Похититель бурбона

– Вы пьяны в хлам.

– Как и ты.

– Вы должны позволить мне проводить вас хотя бы половину пути.

– У меня есть охрана где-то. Куда же пропал этот мальчик?

– Мальчик?
– спросил Леви. Вот черт.

Боуэн засунул два пальца в рот и засвистел так громко, что Леви зажмурился. Боэун сделал это снова, и несколько минут спустя из леса на дорогу выбежала собака. Она была среднего размера, с короткой белой шерстью, треугольными ушами-торчком и нетерпеливой улыбающейся собачьей мордой.

– А вот и он. Иди сюда, Белый пес.
– Боуэн похлопал по бедру, и пес побежал к нему.

– Ладно, это белый пес, - сказал Леви, почесывая жесткую собачью шерсть. Он весь состоял из сплошных мышц, хрящей и слепого послушания.

– Как его зовут?

– Белый пес, - ответил Боэун.
– Правильно, Белый пес?

– Вы назвали белую собаку Белым псом? А ничего получше придумать не могли?

– Он Белый пес не потому, что он белый пес. Он Белый пес из-за того дерьма, что они кладут в бочки. Его ест белая собака, а на выходе получаем бурбон. Но мы не добавляли Белого пса в бурбоновые бочки уже четыре года. И не будем делать этого, верно, Белый Пес?
– Он чесал и гладил пса по голове. Леви только закатил глаза.

– Значит, вы сможете добраться домой с помощью Белого пса?
– спросил Леви.

– Через лес и реку. Вот и все. Крепких снов, юноша. Этот дом мой. Присматривай за ним.

– Ваш дом? Я думал, Нэш оставил остров Тамаре.

– Он оставил ей остров. А мне оставил дом. Но можете оставить его себе. Я его не хочу.

– Вы серьезно? Мы за него заплатим.

– Будешь работать на меня в кооперативе - это и будет платой. По правде говоря, даже если ты мне заплатишь, я не смогу спать в том доме. Там слишком много призраков.

– Я не верю в призраков.

– Поверишь, если будешь долго находиться на острове. Ты поверишь во что угодно.

Боуэн пьяно отсалютовал ему и пошел по грязной дороге. Он и Белый пес, они не сделали и десяти шагов, как Леви позвал его.

– Как бы то ни было, мне жаль, - произнес Леви, когда Боуэн оглянулся.

– За что?

– Не знаю. Из-за Нэша. Из-за вашего дома, где мы с женой остановились, а вы там больше не живете.

– Иди домой, - посоветовал Боуэн.
– Иди домой к жене.

– Еще один вопрос.

Боуэн уставился на него.

– Прекрати задавать вопросы, - ответил Боуэн.
– Тебе не понравятся ответы, которые ты однажды получишь.

– Вы любили его?
– спросил Леви.
– Я о Нэше.

Боуэн прищурился на него.

– Почему тебя это волнует?

– Потому что он был мне сводным братом, и я никогда его не полюблю. Его жена его не любила. Его отец его не любил. Надеюсь, хоть кто-то его любил.

– Я любил его, - ответил Боуэн.
– Я бы хотел не любить, но любил. Говорят, семья Мэддоксов проклята, и я верю в это. И как только ты прикоснешься к одному из них, проникнешь внутрь, проклятье тоже проникнет внутрь. Однажды ты будешь жалеть о браке с этой семьей, бриз.

– Я был в ней рожден. Если она проклята, то и я тоже.

– Ты проклят.

– А вы пьяны.

– Это сдерживает проклятье, - ответил Боуэн.
– Это сдерживает все.

Боуэн пошел по темной дороге, и через десять шагов он стал невидимым, от него ничего не осталось кроме его свиста, а Белый пес шел рядом.

