Покер на костях

– Вернулся. Меня вернули.

– Где, в пансионате?

– Трудно поверить? Мой работодатель нашел меня в Крыму и слезно попросил вернуться к работе.

– Серьезно?

– Еще как. Даже привез деньги за прошедшее время.

– Деньги? – переспросила Катя.

– Его вчера нашел работодатель и снова заказал тот самый роман, – с гордостью за меня сообщил Ходотов.

– Позавчера, – поправил я его.

– Это тот, с которым ты сидел в кафе? – уточнил Пелипейченко.

– Тот.

– Видимо, ты ему очень нужен.

– Нужен, – кивнул я.

– Он тебя давно знает? – спросил Кулинич.

– Нет. Второй раз встретились.

– Он из Города?

– Судя по телефону на визитке – Киевский.

– И в Киеве никого не смог найти другого?

– Не знаю, – я действительно не знал, на чем зиждется такая нездоровая тяга уверенного в себе парня к сотрудничеству со мной. А ведь правда.

Если прошлый раз он мне пояснил, что меня не тронут, то почему теперь, когда я ясно объяснил ему, что утратил статус. У него ведь была возможность просто отвалить в сторону?

– Так о чем ты будешь писать? – во второй или третий раз спросил меня Брукман.

– Сам еще толком не знаю.

– Я ему уже говорил, – обратился к массам Пелипейченко, – невозможно сейчас говорить о войне между Украиной и Россией. Никто не выиграет.

– Никто, – с этим были согласны все, как и с тем, что такая война не имеет смысла.

Но все также были согласны, что наши обожаемые политики далеко не всегда сверяют свои действия с требованиями элементарной логики.

Мы даже потратили некоторое время на обсуждение Крымской проблемы, согласились с моим личным мнением, что может грянуть в любую минуту, но, скорее всего, пока не грянет, потому что выгоднее угрожать, чем угрозу осуществлять. И снова пришли к первоначальному вопросу: о чем тогда писать в романе?

– А ты не пиши, из-за чего началось, – порекомендовал Ходотов, – начинай сразу со второго месяца войны. Или с третьего.

– Не получится, мне нужно описать конкретно места боев, начало войны и, по возможности, ее завершение.

– Тогда поступи решительно – пара бомбардировщиков с атомными бомбами, и через час по всей Украине…

– Дурак ты, Брукман, и шутки твои дурацкие.

– А роман твой не дурацкий?

– Дурацкий. Но надо же и предел иметь. Это ж кем нужно быть, чтобы возле собственно границы, да еще почти в центре Европы устроить радиоактивное пятно? Не говоря уже о том, что с Россией сделает мировое сообщество.

– А что оно может сделать? – вопрос задал Ходотов, и все задумались.

Как-то так случилось, что команда вдруг вошла в режим обсуждения, и теперь содержание моего романа рассматривалось как вопрос, ответ на который должен быть найден в результате коллективного обсуждения.

– Россия вылетит со всех мировых рынков, и от нее отвернутся все, кто до сих пор сохраняет хоть какую-то симпатию, – я произвел вбрасывание, и процесс пошел.

Помимо экономических и политических санкций на Россию обрушивался еще и внутренний кризис, разжигаемый международной общественностью и средствами массовой информации. Миллионы жителей приграничных районов России бросились бы прочь от расползающегося района повышенной радиации, разрушая инфраструктуру и создавая хаос и неразбериху.

Субъекты федерации, до этого только шепчущие о своем желании взять столько независимости, сколько смогут унести, теперь громко заявляют о своем желании разорвать отношения с кровавым и преступным федеральным центром. И, что самое главное, их поддержат, причем, напрямую поддержат все страны во всем мире. Все, как один. И отваливать будут не национальные окраины, ингушетии и колмыкии, вернее, не только они. Прочь бросятся всякие Красноярские края, Дальние Востоки и кто там еще…

Через пять минут даже нам, знатокам, стало понятно, что победой это назвать будет трудно.

– А если это сделают террористы? – тоном провокатора спросил я, памятуя, что Толик как раз настаивал на поиске варианта, при котором очень небольшая группа людей может спровоцировать конфликт, перерастающий потом в войну.

– Фигня, – мнение было практически единогласным.

Из нас никто не представлял себе, как именно охраняют ядерное оружие и что нужно сделать для его применения, но все прекрасно понимали, что при всем нынешнем бардаке остались еще святые вещи. И ракету еще нужно будет перенацелить. Слабо верилось, что сейчас стоит на боевом дежурстве ядерная ракета, с заложенной программой накрыть Киев. Или Город. Или Львов.

Идею об ядерном фугасе, тайно провезенном из России в Украину, затоптали почти сразу же, прикинув, что излучать она будет так, что на границе ее засекут сразу же, а если надеть на нее много свинца, то миниатюрным это оружие уже не назовешь. И вообще, ядерные чемоданчики, как в свое время сообщили средства массовой информации, вещь близкая к мифической. И опять таки, один чемоданчик, или один ядерный взрыв ничего не решал, а проблемы у России возникали те же.

Залегла пауза. Свет в вагоне уже выключили, говорить приходилось шепотом, но мы и шептать перестали. Все думали, прислушиваясь к стуку колес. Ни-фи-га, выстукивали колеса. Ни-фи-га.

– А если по-другому, – предложила Катерина, – а если просто русские возьмут и подкупят…

– Всех, кого можно – уже подкупили, – оборвал ее Ходотов.

– Нет, почему, если Россия возьмет и надавит на Украину, отключит газ, например?

Отключит газ. Эту мысль я тоже думал. У меня даже лежит дома видеокассета с моим интервью с Владимиром Вольфовичем в его кабинете в Госдуме. В конце мая девяносто пятого года мне Сережа Крамаренко организовал встречу с Жириновским. Лидер тогда еще самой крупной думской фракции презентовал мне почти сорок минут своего времени и произвел на меня, кстати, впечатление человека весьма разумного, валяющего дурака совершенно сознательно и весьма талантливо.

И был в том моем интервью вопрос о возможности войны между Украиной и Россией, в случае прихода Жириновского на пост президента России.

– Пойдут ли через границу танки? – спросил я, а Владимир Вольфович совершенно трезво и без эпатажа заметил, что в этом не будет нужды, он просто перекроет кран. После этого Украина окажется во мгле, и максимум, что сможет она потом сделать, это обстреливать российские патрули из двустволок.

– И выходит, Саша, что ничего у тебя с сюжетом романа не получится, – подвел итог Ходотов.