойная луна, Расправив паруса, Плыла своей дорогой. Ей словно было все равно, Какой удел назначен ей природой… Она плыла, Не ведая сомнений, И молчаливо улыбалась Чуть свысока. И тут, О Африка, Земля великих фараонов И пирамид, чье сотворенье Подчинено неведомым законам, О Африка, отечество мое, Тут я подумал о тебе: Ты, как луна, плывешь, Вознесши парус. Но край обетованный — Где он? Ответь мне, Африка, Куда плывешь ты? Вспять? Туда, где барабан будил зарю, Где пальмы, исцелованные солнцем, Отбрасывали тень на хороводы; Вспять, к тем наивным временам, Когда, из страха пред богами, Девицы бережно хранили честь свою И юноши пороков избегали; Назад, Под крыши тростниковых хижин, Где среди тьмы царили доброта, И утешительство, И суеверье? Или вперед? А впереди? Трущобы, Дома и люди — мусорная свалка, Где нищета с бездольем свили Себе гнездо, Где все — тоска и мрак. Вперед! А впереди? Проклятье фабрики, Чудовищная мельница, Которая стальными жерновами Стирает в прах отпущенный нам срок. Вперед? А впереди? Вонючий дух Средневековых зверств, Там ястребы арийского происхожденья Под жадный клекот своих бомб и пушек Доказывают миру превосходство Над низшей расой. Вперед, к цивилизации? К грохочущим машинам И беспардонным барышам — Залогу неизбежности Смертельной схватки? Вперед, В хитросплетения законов Адама Смита, Которые переворачивают рынки, А сердцам Дают такую крепкую закалку, Что люди могут сжечь и утаить То, чем полмира можно прокормить. И пусть полмира с голоду сдыхает. Назад? К источнику всех нравственных начал, Любви ко ближнему И страху перед богом, Которые живут в непросвещенных душах, Свободных, радостных, Открытых для добра? Луна плывет Спокойно и безмолвно По звездами усыпанному небу Издревле предначертанным путем; Плыви и ты, отечество мое! Изведаны дороги. Парус поднят. Плыви, о Африка… Но край обетованный — Где он?

54

Майкл Дей-Анангродился в 1909 году в Мамконге (Мамконг Ашанти). Окончил Лондонский университет. Принимал участие в Бандунгской конференции. Занимал важные дипломатические посты. Пишет по-английски. Стихи взяты из книги «Голоса африканских поэтов» (М., «Художественная литература», 1968).

Ашанти котоко [55] Перевод А. Симонова

Ашанти, древняя Ашанти, Земля великих Туту, И Премпе, и Бонсу. [56] Ашапти, грозная Ашанти, Заморских царств когда-то достигала Твоя Неудержихмо-дерзостная слава. Ашанти, Мать африканских цезарей, Ты собрала в единую державу Народы Золотой Страны; И под твоей рукой могучей Они одним законом жили. Я не хотел бы Припасть к твоим ногам С напрасными стенаньями о прошлом, О былой силе И бередить твои воспоминанья О воинах и войнах, О кровопролитьях, Бесчисленных и грозных. Не мне Убогим словом описать, Как в дни былые Армада войск твоих, Неисчислимых, как пчелиный рой, Щетинясь дикобразом, Катилась на врага, Пуская иглы-стрелы, Подряд кося «проклятых иноземцев» — Так ты порой звала своих соседей. Не искушайся памятью о том, Как принц дагомбский [57] Осмелился помериться главами С правителями гордыми Ашанти. И без того пустынный край свой Он разорил, И каждый год дагомбские рабы Шли на чужбину. Дань победителям: В год тысяча рабов. Теперь — иные времена. И молчаливые победы мира И доблестью и славой превосходят Неукротимость яростную войн. Мир похож на женщину, Когда она за топливом идет, Чтоб обогреть свой дом. Она берет валежник и корягу, Сухую щепку, хворост и плавник — Все, что горит. Связала воедино И вот, взвалив на плечи Большую и тяжелую вязанку, Идет домой. Вот так и мир Сбирает воедино Двунадесять языков: Могучих га, [58] Бесстрашных акан, Воинственных эве, искусных фанти, Выносливых крепи, Ашанти благородных И верных акимов и аквапимов; Мир всех сплотил В могучую семью. Воистину молчанье мира Красноречивей суетного крика Войны. О мир, Праматерь всех искусств И всех ремесел, Надежный спутник радости людской! Приди и нами правь. Мою страну, усталую от войн, Навеки осени. Творенья рук и сердца Пускай живут во имя мира. Ашанти Котоко, По-прежнему могучи Твои прославленные рати! Но грозное оружие свое Ты не поднимешь больше на соседа, Отныне всею силой ты будешь бить По зависти, междоусобной злобе, По узколобым местническим козням, По подозрительности, недоверью, страху. О мир! Даруй рукою щедрой Расцвет стране родной И единенье, Воспетое в легендах древних.

