Полководцы кавказских войн

Царский наместник и главнокомандующий русскими войсками на Кавказе без устали доказывал сиятельному Санкт-Петербургу, что падение Карса явится важным условием для достижения «значительных» результатов, прежде всего облегчения положения героически сражавшегося Севастополя. Этих результатов он ждал и от дальнейшего наступления кавказских войск в глубь Анатолии.

Главнокомандующий Муравьев перед началом блокады неприятельской твердыни среди гор Азиатской Турции разъяснял подчиненным ему генералам и офицерам:

— Не собственно Карс нам нужен, а защитники его. С приобретением сей крепости не ключ приобретаем мы к Малой Азии, а поражаем все действующие силы неприятеля, который не сможет тогда более собраться и к будущей кампании 1856 года...

Из военной истории старой России известно, что русская армия брала Карскую крепость в XIX веке четыре раза — в 1807-м, 1828-м, 1855-м и 1878 годах! В Восточную (Крымскую) войну кавказские войска подступали к ней в третий раз.

В 1807 году отряд генерал-л!айора Несветаева в составе шести батальонов пехоты, двух казачьих полков при шести полевых орудиях успешно начал штурм крепости, гарнизон которой насчитывал не менее 10 тысяч человек. Однако приступ, в победности которого не сомневались даже осажденные, пришлось прекратить по требованию главнокомандующего генерала И.В. Гудовича. Кавказцы считали тогда со всей справедливостью, что эту вражескую крепость они в тот год все-таки взяли.

В 1828 году Карсом штурмом овладели русские войска под командованием генерала И.Ф. Паскевича-Эриванского. Теперь же это была не та крепость, которую видели воины графа Паскевича-Эриванского. Султанскому дивану (кабинету министров), понимавшему все возрастающее значение приграничной крепости в войнах с Россией, пришлось воспользоваться услугами английских военных инженеров. Первоклассные фортификаторы включили в систему крепостной обороны Шарохские, Чакмакс-кие и Карадагские высоты. На них возвели современные по исполнению укрепления. Ниже Старой крепости, в двух верстах от нее, на скалистом правом берегу реки Карс-чай построили новый мощный бастион Араб-Табия. Его вооружили орудиями большого калибра.

Вся крепостная укрепленная линия состояла из впечатляющих собой редутов, линий окопов, высокого вала длиной более пяти верст. Построение последнего позволяло в ряде мест вести фланкирующий ружейный огонь, не говоря уже о пушечном. Артиллерийские батареи хорошо простреливали ближние и дальние подступы к Карсу.

Фланги крепостной позиции хорошо прикрывались скалистыми горами и обрывистыми речными берегами. Сообщение че-

рез Карс-чай устраивалось по каменным мостам и двум понтонным. Река поэтому для маневра гарнизонными резервами препятствия не представляла, чего нельзя было сказать о тех, кто осаждал крепость.

К началу осады гарнизон Карской крепости состоял из 33 тысяч человек. То были регулярные, по-европейски обученные войска, а не фанатики-ополченцы в большинстве, как то было в 1828 году.

В Карсе на стороне турок сражалось немало закаленных в боях участников польской и венгерской революций 1830-го и 1848 годов. После их подавления кадровые военнослужащие национальных армий Польши и Венгрии не смогли найти себе применения во всей Европе, но нашли убежище только в Оттоманской Порте. Ее султан нуждался в хорошо знающих военное дело иностранных наемниках, а их участие в боевых действиях против русской и австрийской армий служило только хорошей рекомендацией. Большинство оказавшихся по воле судьбы эмигрантов приняло мусульманскую веру и сменило свои христианские имена.

Борьба с русскими где бы то ни было стала для польских и венгерских изгнанников делом и честью жизни. Тем не менее англо-французское командование наотрез запретило им участие в Крымской экспедиции, и султанскому командованию пришлось уступить союзникам. Бывших повстанцев отослали подальше, на войну в Азиатской Турции. На Кавказском театре венгры Кме-ти и Кольман стали османскими генералами — пашами.

