Поэзия Латинской Америки

КОСТА-РИКА

РАФАЭЛЬ КАРДОНА [145]

Старушкам Перевод М. Квятковской

Кроткие монашки, тихие старушки, вы сродни отшельницам, божии игрушки. Правда, ваши лица сморщенны и жалки, — вы как те пригорки, где растут фиалки. Вы по жизни бродите — мощи, а не люди, скорбная пародия умерших иллюзий. Ходите, неслышные, легкими шагами, белые вы матушки, убраны снегами! Тихие старушки, кроткие монашки — сколько раздарили вы радостей, бедняжки! Где те ароматы в высохших флаконах, что пьянили некогда юношей влюбленных? Нет в глазах потухших прежнего сиянья, только губы скорбно шепчут поминанья. Сгорбленные бабушки, руки, словно плети, рухнувшие двери, сорванные с петель. Вы ключи забытые, никому не нужные, без конца вы тянете жалобы недужные. До чего же грустно видеть вас под вечер в уголке у печки, за вязаньем вечным! Или, неуверенно нить в иглу вдевая, шьете да кропаете, и, в дыму вставая, дорогих видений пляшет контур зыбкий. Скорбные старушки с доброю улыбкой… В грубошерстных платьях зябнущие тени, вороха живые вечных опасений. Преданные бабушки, и пока вы в силах удержать работу в этих пальцах хилых — все бы наряжать вам ваших кукол милых!

145

Рафаэль Кардона(р. 1893) — поэт школы постмодернизма прозаик, журналист. Автор поэтической книги «Золото завтрашнего дня» и других поэтических сборников. Стихи на русском языке печатаются впервые.

АРТУРО МОНТЕРО ВЕГА [146]

Хочу обнять твои, отчизна, розы Перевод Г. Кикодзе

Пусть ненависть вокруг, и стон, и горе, пусть стынет в очагах твоих молчанье, пусть нашу кровь уносят реки в море, пусть в ужасе дрожат цветы ночами, пусть сумерки горьки в просторах пашен, пусть осыпается пыльца соцветий, пусть пламень солнц твоих пока погашен, пусть злоба хмурит брови на рассвете, пусть трели птиц умолкли надо много, пусть ясный взор мой застилают слезы, пусть жизнь и смерть враждуют меж собою, пусть скорбь и горе сильно сердце сжали, хочу обнять твои, отчизна, розы назло любому злу, любой печали.

146

Артуро Монтеро Вега(р. 1915) — поэт социальной тематики, один из видных представителей «поколения 50-х годов».

Есть песня у меня… Перевод П. Грушко

1

Есть песня у меня в защиту мира. Сегодня сердце окрыленное мое полно посланий светлых, и крик из горла моего взмывает в небо. Здесь, в дальнем уголке Америки, хочу я, чтобы чувства мне силу сокрушительную дали, чтоб стал мой клич поистине могучим и до краев наполнился звучаньем, и понят был на каждом языке, и в каждом деревце прошелестел, чтоб вторили ему напевом светлым взволнованные реки и ручьи.

2

В ночи веков встает титан-рабочий, и речь его, как молния, правдива. Он рассуждает: «Наша жизнь замешана на извести простой, и эта известь — вера в справедливость. Вот почему, приветствуя рожденье и ненавидя смерть, мы защищаем мир и проклинаем войны!» Солдат оглядывает горизонт, глаза его внезапно стекленеют, воспоминанья прорастают, как трава, и он кричит: «Я слышу шум подземных голосов — они пощады просят, они взывают неумолчно к нам, они оповещают об угрозе, они предупреждают о голоде, могилах, нищете — прислушайтесь к погибшим на войне!»

Давид Альфаро Сикейрос. «Жертва фашизма».

Фрагмент росписи «Новая декорация» во дворце изящных искусств

1945 г.

АЛЬФРЕДО КАРДОНА ПЕНЬЯ [147]

