Пока ты видишь меня
Шрифт:
– Нет.
– Это плохо?
На лицо Ли Чонуна упала тень. Оно наполнилось каким-то странным чувством вины, словно он спрашивал, действительно ли нельзя просто общаться со жнецами. Я отрицательно покачал головой и еще раз сказал, что дело не в этом.
– Даже если ты меня не видишь, я всегда рядом с тобой.
– Потому что вы жнец потустороннего мира? Но ведь жнецы приходят в день смерти.
– Будь оно так, нам не нужно было бы бродить по этому миру. Мы могли бы оставаться в потустороннем, просто приходя через решетчатую дверь, когда надо. Но жнецы проводят большую часть времени в мире живых. Всегда среди людей, никогда не оставляя жизнь.
– Почему? Неужели, чтобы остановить тех,
– Это сострадание, которое может проявить жнец. И в то же время последний сигнал человека, который еще имеет все шансы жить. Тот, кто отчаялся, даже увидев жнеца, не сможет его узнать. Потому что он не видит никого рядом с собой, будь то человек или жнец. А значит, и у нас нет возможности ему помочь.
– Какое облегчение, что тогда я не прошел мимо вас.
– Тогда так и было.
– И сейчас тоже.
– Тебе правда следует ограничить общение с Чхолем. Не слишком ли ты становишься на него похож?
Он и раньше умел так хитро отвечать? Увидев, как я нахмурился, Ли Чонун только рассмеялся. Тут же и мое лицо смягчилось, и я тоже неловко рассмеялся. В этот момент мимо нас с Чонуном пролетел ночной ветер, мягкий, как река, текущая от главного дворца в сторону Согодана [48] . Павильон, который не был украшен никакой росписью, освещался золотыми огнями, создававшими атмосферу уюта. Этот свет был теплым, как будто человек, остановившийся внутри, вот-вот выйдет сюда, но там было пусто.
48
Согодан (кор. ???) – королевские покои на территории дворца Токсугун.
Когда-то там был человек, и даже сейчас этот момент может вернуться. Эти отзвуки опьянили меня, и я выложил то, что чувствовал все время, хоть и не рассказывал никому из людей:
– Жнец всегда рядом с жизнью. До самого последнего момента, пока не придет время взять тебя за руку и увести, мы всегда где-то поблизости. Мы очень отличаемся от жизни. Но мы, как ее противоположная сторона, делаем жизнь ценнее. Люди называют нас Смертью. Так что не бойся жизни. Поступай как хочешь, ешь и спи сколько хочешь. Ты ведь даже меня не боишься, так какие могут быть проблемы? Просто делай что хочешь и живи своей жизнью.
– Хотите сказать, чтобы я жил усердно?
– Почему? Разве это обязательно? Если ты этого хочешь, поступай так, а если нет, то и не нужно. Видишь ты меня или нет, время, когда тебе предстоит умереть, предопределено, и тогда ты должен будешь уйти.
– Значит, я должен отчаяться?
– Ты можешь делать все, как ты хочешь. Верно. В таком случае даже что-то странное не будет проблемой. Теперь идем.
Я сказал последние слова почти про себя, но не стал обращать на это особое внимание и поднялся. Ли Чонун тоже встал, отряхивая штаны, и спешно спросил, куда мы идем.
– Поесть.
– А, самгетхан.
Мы возвращались тем же путем, что и пришли. Внутренний двор главного дворца был вымощен брусчаткой, поэтому мы пару раз споткнулись, но никто не упал. Когда тихий дворец остался позади и мы оказались перед главными воротами, ведущими в центр города, Ли Чонун на мгновение заколебался, возможно, чувствуя, что пейзаж перед глазами, состоящий из дорог и высоких зданий, стал ему чужд.
Я бросил на него короткий взгляд, и он сделал первый шаг к выходу. Стоило нам выйти за ворота, как заметно изменился не только пейзаж, но и воздух. Сильный ветер пронесся мимо нас.
– Пахнет зимой.
– Пахнет?
– Да, думаю, уже пришла зима.
Я сделал глубокий вдох. Это и есть запах зимы? Так она уже наступила. На
этот раз это он взглянул на меня, когда я остановился. Я тут же пошел вперед, и мы бок о бок направились к месту, где планировали поужинать.Да, хватит уже. Я решил перестать погружаться в мысли о том, почему он может видеть жнецов и фею. Сколько бы я об этом ни думал, ответа все равно нет, только становится некомфортно во время еды. А есть всегда нужно со спокойной душой.
Чонун больше не испытывал такую сильную боль, как тогда, и уже выбрал жизнь, свободную от ее оков. Этого достаточно.
– Это передай младшему брату.
В то утро, когда я, как и всегда, пришел купить кимбап, по станции метро, где вмиг похолодало из-за быстро наступившей зимы, сновали люди в переменившейся одежде. В основном она была темных цветов, поэтому я в своих голубых шортах довольно сильно выделялся, но единственным человеком, который мог меня видеть, была старушка. На ней тоже было несколько слоев верхней одежды. Между ними я мог мельком заметить платок с цветами азалии, подарок Чонуна.
– Патока?
Вместе с кимбапом она дала мне тыквенную патоку. К контейнеру из прозрачного пластика был прикреплен стикер в виде четырехлистного клевера, на котором было написано: «Удачной сдачи Сунына!»
– У него же завтра экзамен?
– И правда.
– Что значит «и правда»? Нужно заботиться о младшем брате в день экзамена!
– Да, спасибо.
Я улыбнулся, держа в руках кимбап и контейнер с тыквенной патокой.
Старушка приподняла испещренные морщинами брови и заворчала:
– Похоже, твой младший брат хорошо учится. Раз у тебя уже хорошее настроение и ты улыбаешься. Кстати, а что вы будете делать в первый лунный день?
– Первый лунный день? Вы о Соллале? [49]
– Верно. Если у тебя нет никаких планов, выдели немного времени, чтобы зайти и поесть ттоккук [50] . Но если есть дела, то не надо.
Старушка начала складывать мини-холодильник, поэтому выплюнула эти слова, глядя куда-то вниз. Я взглянул на врата над ее головой. Они открывались все шире и шире. Сейчас ноябрь, думаю, она может дожить до Соллаля. Я некоторое время поколебался с ответом.
49
Соллаль (кор. ??) – корейский Новый год, отмечается в первый день первого лунного месяца. Обычно выпадает на конец января – начало февраля.
50
Ттоккук (кор. ??) – суп с рисовыми клецками тток, обычно его едят в Соллаль.
– Нет. Я приду. Но как насчет первого января вместо Соллаля? И тогда тоже приду, если будет время.
– Вот как? А ты сможешь? Все-таки первый день нового года…
Хотя старушка не договорила, словно извиняясь, на ее лице появился легкий румянец.
– Тебе нравится обычный ттоккук? Или ты больше любишь ттоккук с манду? [51]
– Сделайте так, как удобней…
– А вот я люблю обычный ттоккук!
В этот миг я почувствовал тяжесть на своем плече и услышал полный энергии голос Чхоля. Он чуть ли не повис на мне и махал старушке.
51
Манду (кор. ??) – корейские пельмени.