Полководцы кавказских войн

Упорный бой, который сразу же повела на Шарохских высотах правофланговая штурмовая колонна генерала Майделя, не дал желаемого результата. Осажденные удержали за собой большую часть укреплений. Дважды раненного генерала заменил полковник Тархан-Моуравов (из рода знаменитого грузинского героя прошлого Георгия Саакадзе. — Примеч. ред.). Посланные главнокомандующим из резерва два батальона Белевского полка помогли только отбить сильную атаку неприятельской пехоты. Однако бастионы на высотах взять не удалось.

Муравьев, распределяя кавказские войска для штурма Карса, выделил еще и отдельный отряд под командованием генерал-майора Базина: 2400 штыков, 2350 кавалеристов при 16 орудиях и 8 ракетных станках. Атака этого отряда оказалась самой успешной. Здесь нападавшие смогли скрытно подойти к карским укреплениям на дистанцию картечного выстрела. Внезапной для осажденных штыковой атакой берется бастион Тиздель-Табиа.

Командир отряда незамедлительно выставляет на захваченном бастионе пешую артиллерийскую батарею, которая начала картеч-

ными залпами поражать турок на соседних укреплениях. Под прикрытием ее меткого огня русская пехота овладевает бастионами Томпсон и Зораб-Табиа. Так была взята вся укрепленная линия на Чакмакских высотах. .

В течение двух последующих часов с захваченных вражеских позиций на Чакмакских высотах по Карской крепости; велся прицельный артиллерийский огонь. Но генерал-майор Базин не мог дальше двинуться вперед без положительных результатов атак других штурмующих колонн. ,

Тем временем мушир Вассиф-паша, стремясь л!обой ценой удержать господствующие над городом Шарохские высоты, бро- , сил IifL них всю массу своей резервной пехоты. Он даже пошел по совету Вильямса на то, что снял несколько батальонов с других позиций. Штурмующих здесь русских требовалось отбросить во что бы то ни стало — иначе в обороне Карской крепости образовывалась зияющая брешь. Несколько мостов через Карс-чай позволили муширу перебросить подкрепления очень быстро.

Кавказский главнокомандующий, наблюдавший в подзорную трубу за ходом штурма, видел, как расстраивалась общая связь в действиях колонн. Он уже ввел в дело добрую половину своих резервов. Муравьев даже взял часть сил у генерала Нирода, пехотинцы которого вели интенсивную ружейную перестрелку с неприятелем, не имея возможности придвинуться к его укреплениям.

Когда по донесениям начальников колонн или лиц, их заменивших, общая картина совсем прояснилась, царский наместник понял, что у него уже нет достаточно войск для развития несомненного успеха Базина. Предстояло решиться на прекращение общего штурма вражеской крепости. Именно такого решения ожидали теперь от него окружавшие его штабисты, поскольку всем стало ясно, что турки приступ отразили, а взятие Чакмакских высот систему их обороны не разрушало.

В расстроенных чувствах Николай Николаевич Муравьев приказывает штурмующим сойти с Шарохских и Чакмакских высот под прикрытием свежих батальонов стрелков. При этом требовалось подобрать всех своих раненых бойцов, чтобы ни один из них не попал в руки османов, которые на поле боя способны были надругаться не только над живыми, но и над павшими. Командирам колонн приказывалось по возможности разрушить захваченные вражеские укрепления, подорвав их захваченными у врага боеприпасами.

Русские войска отступили с высот в полном порядке. При этом они отходили в полной готовности контратаковать, если карские сидельцы вздумают их преследовать. Однако турки на это не пошли даже на склонах гор, настолько оказались они устрашенными самоотверженностью противника в штыковых атаках.