Леви поправил фитиль в фонаре и направился к дому. Он не винил Боуэна за то, что тот считал семью Мэддоксов проклятой, но Леви не мог поверить в такое суеверие. Проклятья не были настоящими. Проклятья были черной магией. Любое невезение в семье Мэддоксов они навлекли на себя сами. Эрик Мэддокс сбежал и вступил в армию во время войны, вместо того чтобы пойти в колледж или вступить в Национальную гвардию, как и остальные состоятельные сыновья. Нэш покончил с собой, когда, вероятно, должен был убить отца, их отца. И Тамара… она не Мэддокс по крови. Если и было проклятье, у нее к нему иммунитет. И Леви рос вне семьи, вдали от Джорджа Мэддокса. Нет, они с Тамарой будут в порядке.

Пока он поднимался в дом, Леви позволил себе улыбнуться, снимая грязные ботинки и оставляя их на крыльце. Остров Невесты. Сент Круа. Луиза. Маленький мертвый Филипп. Иисусе, Боуэн почти его убедил. Но история была хорошей. Настолько хорошей, что почти заставила Леви поверить, что этот остров был проклят, и семья была проклятой, и все, к чему прикасались Мэддоксы, было проклятым.

Он не был проклятым. Боуэн просто хотел его напугать. Но Леви не боялся. На самом деле, Леви был дома. Именно здесь, на острове, он был дома. И никакого проклятья на горизонте.

Райский сад Эдем, вот чем был этот остров. Его Эдем. И его Ева ждала его в эту секунду в кровати.

Леви открыл дверь и обнаружил Тамару в гостиной.

– Леви, не двигайся, - приказала Тамара, держа в руках пистолет, направленный прямо на него.

Глава 22

– Тамара… - Кровь Леви превратилась в лед и застыла.

– У твоей ноги, - сказала Тамара.
– Не двигайся.

Леви посмотрел вниз. Свернувшись на полу, застывшая в тугом узле, там была медноголовая змея. Если бы Леви выставил ногу, он мог бы дотронуться до ее головы пальцем ноги.

– Леви, отойди, - попросила Тамара.
– Очень медленно.

– Не могу.
– За ним захлопнулась дверь. Ему нужно или переступить через нее или обойти, чтобы открыть дверь. Змея смотрела прямо на него, и сердце Леви грохотом отдавалось в горле. Он знал, если пошевелится, хотя бы одним мускулом, рептилия бросится вперед и вцепится в его ногу или голую ступню, и он понятия не имел, где был ближайший госпиталь, но он был недостаточно близко.

– Я не могу ее пристрелить, когда ты там стоишь, - объяснила она.
– Я могу попасть в тебя.

Или если она промахнется, змея кинется вперед, испуганная звуком.

Леви оставил фонарь на крыльце. Иначе он бы бросил его в змею. Все, что он мог, это стоять там, потеть и считать биение сердца в ушах.

– Она двигается.
– Тамара опустила ствол и направила его на змею.

Она двигалась, но не в том направлении, которое хотел Леви. Ее голова поднялась, глаза все еще изучали Леви.

Ноги Леви прилипли к полу. Он был в пяти секундах от гипервентиляции. Он пытался сосредоточиться на Тамара, стоящей там в ночной сорочке кукольных размеров с ружьем в руках, о котором он не знал. Но все, что он видел, это шестифутовая медноголовая, ползущая в его сторону.

– Принеси метлу, - сказал Леви.

– Она слишком близко к тебе. У нас нет времени.

Тело Леви так сильно тряслось, что он слышал, как стучат зубы. Тамара сделала крошечный шаг вперед, и Леви ощутил, как напряглась змея. Она свернулась туже, подняла голову выше. В этот момент его посетила безумная, плохая мысль. Тамара собиралась его убить? Разве не чудесно было бы, если бы ее новый муж умер так внезапно, так трагично, будет ли трагедией, когда она унаследует каждый пенни?

Когда он посмотрел на нее второй раз, он заметил, как дрожит ее палец на курке.