Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ.

Въ недокончанномъ и непосланномъ письм моемъ я изложилъ Вамъ подробно о Москвитянин, и причины, меня побудившія взять его на свои руки, и цль мою, и планъ, и надежды, и опасенія. Теперь постараюсь изложить одно существенное. Тому года три, я просилъ К. В. [42] справиться гд слдуетъ, могу ли я писать и участвовать въ журналахъ: ему отвчали, что мн былъ запрещенъ Евр. (этому теперь 13 лтъ), но не запрещалось никогда писать гд хочу, и что Пол. и Над. [43] не только пишутъ, но и сами издаютъ другіе журналы посл запрещенія своихъ. Теперь, передъ условіемъ съ Погод, я спрашивалъ совта гр. Стр. [44] , и онъ полагалъ, что почитаетъ участіе мое возможнымъ. Но Погодина имя (и) отвтственность не могутъ быть сняты безъ особаго разршенія, для котораго нужно время. Въ то же время Погод. увдомилъ Министра о передач мн редакціи, изъ чего явствуетъ, что хотя я издаю подъ чужимъ именемъ, но не обманомъ, не изъ подъ тишка, а съ вдома правительства. Между тмъ въ стихахъ Вашихъ имени моего не пропустили, потому что Вы говорите о моемъ журнал. Причины, побудившія меня взяться за это дло, были частію личныя слабости, частію умственныя убжденія. Личныя заключаются въ томъ, что 1-е я удостоврился, что для дятельности моей необходимо вншнее побужденіе, срокъ, не отъ меня зависящій. 2-е, журнальная дятельность мн по сердцу. 3-е, въ уединенной работ я такой охотникъ gr"ubeln, что каждая мысль моя идетъ ракомъ. Въ журнал вншняя цль даетъ ей границы, и показываетъ дорогу. Къ тому же во мн многое дозрло до статьи, что далеко еще не дозрло до книги. Выраженное въ отрывкахъ, оно придвинетъ меня къ полнйшему уразумнію того, чт`o мн недостаетъ. Къ тому же дятельность, возбужденная вншними причинами, можетъ быть обратится въ привычку (хотя въ послднемъ я крпко сомнваюсь). Сверхъ всего этого я имлъ въ виду и то, что если журналъ пойдетъ, то дастъ мн возможность не жить въ деревн, которую я не умю полюбить несмотря на многолтнія старанія, и позволитъ мн жить въ Москв, которую я, также несмотря на многія старанія, не умю отдлить отъ воды, отъ воздуха, отъ свта. Таковы были личныя причины. Важне этого было то обстоятельство, что многіе изъ моихъ Московскихъ друзей объявили мн, что моя редакція Москвит. будетъ для нихъ причиною дятельности. Но надъ всмъ этимъ носилась та мысль, или можетъ быть та мечта, что теперь именно пришло то время, когда выраженіе моихъ задушевныхъ убжденій будетъ и не безполезно и возможно. Мн казалось вроятнымъ, что въ наше время, когда Западная словесность не представляетъ ничего особенно властвующаго надъ умами, ни какаго начала, которое бы не заключало въ себ внутренняго противорчія, ни какаго убжденія, которому бы врили сами его проповдники, что именно теперь пришелъ часъ, когда наше Православное начало духовной и умственной жизни можетъ найти сочувствіе въ нашей такъ называемой образованной публик, жившей до сихъ поръ на вру въ Западныя системы. Христіанская истина, хранившаяся до сихъ поръ въ одной нашей церкви, не искаженная свтскими интересами папизма, неизломанная гордостью саморазумнія, неискривленная сентиментальною напряженностію мистицизма, — истина самосущная, какъ сводъ небесный, вчно новая, какъ рожденіе, неизбжная какъ смерть, недомыслимая, какъ источникъ жизни, — до сихъ поръ хранилась только въ границахъ духовнаго Богомыслія. Надъ развитіемъ разумнымъ человка, надъ такъ называемымъ просвщеніемъ человчества господствовало нач`aло боле или мене искаженное, полу-языческое. Ибо малйшее уклоненіе въ прицл кладетъ пулю въ совершенно другую мту. Отношеніе этого чистаго Христіанскаго начала къ такъ называемой образованности человческой составляетъ теперь главный жизненный вопросъ для всхъ мыслящихъ у насъ людей, знакомыхъ съ нашею духовною литературою. Къ этому же вопросу, дальше или ближе, приводятся вс, занимающіеся у насъ древне-русскою исторіей. Слд. я могъ надяться найти сочувствіе въ развитіи моего убжденія. Вотъ почему я ршился испытать журнальную дятельность, хотя и знаю, что неудача въ этомъ случа была бы мн почти не подъ силу. Я говорю не подъ силу въ нравственномъ отношеніи, потому что въ финансовомъ я не рискую. Издателемъ остается Погодинъ, съ его расходами и барышами, покуда будетъ такое количество подписчиковъ, что мн можно будетъ безъ убытка заплатить ему извстную сумму за право изданія. Но если журналъ не пойдетъ, не встртитъ сочувствія, то эта ошибка въ надеждахъ вроятно уже будетъ послднимъ изъ моихъ опытовъ литературной дятельности. Представьте-жъ, каково было мое положеніе, когда въ конц Декабря я увидлъ, что для 1-го №, который долженъ былъ ршить судьбу журнала, у меня нтъ ничего, кром стиховъ Языкова, моихъ статей и маменькиныхъ переводовъ. Присылка Вашихъ стиховъ оживила и ободрила меня. Я почувствовалъ новую жизнь. Потомъ получилъ Слово Митрополита. За три для до выхода книжки выказалъ Погодинъ сказку Луганскаго, таившуюся у него подъ спудомъ. Прошу сказать мн подробно Ваше мнніе объ этомъ номер: оно будетъ мн руководствомъ для другихъ. Отрывокъ изъ письма Вашего объ Одиссе нельзя было не напечатать. Это одна изъ драгоцннйшихъ страницъ нашей литературы. Тутъ каждая мысль носитъ смена совершенно новаго, живаго воззрнія. Одиссея Ваша должна совершить переворотъ въ нашей словесности, своротивъ ее съ искусственной дороги на путь непосредственной жизни. Эта простодушная искренность поэзіи есть именно то, чего намъ недостаетъ и, чт`o мы, кажется, способне оцнить, чмъ старые хитрые народы, смотрящіеся въ граненыя зеркала своихъ вычурныхъ писателей. Живое выраженіе народности Греческой разбудитъ понятіе и объ нашей, едва дышущей въ умолкающихъ псняхъ. Кстати къ пснямъ, изъ собранія, сдланнаго братомъ, одинъ томъ уже почти годъ живетъ въ Петербургской цензур, и судьба его до сихъ поръ еще не ршается. Они сами знали только псни иностранныя, и думаютъ, что русскія — секретъ для Россіи, что ихъ можно не пропустить. Между русскими пснями и русскимъ народомъ — Петербургская цензура! Какъ будто народъ пойдетъ спрашиваться у Никитенки, какую псню затянуть надъ сохою. Братъ мой недавно пріхалъ изъ деревни и помогаетъ мн въ журнал. Адресъ мой: Въ Большомъ Знаменскомъ пер., подл церкви Ржевской Божіей Матери, въ дом Бернгардъ. Адресъ матушки: Противъ Пожарнаго депо въ приход Покрова въ Левшинахъ въ дом г-жи Воейковой. Калачи Московскіе спрашиваютъ у меня всякій день, когда Василій Андреевичъ будетъ насъ кушать? Что прикажете имъ отвчать? Надолго ли ухалъ отъ васъ Гоголь? Если будете писать ко мн, если доставите мн эту истинную радость, то скажите что нибудь объ немъ. Особенно хотлось бы мн слышать отъ Васъ о томъ сильномъ религіозномъ направленіи, которое кажется теперь овладло имъ. Откуда оно развилось, куда идетъ и до куда дошло. Страшно, чтобы въ Париж не подольстились къ нему Іезуиты. Изучалъ ли онъ особенно нашу Церковь?