Неудачный приступ Карской крепости дорого обошелся осаждающим. Урон Отдельного Кавказскою корпуса в кровопролитном штурме 17 сентября составил убитыми 74 офицера и 2442 нижних чина, ранеными — 178 офицеров и 4784 нижних чина. Пехотные батальоны, шедшие на приступ в первых линиях колонн, потеряли треть списочного состава. Потери орудийных расчетов и особенно кавалерии оказались незначительными.

Неудача русских дорого обошлась и осажденному гарнизону Карса. Османы, находившиеся на хорошо защищенных позициях, тем не менее потеряли до четырех тысяч человек, пострадавших в своем большинстве в рукопашных схватках от холодного оружия — штыков и сабель. Особенно велики оказались потери защитников Шарохских и Чакмакских высот.

Русские воины в ходе приступа взяли на захваченных позициях 23 неприятельских орудия. Однако из них в качестве трофеев в осадный лагерь на руках смогли привезти только четыре пушки малого калибра. Остальные же или заклепали, или привели в негодность. Захваченный на батареях боезапас испортили, побросав снаряды в ров, а порох рассыпав по зел*ле. Кроме того, в ходе боя было отбито 14 знамен и отрядных значков султанских войск.

В тот же день войска, участвовавшие в неудачном приступе Карской крепости, подавленные неудачей, но не потерявшие бодрости духа, разместились на своих прежних местах. Полковые священники отпели павших. Походные лазареты наполнились ранеными и контужеными. Командиров заботило теперь одно — чтобы люди не потеряли боевого настроя.

17 сентября обложение Карса возобновилось в прежних строгих правилах...

ПРИЕМ ПЕРСИДСКОЙ МИССИИ

Будучи полновластным наместником Кавказа, генерал от инфантерии Н.Н. Муравьев по долгу службы не забывал «приглядывать» за соседней Персией. Ни для кого в ходе Крымской войны

435

не было большим секретом, как настойчиво пеклись о ее позиции в Стамбуле, Лондоне и Париже. Там надеялись, что наступление шахской армии на Закавказье может заставить русских снять осаду Карской крепости и отойти назад, к государственной границе.

В штаб-квартире кавказского главноуправляющего под Карсом постоянно пребывали российские дипломаты, которые нуждались в советах и информации. Не без советов генерал-адъютанта Муравьева они смогли обеспечить нейтралитет южного соседа России в этой войне, которая всем своим ходом омрачала венец царствования Императора Николая Павловича.

Муравьев нашел и удобный повод для начала переговоров с Тегераном. Им стали официальные торжества в связи с вступлением на российский престол Императора Александра II.

Представительное шахское посольство 4 октября прибыло в столицу наместничества город Тифлис. По-восточному пышная свита окружала доверенное лицо персидского владыки Аббас-Кли-хана высокопоставленного сановника Сейф-Уль-Мулька. Посол счел своим долгом провести переговоры с русским полководцем. От него в немалой степени зависело положение дел в закавказских пределах, спокойствие на границе России с Ираном, торговые дела.

С этой целью в ставку главнокомандующего на Кавказе под Карс выехал сартип (полковник) Касим-хан, второе лицо в шахском посольстве и главный военный разведчик в его составе. Он до весны 1855 года являлся консулом Персии в России с резиденцией в Тифлисе и потому хорошо знал лично многих военачальников Отдельного корпуса.

Предупрежденный о визите консула Касим-хана, генерал от инфантерии Муравьев для встречи шахского посланника отдал небольшой домик, построенный для него в осадном лагере. Для ханской свиты поставили просторные теплые палатки, поскольку наступившая в горах осень дышала по ночам прохладой. То есть было сделано все, чтобы высокие гости ни в чем не испытывали неудобств.

Царский наместник перед приездом доверенного лица шаха Персии, его «глаз и ушей», отдал специальное распоряжение о встрече посланца с «приличною важностью». Ответственными за организацию встречи гостя Николай Николаевич назначил начальника своей походной канцелярии действительного статского советника А.Ф. Крузенштерна. В помощники ему он выделил своего