Поиграем со смертью?..

— Интересно, — протянул жнец и приблизился ко мне вплотную, словно вглядывался в глаза. — Неужели ты помнишь своё рождение?

— Никто этого не помнит, — фыркнула я и побежала дальше. В толпу.

Что за бред он несёт? Ясно же, что ни один человек не помнит своё рождение. А эти вспышки — просто проекция, я проецируюсь, потому что мозг пытается защититься. Откуда у Гробовщика такие странные идеи? Шарики за ролики от многостолетней жизни заехали?

Я посмотрела за борт и увидела несколько десятков барахтавшихся в воде смертников. Они даже не пытались подплыть к лодкам, обезумев от паники и просто барабаня руками по воде. А с палубы прыгали вниз всё новые камикадзе, не думавшие о том, что прыжок с такой высоты — это больно, а резкое погружение в холодную воду — безумно опасно. Они просто поддавались панике и, как крысы, бежали с тонущего судна — их гнал инстинкт. Вот только если крысы, оказавшись в воде, всегда пытаются плыть, люди просто барахтались в воде. Бесцельно. Бессмысленно. Глупо. Потому что всегда должна быть цель, иначе сдохнешь. Потому что не увидишь берега, на который сможешь выбраться, даже если он будет у тебя под носом. А люди барахтались в воде даже у носа корабля — те, кто оказался в ней, ещё когда нос уходил под воду, стремились то ли забраться обратно на корабль, то ли… нет. Никуда они не стремились. Просто бесцельно замерзали, оставаясь на плаву лишь за счёт жилетов. Они даже руками двигали вяло, хоть и судорожно. Они уже умирали.

И вдруг нам навстречу вылетел Лёшка, пробившийся сквозь толпу. Он запыхался, но выглядел счастливым и, схватив меня за руку, выдохнул:

— Спасибо.

— Не ради тебя же! — возмутилась я и потащила брата к носовой части, но, к счастью, бежать нам пришлось недалеко — вскоре мы замерли у парапета, глядя на быстро подступавшую зеленоватую воду.

— Я девочку успел пристроить в ту лодку, которую уже к спуску приготовили, — отчитывался Алексей тем временем. — Но вторая шлюпка, которая следом стояла, тоже почти готова, так что их одну за другой спустят, я уверен.

Я не ответила — только кивнула, сосредоточившись на попытке вычислить спасительный «четвёртый номер». И, к счастью, вскоре мне удалось сопоставить рассказ Дины с реальностью и понять, что лодка, в которую Алексей посадил ребёнка, скорее всего имела второй номер, а значит, нам надо было ориентироваться на ту, что будет спущена следом за ней.

— Прорвёмся, — наконец, уверенно сказала я. Вот только моя уверенность кое-кого рассмешила…

— Как же весело! Почти как тогда, на «Кампании», но там всё же было забавнее — люди сражались не только со стихией, но и со смертью! — блеснул неадекватностью Гробовщик и рассмеялся. Хорошо хоть, не расхохотался… Но я ему отвечать не стала.

Ледяные волны накатывали на нос корабля, укрывая его прозрачным саваном. Они всё ближе подбирались к нам, стоявшим на пока ещё сухих корабельных досках, и собирались в скором времени начать затопление шлюпочной палубы. Огни «Титаника» мерцали, грозя в любую секунду погаснуть, но я знала, что их будут защищать до самого конца. Пока вода не уничтожит защитников.

— Сколько народу в той шлюпке, куда ты её посадил? — спросила я, глядя на быстро наступавшую холодную воду. Она кралась, как тигр, вышедший на охоту.

— Не так уж много, мужчин отгоняют оружием, а женщины рыдают и не хотят садиться без мужей, — ответил Лёшка и поморщился.

Я покосилась на только что начавшую отплывать шлюпку с девочкой. Вдоль борта вниз скользила ещё одна лодка, и, скорее всего, в ней тоже должны были быть свободные места. Что ж, не так уж всё плохо. Только вот вода пока не дошла до нашей палубы, а прыгать вниз мне совсем не хотелось. Лучший вариант — подождать несколько минут, но доплывёт ли Алексей до шлюпок, если мы так поступим?

— Дотянем? — я с сомнением посмотрела на старательно восстанавливавшего дыхание брата, а он усмехнулся и, кивнув, ответил:

— Я ж плаваньем занимался, а тебя бабушка по Неве с весны до осени гоняла. Дотянем.

— Я-то доплыву, — возразила я. Брат сказал правду, так что закалка у меня была о-го-го, как и навыки пловца, — но ты незакалённый.