42

Князя П. А. Вяземскаго.

43

Полевой и Надеждинъ.

44

Графа С. Г. Строганова, попечителя Московскаго учебнаго округа.

Баронъ Черкасовъ здсь, а братъ его, не баронъ, въ деревн подл насъ. Мы видались довольно часто. Онъ человкъ очень замчательный, чисто-нравственный, не шутя врующій, и живущій по убжденію. Мачиха отдала ему свое имніе. А онъ изъ благодарности посвящаетъ ей и ея дтямъ свою жизнь, занимается ея хозяйствомъ, снимаетъ планы съ ея земель и работаетъ съ утра до вечера, какъ только позволяетъ ему его разстроенное здоровье.

Москву теперь занимаютъ больше всего балы, безпрестанные, очень, какъ говорять, приличные, т. е. дорогіе, и довольно неприличные, и, тоже какъ говорятъ, не очень веселые. Теперь прекратились по причин траура. О лекціяхъ Шевырева Вы прочтете въ Москвитянин. Новое филантропическое общество дамъ, результатъ Myst`eres de Paris, занимаетъ почти всхъ. Отыскиваютъ des pauvres honteux, и никакъ не могутъ найти. А между тмъ прежняя милостыня Русская исчезаетъ. Даже на Церковь перестаютъ подавать. Здоровье Яке-пузана [45] кажется поправляется, но все еще плохо. Онъ пишетъ много, и стихъ его кажется сталъ еще блестяще и крпче. Хомяковъ пишетъ больше прозою (больше сказано въ противуположность къ очень мало въ бильярдномъ смысл). Во второмъ № Москв. Вы увидите его статью. Чертковъ издалъ второе Прибавленіе къ своему каталогу, — вещь великолпная. Жена моя готовится издать дополненіе къ семейству господъ Киревскихъ. Она кланяется Вамъ и Вашей жен и поздравляетъ.

45

Н.М. Языковъ.

Вашъ И. Киревскій.

16.

М. П. ПОГОДИНУ [46] .

(Начало 1846 г.).

Любезный Погодинъ! Честь теб и слава, и благодарность ото всхъ, кто дорожитъ памятью Карамзина и славою Россіи. Я прочелъ твоеСлово [47] съ истиннымъ наслажденіемъ. Давно ничто литературное не производило на меня такого впечатлнія: Карамзинъ явился у тебя въ своемъ истинномъ вид, и такимъ образомъ рчь твоя воздвигаетъ ему въ сердц читателя великій памятникъ, лучше Симбирской бронзы. Замчаній, которыхъ ты отъ меня требуешь, я сдлалъ не много. Оттого ли, что большія красоты заслонили отъ меня мелкіе недостатки, или оттого, что ихъ нтъ, только вотъ все, что я замтилъ:

46

Барсуковъ, Погодинъ, т. VIII стр. 221.

47

„Историческое Похвальное Слово Карамзину” М. П. Погодина.

№ 1. Согражданина вашего. Онъ не Симбирскій, а Русскій гражданинъ, и слдовательно — согражданинъ всхъ насъ. Эту честь намъ уступать нельзя. Не лучше ли сказать: согорожанина вашего, нашего общаго согражданина...

№ 2. Не одинъ Симбирскъ ставилъ памятникъ Карамзину; потому выражавшій свои чувства при этомъ случа не могъ быть органомъ однихъ Симбиряковъ. Нельзя ли сказать органомъ общаго чувства...

№ 3. О книжной лавк Карамзинъ не заботился. Сочиненія его продавались безъ его хлопотъ. Не врне ли будетъ: между типографіей и письменнымъ столомъ.

№ 4. Въ прежніе вка не было безусловныхъ врноподданныхъ. Сколько князей изгонялось за нарушенія условій! Одно подозрніе въ злодяніи Бориса возстановило противъ него всю Россію. Одно неуваженіе къ обрядамъ и обычаямъ Русскимъ уничтожило Самозванца. А т грамоты, на которыхъ цловали крестъ наши властители при восшествіи на престолъ отъ Шуйскаго до Анны? — Нтъ, то-то и особенность нашего прежняго врноподданства, что оно было не безусловное, но напротивъ условленное законностью. Самое слово врноподданный какъ-то нейдетъ къ характеру прежнихъ вковъ. Въ немъ закалъ новаго времени. Оно изъ лексикона еофана и Яворскаго. Къ тому же весь конецъ этого періода слишкомъ пахнетъ риторикой, хотя начало его прекрасное.

№ 5. Нельзя ли сказать: который по примру древнихъ, забытыхъ вковъ...

№ 6. Можно ли сказать: честь и слава вку и государству, гд крпостный крестьянинъ и пр.?..

№ 7. Не правильне ли: забытый въ прошедшемъ вк? Потому что въ прежніе вка мы безъ сравненія больше цнили доблести нравственныя и внутреннія, религіозныя, чмъ вншнія, видимыя.

№ 8. Что за правила твоею искусства? и зачмъ объ нихъ думать? — Все, что наводитъ на риторику, наводить и на звоту.