Отчизна поэзии Перевод Ю. Петрова

Отчизна поэзии — в листьях зеленых, гневом и смертью удобренных щедро; кровью сочится земное лоно, и нужно всего лишь проникнуть в недра — и сердце горы обнажит лопата, и можно коснуться тела солдата… Какая скорбь в колокольных звонах! Отчизна поэзии — в листьях зеленых. Отчизна поэзии — ветер, летящий дыханием зыбким над шпилем и крышей, над садом и пашней, над током и чащей, он будит цветы и флаги колышет; в веселых порывах бездомного ветра — грядущие весны и гимны рассвета. Как зв'oнок воздух, бурю сулящий! Отчизна поэзии — ветер летящий. Отчизна поэзии — в магии слова, в пляшущей силе, скрытой, чеканной, глагол — это мощь отрицанья былого и сотворение великанов; явлено слово — мертвые живы, и жгучий жар освежает жилы. Как много под спудом огня живого! Отчизна поэзии — в магии слова. Отчизна поэзии — в детстве раннем, и память о нем, наполняя зори, пахнет мхами и расстояньем, спит в колокольном, рождественском звоне, лоснится сонно испариной влажной на мордах скотины, кроткой и важной. Как льнет вильянсико к воспоминаньям! Отчизна поэзии — в детстве раннем. Отчизна поэзии — это предметы, подчас незаметные. Где душегубы, способные вытравить быта приметы: шляпы, столы, водосточные трубы? Недаром которое тысячелетье они восхищенье рождают в поэте. Как скромностью гордой вещи одеты! Отчизна поэзии — это предметы. Отчизна поэзии — в страсти к любимой; лишь ради любви мы склоняемся к розе и пламень срезаем ее негасимый; любовь — бастион, недоступный угрозе, любовь — это ласка земли, это урна с теплом, это роза, цветущая бурно. Какая свобода в тюрьме нерушимой! Отчизна поэзии — в страсти к любимой. Отчизна поэзии — это камень и тишина, которая мудро соткана временем и вьюнками, в ней открывается древность утра, нежность столетий, чудо мгновенья, сладость памяти и забвенья. Какая дрожь сбереглась веками! Отчизна поэзии — это камень. Отчизна поэзии — в сне весеннем ребенка, живущего в каждом взрослом, который с добром, чистотой, весельем народом себе же, народу, послан. Но нет отчизны ни в звездной выси, ставшей приютом вздохам напрасным, ни во влюбленном в себя Нарциссе, ни в слове, мнящем себя прекрасным. Отчизна поэзии рухнет, если кольцо сопричастности потеряем… Порвав навеки с бесплотным раем, для человечности мы воскресли.

147

Альфредо Кардона Пенья(р. 1917) — племянник Рафаэля Кардоны; поэт и литературный критик. Первую книгу стихов «Ты — это мир» опубликовал в 1944 году. За ней последовали: «Мексиканская долина» (1949), «Бракосочетание моря с сушей» (1950) и др. На русском языке публикуется впервые.

КУБА

ХУЛИАН ДЕЛЬ КАСАЛЬ [148] Перевод В. Столбова

Ностальгия

I

Манит, манит север дальний, альбатросов крик печальный над волной. Там, на сумрачном рассвете, неустанно плачет ветер ледяной. Там хозяйка — непогода, и слетает с небосвода белый снег. Покрывает луг узорный, заглушает речки горной бурный бег. Солнца там лучи бесследно пропадают в бездне бледной, в небесах. Но там звезды в изобилье, они больше древних лилий на гербах.

148

Хулиан дель Касаль(1863–1893) — поэт и журналист. Один из зачинателей латиноамериканского модернизма. Его стихи, отличающиеся совершенством формы, проникнуты пессимизмом, стремлением уйти в экзотику. Сборники стихов: «Листья на ветру» (1888), «Снег» (1892), «Скульптуры и ритмы» (1893).

II

Одного порой хочу я — по морям бродить, кочуя, или жить где-нибудь в стране далекой и о будущем до срока не тужить. Незнакомые мне горы, реки, рощи и озера повидать. Повстречать иную веру, необычную манеру размышлять. Будь закон мое желанье, я б в Алжир, как на свиданье, поспешил. Говорят, что мавританки, как гвоздики на полянке, хороши. Но покой душе несносен, в даль пустынь меня уносит караван. Солнце льет огонь повсюду, солнце красит шерсть верблюдов под шафран. А потом среди равнины мне палатку бедуины разобьют. Будет дуть песчаный ветер, будет плавать в лунном свете мой приют. Парус мой подхватят бури, землю огненной лазури кину я. Во владеньях богдыхана опиум врачует раны бытия. Коротать в тени бамбука без движения и звука буду дни. Чай — напиток мандаринов, меня горечью старинной опьянит. Под луной, как бубен звонкой, вверх по Хуанхэ нас джонка понесет. И полуночной порою белый лотос предо мною расцветет. Что за дивное виденье! Сок извечный вдохновенья в нем сокрыт. Это чудо резчик бедный на кости в узор волшебный воплотит. К музе странствий на поруки Я хочу от вечной скуки убежать. В океан открытый выйти, возле острова Таити дрейфовать. Есть там озеро, я знаю, в нем волшебница седая на заре под тягучие напевы, чешет кудри королевы Помаре [149] . Мне простор морской позволит избежать душевной боли и химер. Позабуду я, поверьте, о дыханье близкой смерти, меры мер.