— Зато распаренный, — усмехнулся Лёшка, и я подумала, что Гробовщик его в любом случае спасёт, значит, медлить нельзя.

— Тогда курс на ту шлюпку, — скомандовала я и указала на только что коснувшуюся воды лодку.

Брат кивнул, Гробовщик захихикал, а я начала разуваться – туфли, как и ботинки, только потянут вниз, а от холода защитить не смогут. Лёша последовал моему примеру, жнец подобными мелочами не озаботился, а тем временем вода уже начала двигаться по нашей палубе, заливая её ледяным покоем. Вода никуда не торопилась, просто планомерно, сантиметр за сантиметром завоёвывала пространство, не собираясь ни спешить, ни паниковать, ни сбавлять скорость ради кучки смертных, отчаянно старавшихся выжить на умирающем судне. Она быстро ползла по залитым жёлтым мигающим светом доскам и ласково обещала им вечный покой в холодной, безразличной ко всему бездне. В вечном отчаянии сотен смертей.

— Гробовщик, если что, поможешь Лёшке? — спросила я, посмотрев на жнеца, и одновременно с тем двинулась к кромке воды.

— Разумеется, карму мне сейчас ещё больше разрушать не с руки, — хитро ухмыльнувшись, ответил тот.

— Тогда поплыли.

Туфли-лодочки быстро ползли по накренившемуся деревянному настилу к океану, а я шагнула в воду. Кожу разом пронзили сотни игл, и я задохнулась. Хотелось сделать шаг назад, но вместо этого я упорно шла вперёд, сжимая зубы и чувствуя, как тело вспарывают ножи холода. Именно поэтому нельзя было прыгать: шок от удара пережить можно, а вот резкое погружение в ледяную воду выдержит не каждое сердце. Ведь хоть температура воздуха и была низкой, благодаря чему мы с братом уже давно успели замёрзнуть, вода явно была намного холоднее.

Лёшка за моей спиной тоже сделал шаг вперёд, и тут же послышался поток нецензурной брани, проклинавшей всё на свете, а особенно компанию «Уайт Стар Лайн» и холод. Я фыркнула и, схватив брата за руку, потащила его вперёд. Лёшка матерился, Гробовщик смеялся, а палуба уходила под воду всё быстрее. Внезапно лайнер вздрогнул, словно тело огромного кита пронзили гарпуном, и вода начала прибывать ещё быстрее. Почти мгновенно мы с братом оказались по грудь в ледяном плену, и тут же начали заплыв, ставкой в котором была моя жизнь. Ритмичные движения уносили меня всё дальше от гибнущего судна, а огонёк лампы, установленной на спасательной шлюпке, осторожно, несмело и очень медленно приближался, обещая возможное спасение.

Внезапно за нашими спинами раздался оглушительный скрежет, и я невольно оглянулась. Секунда, и огромная труба лайнера уже летела вниз. На тех, кто бултыхался у носовой части. Истошный многоголосый крик вспорол воздух ржавым ножом, но я уже отвернулась и продолжила спокойно и ритмично продвигаться к цели. Чужие смерти — не моё дело. Моё дело — моя собственная жизнь… Где-то позади раздался звук мощного удара, и огромная волна понесла нас вперёд — прочь от корабля, ближе к надежде.

Лёгкие судорожно сжимались, отказываясь работать, голова гудела, а тело словно вспарывали ножи изощрённого садиста. Мышцы сводило, было больно, но я упорно плыла вперёд, выкладываясь на полную. У нас было минут двадцать, и за это время надо было проплыть довольно большое, но не катастрофическое расстояние — к счастью, нужная лодка не успела уплыть слишком далеко. Ничего, справимся. Я не Майкл Фелпс, и двести метров за две минуты не проплыву, но всё же и не топор. Ко дну не пойду. Главное двигаться. Но как же это больно…

Лодки неспешно отдалялись от корабля, а я выкладывалась на полную, не глядя по сторонам. Если с Лёхой что случится, жнец его спасёт, а вот мне, если сведёт ногу, придется выбираться самой. Но как же холодно…

Шлюпка медленно, но верно приближалась, а точнее, мы приближались к ней. Я уже не чувствовала пальцев ног, а двигаться становилось всё сложнее, но «хочешь жить — умей вертеться», и я «вертелась» как могла, изо всех сил рассекая водную гладь.

Как там девочка?

Холод пробирал до костей, а в ушах звучала музыка, которую я просто не могла услышать. Физически. Но она словно поселилась у меня в голове, потому что без неё было слишком страшно. А паниковать нельзя. Только не на грани смерти. Иначе бездна поглотит тебя.