№ 9. Что такое — Русскій Богъ? — Вообще эта манера говорить о Ломоносов уже очень опошлилась. Тамъ, на берегу Благо моря и проч. Не лучше ли такъ: Богу угодно было, чтобы еще при жизни Самодержца, преобразователя Государства, родился тотъ крестьянинъ, которому предназначено было преобразовать наше слово. Черезъ пятнадцать лтъ и пр.

№ 10. Вдь что-то не въ тон. Не лучше ли и моменты замнить ступенями, или по крайней мр періодами.

№ 11. Здсь, кажется, мсто упомянуть о Новиков и представить въ настоящемъ свт его вліяніе на Карамзина. Ты, правда, упомянулъ о немъ въ другомъ мст, но только что упомянулъ. Въ памяти о Карамзин Новиковъ долженъ занимать не такое мсто. Конечно, собственный геній и внутренній голосъ были руководителями Карамзина; но кто раскрылъ въ немъ этотъ геній? Кто освободилъ этотъ голосъ отъ шума мелкой жизни? Кто вдохнулъ живительную мысль и далъ средства къ высокому направленію жизни? — Хорошо бы было представить здсь это общество незамтныхъ длателей, трудящихся въ тишин и безъ славы, безъ выгодъ, на пользу человчества и Отечества. Карамзинъ могъ сблизить языкъ съ естественностію и съ дйствительною жизнію потому, что жизнь дйствительная уже получила то высокое значеніе, которое было ею утрачено, и безъ котораго она не могла имть образованнаго слова. Карамзинъ разршилъ вопросъ потому, что вопросъ уже былъ предложенъ и данныя къ ршенью готовы.

№ 12. Успокоившись — лишнее. Можетъ быть, писатель испытывалъ сильное волненіе, но читатель еще спокоенъ, хотя и заинтересованъ.

№ 13. Произвести впечатлніе о себ въ правительств — не по Русски.

№ 14. Бабушка Екатерина Аанасьевна Протасова, при которой мы читали твою рчь, замтила при этомъ случа, что вмст съ необыкновеннымъ успхомъ, который имла Бдная Лиза, вмст съ необыкновеннымъ восторгомъ возбудила она и сильныхъ, горячихъ порицателей, которые говорили тогда, что при этомъ упадк искусства остается уже ожидать только того, чтобы писатели называли своихъ героевъ еще и по отчеству! — Вы увидите, говорили они, назовутъ! право назовутъ и по отчеству! За это злонамренное пророчество сердились тогда вс обожатели Карамзина.

№ 15. Прекрасный отрывокъ: здсь весь Карамзинъ въ зародыш. Здсь слышанъ и Новиковъ. Не тутъ ли сказать объ немъ?

№ 16. Начиная съ крестьянской; задача — не крестьянская, хотя и о крестьянахъ. Нужно другое слово.

№ 17. Зачмъ объявлять эту тайну?

№ 18. Слово республиканская свобода колетъ глаза. Не лучше ли народная?

№ 19. Какъ хочешь, закрывъ глаза — не хорошо. Потому-то онъ и ринулся въ бездну Русской Исторіи, что открылъ глаза, которые у другихъ были закрыты.

№ 20. Не лишняя ли эта вставка отъ черты до черты? Зачмъ тутъ разсужденіе о правилахъ науки или искусства? Не лучше ли прямо начать: Въ приготовленіи матеріаловъ и проч.

№ 21. Ужъ это слишкомъ! Богословамъ начинать съ Карамзина!

№ 22. Какъ остальныя выписки твои вс кстати и объясняютъ твою мысль, такъ эта выписка, надобно признаться, самая несчастная. Подумай хорошенько, можно ли безъ оговорки выставить эту мысль Карамзина? — Если была темная точка въ свтломъ ум Карамзина, то, конечно, это смшеніе понятій о единовластіи и самовластіи, о воспитаніи грубаго и невжественнаго народа просвщеннымъ правительствомъ! — Здсь начало раздвоенія между правительствомъ и народомъ. — Разумъ народа — въ церквахъ, въ университетахъ, въ литератур, въ убжденіяхъ сословій и пр. — Въ правительств — народная воля; можетъ ли быть воля умне разума? Можетъ казаться умне, когда, не слушаясь разума, подражаетъ чужому образу дйствій. Отсюда минутный блескъ и неминуемое разстройство организма. Оттого Петръ идетъ не въ пути народа, а наперекоръ ему. Однимъ словомъ, здсь то вся завязка вопроса между Востокомъ и Западомъ въ Русскомъ образ мыслей. Приводя Карамзина безъ возраженій, ты опровергаешь самъ себя.