Поэзия вагантов

Гугон, Примас Орлеанский Орфей в загробном мире

Пир на свадьбе великой пирует Орфей с Евридикой; Мать-богиня Орфея [200] поет им гимн Гименея, Третий день на исходе, как вдруг беда происходит. Счастье на свете не прочно: ногою шагнув ненарочно, Дева на змея ступает; змей свою пасть разевает И в наступившую грубо вонзает жестокие зубы. Змей ногою раздавлен, но пир тоскою отравлен: Яд восходит по ране, девица теряет дыханье, Муж на нечаянной тризне чуть сам не лишается жизни; Хочет он плакать жестоко, но много ль от этого прока? Мужу не свойственны стоны. Вершится обряд похоронный, Сам он в горе великом склонился над мертвенным ликом. В землю опущено тело, к Плутону душа отлетела. Сухи Орфеевы вежды, на лиру его все надежды: В сердце своем он угрюмо скрывает великую думу: «В струнном бряцании лиры — почет владыкам эфира; Сам богов повелитель — гармонии лирной любитель; Силою струнного звона смягчу я и сердце Плутона — Песнь мне откроет дорогу, как речи аркадского бога». [201] Лиру в порядок привел он, по струнам рукою провел он, Вот уж умелые руки исторгли сладчайшие звуки — И, неподвластный смятенью, идет он за милою тенью. Вот он, не зная покоя, стоит над Плачем-рекою; [202] Дав перевозчику марку, вступает в Харонову барку, — Барка тяжко осела под грузом смертного тела, — С лирой в руках невозбранно идет в залетейские страны [203] Прямо к дворцу Плутона, к его высокому трону. Царь преисподней тоскует, взирая на дерзость людскую, И вопрошает, что ищет пришелец в подземном жилище? В струны Орфей ударяет, к царю свою речь обращает: Внемлет царь сановитый, безмолвна царская свита. «Слава, слава Плутону, владыке подземного трона! Дан судьбой тебе жребий царить не в море, не в небе, — Здесь, у последнего крова, где всем нам удел уготован, Ты восседишь в диадеме, от нас почитаемый всеми, Ибо, рано иль поздно, смерть всех похищает нас грозно, Дабы в твоей мы державе ответ по чести держали И по заслугам награды имели и кары терпели. Добрым и злым, одна нам дорога к подземному богу! Двор твой, я вижу, дивится, что смел я живым здесь явиться? Пусть дивится; причину скажу я тебе, господину. Сила любви необорной свела меня в край этот черный Следом за милой женою, кончиной похищенной злою, Коей причина — не старость, не мор, а змеиная ярость. Пусть для подземного мира не даром звучит моя лира: Пусть в награду за песню моя Евридика воскреснет! Дар этот, знаю, великий, — к лицу он такому владыке: Стоит подобного дара звучащая в аде кифара! Не о бессмертье прошу я, не с дерзкой мольбою вхожу я — Пусть лишь будут даны ей обычные сроки земные, После которых мы оба сойдем в земную утробу — Смерти добычей двойною, за милость достойной ценою…» …………………….

200

Мать-богиня Орфея… — муза Каллиопа.

201

…речи аркадского бога. — Аркадский бог Меркурий, рожденный в Аркадии, проводник душ в царство мертвых.

202

…стоит над Плачем-рекою — над Ахероном.

203

идет в залетейские страны… — за реку забвения Лету, в царство мертвых.

Стих о погибели Трои

(строки единосозвучные)