Муширом — главнокомандующим (не первым в идущей войне) турецкой армии в 1855 году был Вассиф-паша, малосведущий в военном деле человек. В действительности всем распоряжался главный советник мушира — деятельный английский бригадир Вильямс. Именно благодаря его стараниям карский гарнизон имел четырехмесячный запас продовольствия и во время блокады на Шарохских высотах возвел новую сильную оборонительную линию.

О Виллиаме-Фенвике Вильямсе, этой душе обороны Карской крепости, следует сказать особо. Родился он в 1800 году в канадском городе Галифаксе. Служба в английской Королевской армии проходила для него успешно. В 1840 году был откомандирован в Турцию, где стал инструктором султанских войск. Три года спустя по распоряжению британского посла в Константи-

нополе графа Абердина полковник Вильямс назначается уполномоченным от правительства Великобритании в комиссию по разграничению государственной границы между Турцией и Персией.

В 1854 году, в ходе Крымской войны, Фенвик Вильямс производится в бригадиры и назначается британским комиссаром при турецкой Анатолийской армии, действовавшей на Кавказе. Он становится ближайшим советником и помощником Вассиф-паши. Именно по настоянию высокопоставленного англичанина тыловой город Эрзерум превращается в крепость-склад армии и усиливаются укрепления Карса.

...Главные силы действующего Отдельного Кавказского корпуса вышли в поход, который закончился большой победой русского оружия, из приграничного города Александрополя 24 мая 1855 года. Войска повел в глубь неприятельской территории самолично генерал от инфантерии Николай Николаевич Муравьев. По дороге турки ожидавшегося сопротивления не оказывали.

Проделав трудный путь в горах, русские войска к 6 июня выдвинулись к вражеской крепости на расстоянии семи верст. Турецкие сторожевые пикеты отошли под самые стены Карса. Чтобы лично убедиться в его мощи, кавказский главнокомандующий провел рекогносцировку карских укреплений. Их визуальный осмотр оказался малоутешителен: вражеская твердыня имела вполне европейский и грозный вид.

Николай Николаевич к тому времени слыл опытным боевым генералом-кавказцем, человеком решительным до жестокости, упрямым и волевым. В карских делах он полагался на личный опыт в русско-турецкой войне 1828—1829 годов. Муравьев в этом походе имел под своим командованием всего 24 с половиной тысячи войск при 76 орудиях. С такими силами о скором генеральном штурме крепости думать пока не приходилось. Он был просто невозможен. Ощутимой была нехватка артиллерии крупного калибра. Осадной же не имелось вообще.

Генерал от инфантерии, взвесив все «за» и «против», посовещавшись с генералами и полковыми командирами, решил начать регулярную осаду Карса. Полководец, не мудрствуя лукаво, решил посредством блокады истощить сильный вражеский гарнизон и только затем предпринять генеральный штурм крепости.

ОСАДА КАРСКОЙ КРЕПОСТИ

К 18 июня русские войска обложили город-крепость со всех сторон. Вскоре его защитники весьма ощутимо почувствовали тяжелую руку кавказского наместника. Муравьев фланговым маршем на виду у всего Карса перешел на левый берег реки Карс-чай и стал осадным лагерем у селения Большая Тикма.

Тем самым он прервал столь важное для осажденного гарнизона сообщение с Эрзерумом, откуда дорога вела в центральные пашалыки Анатолии. Карский гарнизон даже не попытался помешать такому ходу противной стороны и в поле для боя не вышел. Таким образом, войска мушира Вассиф-паши лишались единственного источника доставки провианта и прибытия свежих войск в подкрепление.

Главные силы Анатолийской армии оказались надежно блокированы в огромной крепости. Тем временем русские войска повели широкие наступательные операции. За два летних месяца — июнь и июль — они заняли крепостные города Ардаган, Баязет и Алашкерт. Кавказцы совершили две смелые экспедиции за горный хребет Саганлук, истребив все собранные там запасы продовольствия.