55

Ашанти котоко— ашанти, слушайте; ашанти — народность, живущая на территории Ганы, а также название средневекового государства.

56

Туту, Премпе, Бонсу— правители африканского государства Ашанти (1697–1896 гг.).

57

Дагомбский… —Дагомба — государство, возникшее около XV века между реками Белая Вольта и Оти. В конце XVIII века было захвачено государством Ашанти.

58

Га, аканы, эве, фанти, креппи, акимы, аквапимы— народности Ганы.

Отважные рыбаки Перевод А. Симонова

По морю пляшут волны, Лунные блики на гребнях. Берег и дом. Хозяйка К ночи готовит постель: Во всю ширь стелет циновку, На немудрящее это ложе, Загасив тихую лампу, Укладывает детей. Пора! Хозяин дома, рыбак, Встает и выходит в ночь, Он идет, привычный к своему ремеслу, К тяжелому, выструганному веслу. Жизнь рыбака — Бесконечный бой. Волны ревут медногорлой трубой, Каждую ночь, Морю наперекор, Рыбак с судьбою вступает в спор. По морю идут без карты, Без компаса и секстанта. Еще со времен прапрадедов По звездам проложен курс. Шершавые днища лодок Династии этой рыбацкой За многие поколения Им проторили путь. Они у волны умеют По цвету узнать характер И в штормовую погоду Зря не выйдут во мрак, Нюхом почуют рыбу, Вовремя выберут снасти, — Словом, знают все, что должен Знать настоящий моряк. Пройдя через все опасности, Которые и не снятся Тем, кто штормливой ночью Не рассекал моря, Сильные и спокойные, Рыбаки домой возвращаются. Они приходят с уловом, А в это время заря Веки усталого солнца, Слипшиеся от сна, Трогает легкими пальцами, И сонная пелена Медленно отлетает… Отважные рыбаки — Цвет моего народа, Надежда моей страны. Вы сила ее силы, Вы славы ее и могущества Наследники и сыны.

Барабанщик. Бронзовый рельеф из королевского дворца. Бенин (Нигерия). Высота 45 см. Британский музей

Паутинки мира Перевод А. Симонова

Мне бы стать пауком Не надолго, хотя бы на день; Как паук, я бы прял свою мирную нить. Тихий шелест деревьев — Прибежище мне и укрытье… Чтобы, нитью мира Опутав людей и событья, На дорогах войны Человечество остановить. Паутинки мои, Вы совьетесь в надежные сети, В них завязнут кишащие орды. Им не прорвать ячеи: Всем нахлебникам войн Не удастся уйти от ответа, Их навек оплетут Паутинные нити мои. Нити хрупкие, Мирной исполнены силы, Вейтесь, вихрем летите, Спешите по белому свету, А потом возвращайтесь назад, Паутинки, посланницы мира, И прильните тихонько К коленям поэта.