Плач завожу о Пергаме, [204] разрушенном злыми врагами: Ах, без коварства врагам не одолеть бы Пергам! Пусть прозвенит с Геликона владычица лирного звона, Будь моя песня полна звуками, в коих — она! Горько Парису без пары; но с ним — Венерины чары: Взять добычу, не дар мчит его страстный угар. В море плывет он, покорный веленью любви необорной, Гостем входит во двор, а убегает, как вор. Шлет, благодарный, во храмы он сладостный жар фимиама, В знак, что и дальним брегам греков опасен Пергам. Мстить за бегство Елены и Фтия бежит, и Микены; Флот сквозь эгейских пен ищет Приамовых стен. Грозен муж оскорбленный, гроза его — меч обнаженный; Будет, будет отмщен попранный дружбы закон! Кто супруги лишится, тот смерти самой не страшится — Праведный суд, совершись! Прелюбодей, сокрушись! Вот, Парису пеняя, победу к себе преклоняя, Греки, тайну храня, мощного зиждут коня. Вот нависает громада над стогнами людного града; Пали затворы от врат, опустошается град. Греки бессильным навстречу бросаются, алчные, в сечу, Рубят молящих сплеча; все им — добыча меча! Пирр безжалостно рубит, ударом удары сугубит, Дымное пламя клубит, всяк, кто ни встречен, — убит. Путь победителю ведом, Парис поражен Диомедом; Мучась Елена стыдом, в царский скрывается дом. Та, что смерти достойна, от коей свирепствуют войны, Будет возвращена к мужнему ложу жена. Что скрываешься в доме? спастись ли мечтаешь в погроме? Ты ведь повинна во всем! страшно ли пасть под мечом? Если былое забудешь и зло в своем сердце избудешь, Все не обманешь судьбу — носишь клеймо ты на лбу. Ты и до нынешней рати Тезеево знала объятье [205] — Клятву посмеешь ли дать, что не изменишь опять? Мы, вспоминая былое, и доброе помним и злое, Чтобы вчерашнее зло завтрашним стать не могло. Та, что из скляницы тянет, мгновенно ли трезвою станет, Станет честна и чиста? Клятв не приму на уста! Трубят победные трубы, влекут царицу Гекубу Пешей к вождям на уступ — тверд повелитель и груб. Кудри седые — как пена, кругом — цирковая арена, И под бичом склонена старца Приама жена. Жизнь у нее остается, но сладко ли в жизни живется? Сердце в ней рвется, и вот возглас она издает. «О, Юнона, Юнона! за что ты так непреклонна? Целый град сокрушен — что тебе старческий стон? Хочешь убить повторно постигнутых гибелью черной, Хочешь повторно убить тех, уж которым не жить? Всех сокрушая с размаху, торопишь меня ты на плаху? Мнишь ты посеять страх, самый преследуя прах? Меч утомленный не ранит, но ярость твоя не устанет: Ткется кровавая ткань, бранями множится брань. Бей, в неистовстве яром! Срази старуху ударом! Смерть — не кара из кар, а вожделеннейший дар! Плачем я горю служила, о ближних погибших тужила — Днесь я у смертной межи: мукам предел положи! Долго ли божьему гневу направо губить и налево? Или нарочно свой гнев длишь ты, меня не задев? Память о мне погибает; клинок, что меня погребает, — Лучшая пленным судьба: смерть — вызволенье раба. Кости мне страх сотрясает, а будущность ум ужасает, Если велят небеса, чтоб не косила коса!» Город, прежде великий, низвергнут жестокостью дикой: Пал, и в прахе поник прежде сиятельный лик! Город, прежде державный, прославленный славою давней, Ныне заглохнет меж трав, пастбищем пастырям став! О, злополучная Троя, жертва жестокого боя, Слава былая твоя — пища скота и зверья. Город, прежде богатый, роком хранимый когда-то, Ныне — злосчастный стократ, роком низверженный град! Город, сильный почетом, всем доблестям бывший оплотом, Бравший с земель и вод лучший, прекраснейший плод, Город, сильный почетом, не ведавший счета щедротам, Блуд погубил твой народ и похитительный флот! Город, прежде счастливый, обильный и домом и нивой, Был ты боголюбив и пред царем не строптив. В гордой сиявший порфире, молвой прославляемый в мире, Счастлив в своем добре, в пахаре, как и в царе, Правимый мудрым сенатом, сокровищ сверкающий златом, В житницах житом богат, жил ты, не зная утрат. Вновь и вновь повторяю: тебе достоянье вверяя, Чтили тебя как царя пастбища, пашни, моря, Море дарило наряды, поля — пропитание граду, Луг шевелился от стад, гнулся лозой виноград, Град благодатный и знатный, с охватной стеной семивратной, Ныне горестный град — сам достояние стад! Город давний и древний, судьбы твоей нету плачевней: Выжег тебя, низлетев, рока стремительный гнев. Кто ж над тобою глумится? Она, роковая блудница, Женщина в блеске венца, злого причина конца.

204

Пергам — название троянского кремля, в расширительном смысле — Троя.

205

…Тезеевы знала объятья… — намек на миф о том, что Елена еще в ранней юности была похищена афинским царем Тезеем.

