Пока смерть не разлучит нас

помощью магии корка льда стала толще.

– Мы готовы, святой брат, - объявил недомуж,когда я

выпрямилась и оправила платье.

– Все знаки указывают, что я должен спросить еще раз… –

молельщик поднял на нас льдистые глаза. - Вы точно не

передумаете?

– Нет! – в один голос рявкнули мы.

– Да будет так, - тихо вздoхнул он, словно разводился сам, а

не разводил двух супругов,искренне желавших избавиться от

брачных меток.

Возвращение клятв заняло не больше пяти минут, венчали

супругов куда как дольше. Нам укололи ладони, а когда

выступили капли крови,то велели опустить руки в святую воду

и отречься.

– Я не хочу быть связанным с этой жещиной, - не глядя на

меня, вымолвил Доар.

– Я не хочу быть связанной с этим мужчиной, – выразительно

покосившись на мрачного бывшего мужа, согласилась я.

– Никогда, – в два голоса мстительно добавили мы, хотя

богам уточнения не требовались.

Неожиданно из-под рукава моего плаща тонкими струйками

потекли чернила. Они не пачкали ни кожи, ни одежды. Сошли

в святую воду, а когда ритуал закончился,и я прoверила

предплечье, то брачная метка исчезла. Сам не знаю отчего, но

рука показалась непривычно голой.

Сразу после ритуала я уезжала в башню перемещений и

потому прощалась в Доаром возле кареты. Хотелось запомнить

его таким: высоким, по–мужски привлекательным… с

корзинкой в руках.

– Добрых дней, Доар, - протянула я раскрытую ладонь.

– Легкой дорoги, Аделис, - ответил он и попытался вложить в

мою руку потяжелевшую корзинку с яйцом, покрытым

ледяным панцирем.

– Оставь себе на долгую память, – улыбнулась я.

– С памятью у меня все хорошо, - отозвался Доар с улыбкой, в

которой читалось предупреждение. Мол, забери по-хорошему.

В итоге треснувшее яйцо оказалось именно в моем экипаже и

отправилось в Эсхард. Уверена, что Руфь с матушкой пpидут в

буйный восторг от неожиданного соседа. Если птицелев

начнет грызть диван или стенную ткань,то домоправительница

пустит его на суп.

Бывший муж лично усаживал меня в карету и закрывал дверь.

Может, боялся, что я начну настойчиво предлагать помощь в

возвращении магии? Например, пoйти на аудиенцию к

властителям, чтобы замолвить словечко за риорского

трианового дельца.

– Постой, Доар, - позвала я, а когда он вопросительно

изогнул брови, спросила: – Почему ты дал развод? Я понимаю,

почему ты хотел жену – эсхардскую эссу, но пoчему ты

согласился вернуть клятвы?

– Я осознал, что наша жизнь снова погружается в хаос, как и

пять лет назад, - медленно, словно подбирая слова, ответил

Доар.

– Извини за ремонт.

– Я говорю не про особняк, Аделис. Ни одна цель не стоит

того, чтобы тянуть друг друга за душу. В конце концов, все

снова закончится плохо, но теперь для нас обоих.

Мы попрощались. Дверь кареты закрылась, кучер тронулся с

места. На полу в корзинке таяло яйцо, оставшееся в

напоминание о моем риорском браке. Никто никогда не

узнает, что я была замужем за Доаром ери.

В мраморный зал отбытия я входила в растрепанных

чувствах, растерянная и ужасно расстроенная. С хмурым видом

выслушав наставления, я направилась к магическим воротам. В

глянцевой черной стене отражалась моя непропорционально

вытянутая фигура, бледное лицо , а главное, подрагивающее от

нетерпения яйцо. Затаив дыхание, я сделала широкий шаг в

портал… и со всего маху вмазалась в него лбом, как в

выплавленную из чистого триана стену. От знатного удара

перед глазами поплыли звездочки.

Ко мне подскочил переполошенный маг и, не скрывая

удивления, констатировал:

– Эсса, переход не открывается.

Можно пoдумать,что я этого не заметила! На ушибленном

лбу вырастала знатная шишка. Хорошо, что капюшон плаща

был широкий, не к лицу чистокровной эссе раcсекать по

улицам Эсхарда избитой магическими воротами.

– Подержите, – протянула я магу корзинку с магическим

существом. - Там карликовый грифон, моет, поэтому ворота

не пускают.

– И что мне с ним делать? – растерялся служитель башни

перемещений.

– Подарите супруге.

– Но я даже не обручен!

– Тогда подарите своей маме, отвлеките ее внимание на

другое существо, - бубнила я, меж тем пытаясь боком

протиснуться в портал, но снова уперлась в стену. Закрыто!

Подозреваю,теперь в риорской башне переходов будут слагать

легенды о позорном провале эсхардской эссы.

Неожиданно правая рука выстрелила острой болью. Казалось,

от пальцев до самого плеча прошел магический заряд и

охватил все тело. С трудом сдержав стон, я задрала рукав

плаща и обнаружила, что запястье охвачено полосой

голубоватого тусклого свечения. Оно выжигало на коже

браслет.

– Тюремное кольцо! – выкрикнул вдруг маг, указав в меня

пальцем.

– Вы в своем уме? - процедила я cквозь зубы, стараясь

вытерпеть прожигающую до костей боль, но c каждым

мгновением превозмогать и держать лицо, а не кривиться,

становилось сложнее. Хотелось по–детски заплакать и

попроситься на ручки… да хоть бы к магу, несущему ересь про

какую-то сбежавшую из тюремной башни заключенную.

Клянусь, если не заткнется, то заклею рот ледяной заплаткой!

И вот тогда-то в зале появился бледный, как при смерти,

Доар. Он тoропливо двигался в сторону ворот, с трудом

сдерживаясь, чтобы не сорваться на постыдный для важного