149

Помаре— королевская династия, правившая на Таити в XVIII–XIX вв.

III

Мой кораблик — из бумаги, только грезы — жизнь бродяги, путь морской. Ах, когда ж судьбы веленьем будет мне дано забвенье и покой!

Сумерки

Кровоточит зари распоротый живот. Дымящаяся кровь стекает на холмы, на плоский бледно-синий небосвод, на оловянный блеск морской волны. Утесы — как собранье мокрых спин, у пульта вечер — странный дирижер. Он мачты скрип навязчивый, как сплин, вплел в плеск волны и в чаек хриплый хор. Над морем сумрак поднял серый стяг и горизонт замкнул стальным кольцом. На горизонте сумрачном маяк нам кажется пурпуровым цветком. И водоросли — волосы наяд — колышутся, подхвачены волной. И горьковатый йода аромат расплескивает в воздухе прибой. Вот, как тюлени, тучи улеглись и высыпали звезды, как роса. Тяжелой поступью идет по скалам бриз и заглушает склянок голоса.

БОНИФАСИО БИРНЕ [150]

Мое знамя [151] Перевод В. Столбова

Я — скиталец с угрюмой душою возвратился в родные края и увидел я знамя чужое над тобою, отчизна моя. Почему ты, кубинское знамя, уступило родной небосклон? Затуманились очи слезами, словно вижу я тягостный сон. Мне достался нерадостный жребий, но я верил и верю в одно: развеваться должно в нашем небе наше знамя — и только оно. По полям, что кладбищами стали, мы за ним мчались в вихре атак. И товарищей мы погребали, завернув их в простреленный флаг. Не сверкали на нем украшенья, и не слышал он льстивых похвал, но достоин бичей и презрения тот, кто веру в него потерял. Нас морили в темницах, но жалоб не срывалось с искусанных губ, знамя родины нас согревало на чужбине, в холодном снегу. Осеняла нам радость и муки одинокая наша звезда, [152] и наемника потные руки не держали наш стяг никогда. Где бы ни был я, родины знамя гордо реяло в песнях моих, и в изгнанье оно было с нами, наполняя и душу и стих. Пусть же солнце на вольном просторе и над островом нашим родным наше знамя на суше и море освещает лучом золотым. Если ветры враждебные, воя, попытаются флаг наш сорвать, из могил встанут наши герои и сумеют его отстоять.

150

Бонифасио Бирне(1861–1936) — поэт, публицист, драматург. Поэтическую известность ему принесли сборники патриотических стихов «Изображения» (1897) и «Лира и шпага» (1902).

151

Мое знамя. — В этом стихотворении, ставшем народной песней, выражен протест против оккупации Кубы войсками США после национально-освободительной войны 1895–1898 гг. Возвращаясь на Кубу из эмиграции, поэт увидел над гаванской крепостью Эль Морро флаг США.

152

…одинокая наша звезда. —Имеется в виду звезда, которая изображена на государственном знамени Кубы.

РЕХИНО ЭЛАДИО БОТИ [153] Перевод М. Симаева

Если бы душа имела руки

Вхожу в тебя, святой поток природы, дай мне покой и сердце ободри, дай сумеркам моим клочок зари, чтоб с ним уйти в ребяческие годы. От памяти моей отмой невзгоды и борозды обид с нее сотри: для ссадин, что кровоточат внутри, твой поздний свет целительнее йода. Как кротко ты и как безгрешно спишь, и омывает снов твоих излуки закатного сиянья благодать. Как неоглядна даль! Какая тишь! О, если бы душа имела руки, чтоб море, горы и поля обнять.

153

Рехино Эладио Боти(1878–1934) — поэт, литературный критик, журналист. Мастер поэтической миниатюры. Основные сборники: «Море и гора» (1921), «Кодак-мечта» (стихи в прозе, 1902).

Аромат твоей угасшей любви

Опять заря. И снова шум ветвей. Стихи, роса и терпкий запах рани. Забытое волнение, навей, навей душе обман воспоминаний. И горечи мне принеси чуть-чуть, чтоб скуку пресноватую приправить. Но ты молчишь. Ты не наполнишь грудь былой тревогой. Что с собой лукавить! И я молюсь, молюсь о той заре, о том объятье — там, на пустыре, о той дрожавшей на ветру косынке, о мятой мальве, о дыханье трав, о кратком счастье, что, со мной устав, ушло навеки — вон по той тропинке.