Жалобы Дидоны

1. О моя месть, о Ливии трон, о кремль Карфагена, О, у брата похищенный клад, о Пунийское царство! 2 а. Вы, о фригияне, Мужи любимые, Бурей гонимые, Морем томимые Долгими зимами Волей жестокой Юноны, Сциллою травлены, Счастьем оставлены, Роком направлены К жаркому брегу Дидоны! 2 b. Вас ли, изгнанники, Скорбные странники, Лаской я встретила, Миром приветила, Вам ли я вверила Тира сынов и Сидона? Вы ли в нечестии Пышете местию — Тягостно несть ее! — Против несчастной Дидоны? 3. Горе мне! Горе мне! Плещут весла по волне! О, сыны Сидона! Властная Дидона, Гостем отверженная, В страсти не удержанная, Над мечом, рассерженная, Испускает стоны! 4 а. Эней, приплыв из Фригии, И Ярб, враждуя в Ливии, Одной пылали страстию, Но оба — лишь к несчастию: Увы, царица Ливии Покинута в презрении, И к терему Лавинии Энея мчит стремление! Как мне жить долее? Не стерплю — боли я, Не приму — спора я: Смерть, приди — скорая! 4 b. Пустынный край на город мой Встает войной, идет на бой, Жестокий брат ведет полки, Нумидский вождь вострит клинки, Враждуя с той Дидоною, Что стала днесь Еленою, Как приняла на лоно я Пришельца страсть изменную! Совершив — доброе, Я терплю — злобное; Все счета — скорбные Смерть сведет — скорая! 5 а. Анна, Анна! [206] Сколь обманны Гостя речи нежные! Клятвы — прахом, Весла — взмахом Пенят зыбь прибрежную! Где ты, жалость! Что осталось? Гибель неизбежная! 5 b. Сцилла воет, Бездну роет Ярый вихрь мятежащий; Гость бегущий В вал ревущий Киль направил режущий; О, сестрица! Мне ль томиться? Меч — мое прибежище! 6 a. Блещут звезды Ориона, Злятся бури Аквилона, Море в пенном саване — Пагуба для плаванья: Ты на горе правишь в море, Палинур, [207] из гавани! 5 b. Строй отходит корабельный, Сжали руки меч смертельный, Нет уже спасения, Ближусь к смертной сени я, — Флот героя, над тобою — Бремя преступления! 7. О, душа страстная, В жизни злосчастная, К Флегетону, [208] К Ахерону В сумраки и ужасы ты снидешь, И мир теней в кольце огней увидишь! Энею следуя, Лети с победою, Любовь, чье рвение Одни мучения Венчали! Венере предана, Венерой предана, Лети, как вестница Любви совместницы — — Печали!

206

Анна — сестра и наперсница Дидоны.

207

Палинур — кормчий Энея, которому суждено было погибнуть у самых берегов Италии.

208

Флегетон — огненная река в загробном мире.

История Аполлония, царя Тирского

1 а. — О, Антиох! Ужели ты мог, Словно раба, меня уловлять врасплох! Как мне быть? Как поступить? Горько страдаю, Рыдаю — Страдаю от лютой боли, Рыдаю от скорбной доли, Погибаю! 1 b. Бедный я! Разбита моя ладья, К доброму дому Астраги дорога моя. Всхожу ко двору, Лиру беру, Персты на струны взлагаю, Пылаю! Пыланье — любви отрада, Лира — души услада, Оживаю! 2 а. «После горести — будут радости, После радости — будут горести!» — Вот истинное слово Мудрости толковой: Речи правдивые, Речи нелживые Утешают. 2 b. Я принят на ложе брачное, Но море влечет нас мрачное; Тарсия рождается, Матерь погребается В бурном море; Тарсия в горе Возрастает. 3. Голоду города конец полагается; Странголию и Дионисиаде вверяется Цветущий цветок. О, злой рок! 4. Ликорида смертью постигается, Аполлонию статуя воздвигается; Тарсия-красавица Злому рабу вручается; Раб жесток. Пираты с моря налетают, В бегство жестокого обращают — Блестит клинок. 5. Дочь Аполлония продана, Сводником жадным куплена, Девству цена назначена — Шестьдесят золотых. Сводник плату получает сторицею, Но она остается девицею От молений своих. 6. Аполлоний на поиск отплывает, Дионисиада притворно рыдает, Указует надгробье Тарсии, Чтоб поверил отец в смерть дочери По ее словам. «Отчего же глаза мои не плачут? Дочь моя жива, — это значит! Не верю вам!» 7. Корабли подплывают к пристани; Скоро, скоро открыться истине! В руках у Тарсии — лира, Она — пред владыкою Тира; Царь догадывается, Узнает, радуется; Муки разлуки пришли к концу! Дочь вернулась в руки — отцу! 8. Глас Иоаннов с неба нисходит, Астрагу к Аполлонию выводит; Супруга с супругом встречаются, Тарсия обручается Арфаксу! Сводник смертию истязуется, Странголий изгнанием наказуется Навечно!