Упрямая душа Перевод А. Симонова

Душа моя полна Веселья легким газом. Что мне невзгоды? Я смеюсь над ними, Хочу — взлечу; они мне не помеха. А если вдруг ударит в душу боль, Она — упругая, как шар из каучука, — От плоти плоть моей лесной страны, Прогнется и опять упрямо взмоет Высоко — выше горестей моих.

Мать-Луна Перевод А. Симонова

Сколько я ни стараюсь — Понять не могу. Сколько раз ни пытаюсь — Понять не могу, Для чего это нужно? Луна, терпеливый фонарщик, Гасит маленьких звезд фонари, Стоит солнцу восход просигналить Золотыми лучами зари. Но я думаю так: Когда мы Поднимаемся ото сна, Мать-Луна Начинает уже пеленать И укладывать спать Звездных своих малышей — Там, за пологом ночи, Хочет их спрятать она От горячего света И хлопочет, Опуская завесу тьмы, Оберегая их сны. Вот оранжевым гребнем Встает на Востоке светило, И округа залита Палящим и яростным светом. Но за черной ночною завесой Спят спокойно спасенные звезды, Солнце в ярости стонет, Роняя бессильные слезы. А мать-Луна Подобрала серебряный шлейф И ушла Неторопливой походкой За далекий Ночной горизонт.

Смерть Перевод А. Симонова

От боли корчиться, Когда вокруг Вся жизнь освещена улыбкой; Выть от тоски Наперекор счастливым лицам Друзей; Стоять в толпе людей, Быть одному как перст Среди толпы людей; Истину поправ, Бродить по тропам низкой мысли, Знать, что есть честь, Но, совесть Заставив замолчать, Гоняться за бесчестьем; Жить как в пустыне, Словно ты — Один, А каждый — За себя, — И привкус горечи чужой Гнать с губ своих. Покинуть мир земной Без поминанья; Ибо Мы живы только тем, Что отдано другим: Любовью, делом, словом, Иначе — смерть!

ЭЛЛИС ЭЙТИ КОМЕЙ [59]

Зло сотворивший Перевод В. Тихомирова

Когда я вижу кровь, стекающую в низины, Черных деревьев дрожь, Боль согбенных пальм, Я знаю: ты должен сгинуть, Ты, не принесший света, Зло сотворивший, ты. Сегодня, когда вспоминаю, Каким ты вошел в мой дом впервые, — В левой руке — свеча, в правой — раскрытая книга, — Я знаю: недолговечен, Как саранча на поле, Зло сотворивший, ты. Когда же первая капля дождя Падет на иссохшую почву, — В левой руке — пшеница, в правой руке — мотыга, — Тебя проклиная, я буду трудиться, Сколько бы землю мою ни мучил, Зло сотворивший, ты.

59

Эллис Эйти Комейродился в 1927 году. Выходец из племени га. Много лет работал журналистом в Лондоне. Редактор журнала «Фламинго». Пишет по-английски. Стихотворение «Зло сотворивший» — из антологии Л. Хьюза «Poems from Black Africa» («Поэзия Черной Африки»), Bloomington, 1963.

СЕТ Д. КУДЖО [60]

Волны Перевод Н. Воронель

Ониидут в ночи, Им нет числа в просторе ночи, Они приходят в пенных кружевах И в изумрудно-голубых одеждах. Они придут в ночи, Оставят на песке непрочный вечный след. Уйдут, и вновь придут, и вновь уйдут По призрачной дороге в никуда. Они придут к земле, живые мертвецы, И лягут у порога новой жизни, У полосы прибоя. Всю ночь я слышу их шаги За материнским сдавленным дыханьем, За мягким перебором ветра… Всю ночь, пока не запоет петух И не взмахнет рассвет Руками, обагренными росой…

60

Сет Д. Куджородился в 1910 году в Ломе (Того). Изучал медицину в Эдинбурге и Глазго. Долгое время работал врачом в Лондоне. В 1955 году возвратился в Гану. Изучал музыкальное творчество народов Западной Африки. Пишет по-английски. Стихотворение «Волны» взято из сборника «Поэты Ганы».