VII МИР НАВЫВОРОТ

О всяком церковном и мирском чине и о нашем побродяжьем благе миром господу помолимся.

О папе нашем римском: «Сидит в засаде за двором, в потаенных местах убивает невинного» (Пс 9, 29)

О епископе нашем: «Да будут дни его кратки, и достоинство его да возьмет другой» (Пс 108, 8)

О аббате нашем: «Утучнел, отолстел и разжирел, и оставил он бога, создавшего его» (Второзак 32, 15)

О приоре нашем: «Когда будет судиться, да выйдет виновным, и молитва его да будет в грех» (Пс 108, 7)

О монахах наших: «Да будет трапеза их сетью им, и мирное пиршество их — западнею» (Пс 68, 23)

О монахинях наших: «Помилуй меня, боже, ибо нападая всякую ночь, теснят меня» (Пс 55, 2)

О сильных мира сего: «Жилище их да будет пусто, и в шатрах их да не будет живущих» (Пс 68, 26)

О крестьянах здешних: «Да найдет на них смерть и да сойдут они живыми во ад» (Пс 54, 16)

О горожанах здешних: «Порази их жезлом железным, сокруши их, как сосуд горшечника» (Пс 2, 9)

О священниках бедствующих: «Блажен, кто помышляет о бедном и нищем: в день бедствия избавит его господь» (Пс 40, 2)

О нас, грешных: «Бахус спасет нас, и мы во все дни жизни нашей будем пропивать ризы наши в дому его» (ср. Исаия, 38, 20)

(«Литания голиардская»)

Праздничная песня

Пер. О. Б. Румера

Радость, радость велия! День настал веселия: Песнями и пляскою Встретим залихватскою День освобождения От цепей учения! Школяры, мы яростно Славим праздник радостный. Пук тетрадей — в сторону, На съеденье ворону — Творчество Назоново, Хлама груз ученого! Пусть как знают прочие — Мы спешим к Венере И толпой бесчисленной К ней стучимся в двери!

От Лукия веселое благовествование

Во время оное был некий фарисей Лукий, по прожорству своему первейший меж бражников; и вот собрал он учеников своих, и единый от них вопросил его, говоря:

Мф 19,16. «Учитель! что мне делать, дабы иметь жизнь беспечную»?

Исх 20, 13–17; Мф 3, 10; 1 Кор. 7, 2. Он же, ответствуя, сказал: «Не будь правосуден, и не убивай, но прелюбодействуй, и не возжелай добра ближнего твоего, но возжелай жены его: ибо дерево, не приносящее плода, проклято есть. Что единому говорю, то всем говорю: каждый имей девку свою.

Мф 26, 39; Втор. 8, 3. И еще: жирное ешьте и хмельное пейте, и да не минет никого чаша его, ибо не хлебом единым жив человек.

Мф 19,12. Имеющий две рубашки пусть даст не имеющему; но кто взял, пусть владеет, а кто может взять, пусть возьмет.

Л 16, 9; И 13, 15. Приобретайте себе подруг богатством неправедным, дабы они, когда придете, приняли вас в свои ложницы. Ибо я дал вам пример, чтоб и вы делали то же, что и я.

Фил 4, 4. Радуйтесь всегда, и еще говорю, радуйтесь.

Притчи 10, 24. Чего страшится несчастный, то и постигнет его; и возвеселится праведный, ибо прибыль его с ним, а дело его перед ним».

Верую в Вакха отца всепьянейшего.

Аббат Куканы

Я — настоятель славной Куканы, [209] И общение мое — с бражниками, Воля добрая моя — в вере Дециевой; [210] И кто поутру найдет меня во кружале, тот к вечеру голым меня покинет; и, мной заголенный, так возгласит он: — Вафна, вафна! [211] Что со мною ты соделала? Все, чем жизнь была мила, — Злобно ты похитила!

209

«Кукана» — латинизированное французское cocagne, сказочная страна дураков и лентяев.

210

О Деции, боге игры в кости, см. статью, стр. 495.

211

«Wafna!» — немецкое восклицание («Караул!»).