Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 8. Письма

Но Египта властитель единый,

Уж колышется нильский разлив

Над чертогами Елефантины,

Над садами Мемфиса и Фив.

Елефантина — это остров напротив Асуана, почти напротив железнодорожной станции Асуан (куда тогда уже доходили поезда), Фивы — это Карнак и Луксор (одна ночь езды на поезде от Каира), а о Мемфисе он писал Брюсову в самом начале своего путешествия. В разъездах деньги быстро закончились, и он был вынужден вернуться домой, «заняв денег у ростовщика». Последнее письмо из Египта (также адресованное Кривичу) послано из Каира 13/26 октября, непосредственно перед отъездом в Россию (см. № 52 наст. тома и комментарии к нему). Стр. 8–9. — Очевидно имеется в виду стихотворный сборник Кривича «Цветотравы». В 1909 г. эта книга была упомянута в статье его отца «О современном лиризме» как «находящаяся в печати» (см.: Анненский И. Ф. Книги отражений. М., 1979. С. 369), но скоропостижная кончина Иннокентия Федоровича в ноябре того же года помешала Кривичу завершить работу над изданием. В 1910 году Кривич был занят публикацией посмертного сборника И. Ф. Анненского «Кипарисовый ларец» и разбором архива покойного поэта, так что его собственная книга — с посвящением «светлой памяти ушедшего отца моего», — вышла только в 1912 г. (Москва, издательство Португалова). Гумилев не рецензировал собрание стихов «страстного, исключительного поклонника» Бунина (Анненский И. Ф. Книги отражений. М., 1979. С. 36), но может показаться, что в «анапестических» дольниках «царскосельских» строк гумилевского «Детства» («Каждый пыльный куст придорожный / Мне кричал: “Я шучу с тобой...”» — см. № 44 в т. III наст. изд. и комментарии к нему) слышен отдаленный отзвук описания Кривичем царскосельского пейзажа в ст-нии «Оттуда» (тоже посвященном «Памяти отца»): «...Потянулись поля и облоги, / Скрип обозов и встречных телег... / Каждый кустик знакомой дороги / Я ловлю из-за каменных век». Стр. 9–10. — Ср. сходное замечание Гумилева об усиленных занятиях, которые «ослабляют творческие способности», в его письме Кривичу от 19 сентября 1906 г. (стр. 25–28 № 5 наст. тома). Кривич служил юрисконсультом в Министерстве путей сообщения.

49

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.

Неизд 1986 (публ. М. Баскера и Ш. Грэм), Полушин.

Автограф — РГАЛИ. Ф. 1216. Оп. 1. Ед. хр. 7.

Дат.: 23 сентября / 6 октября 1908 г. — авторская датировка.

Открытка с видом Константинополя и девизом «Salut de Constantinople» («Привет из Константинополя»). Адрес тщательно стерт. Штемпель почтового отделения Константинополя — 06.10.08. Штемпель почтового отделения Царского села — 30.09.08.

Стр. 3–4. — Открытка послана Гумилевым из Константинополя после недели ожидания здесь В. Е. Аренс, которая, как предполагалось, должна была сопровождать поэта в путешествии по Европе по маршруту Константинополь — Афины — Сицилия — Италия — Швейцария (см. комментарии к №№ 44, 45, 48 наст. тома). По-видимому, в ответ на эту открытку он получил известие о решении Веры Аренс отказаться от путешествия в его компании. Несомненно, это было очередным личным потрясением и вызвало необходимость изменения маршрута: как и полтора года назад, после катастрофы с неудачным «сватовством» к Анне Горенко, Гумилев «бежит в Африку», в Каир, в ставший для него мистически значимым сад Эзбекие. Незадолго до гибели в июле 1921 года, разговаривая с Н. Н. Берберовой, Гумилев вспоминал свою «египетскую эскападу»: «Я жил под Петербургом, <...> было лето, но я не мог согреться. Уехал на юг — опять холодно. Уехал в Грецию — то же самое. Тогда я поехал в Африку, и сразу душе стало тепло и легко. Если бы вы знали, какая там тишина!» (Сегодня (Рига). 27 августа 1926. Цит. по: ЛН. С. 484). Стр. 6. — Патрас (Патры) на северном Пелопоннесе — удобная точка отплытия в западные греческие острова и в Италию. По всей видимости, доехать туда Гумилев не успел, возможно — потому, что к нему пришло письмо от В. Е. Аренс, сообщавшее, что совместное путешествие не состоится.

50

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.

Неизд 1986 (публ. М. Баскера и Ш. Грэм), Полушин.

Автограф — РГАЛИ. Ф. 1216. Оп. 1. Ед. хр. 7.

Дат.: 2/15 октября 1908 г. — по почтовому штемпелю.

Открытка с видом храма Гатор (Хатхор) в Дендере («Denderah Temple of Athor Egypt»). Адрес тщательно стерт. Штемпель почтового отделения Египта (Каира?) — 15.10.08. Штемпель почтового отделения Константинополя — 19.10.08. Штемпель почтового отделения Царского села — 15.10.08.

Выбирая открытку, Гумилев мог иметь в виду, что богиня-покровительница хорошо сохранившегося храма Гатор отождествлялась греками с Афродитой, богиней любви и красоты; этот храм был реставрирован поздними Птолемеями и первыми римскими императорами (117 до н. э. — 98 н. э.). Последней из Птолемеев была Клеопатра; на стене храма сохранился редкий рельеф — Клеопатра с сыном Цезарионом перед лицом богов. Можно предположить, что Гумилев имел в виду Дендеру в качестве одной из целей египетской поездки и добрался (поездом или на пароходе), по крайней мере, до Луксора. Дендера расположена недалеко от города Кена, в 60 км севернее Луксора. Храм малоизвестен, и вряд ли бы Гумилев стал посылать открытку с его видом — «просто так»: в качестве «египетского сувенира» гораздо более подошли бы «хрестоматийные» пирамиды, сфинксы и т. п. В упоминавшемся уже в комментариях к письму № 48 наст. тома ст-нии «Египет» (вариант) читаем:

И, томясь по Антонии милом,

Поднимая большие глаза,

Клеопатра считала над Нилом

Пробегающие паруса.

Рельеф Клеопатры с сыном размещен на крыше храма, с видом на Нил.

Стр. 4. — Поездка в Палестину не состоялась (см. стр. 6–7 № 51 наст. тома и комментарии к ним). Стр. 5–6. — Очевидно, имеется в виду инженер Владимир Андреевич Гаккель (ум. в 1942), за которого В. Е. Аренс в 1912 г. вышла замуж.

51

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.

Неизд 1980 (публ. Г. П. Струве), Полушин, ЛН.

Автограф — ИМЛИ. Ф. 13. Оп. 3. № 85.

Дат.: 2/15 октября 1908 г. — по почтовым штемпелям и аналогии с датой отправления письма № 50.

Открытка с фотографией (крупным планом) четырех арабов, поднимающихся по пирамиде, с подписью: «Egypt. The Pyramids. Arabs showing how easy it is to ascend» («Египет. Пирамиды. Арабы показывают, как легко подняться»); на обратной стороне по-французски: «Egypte. Une Ascension difficile (Pyramides)» (Египет. Трудный подъем. (Пирамиды)), адресованная «Russia. Москва. Театральная пл., д. Метрополь. Редакция «Весы». Его Высокородию Валерию Яковлевичу Брюсову». На открытке отсутствует почтовая марка, на которой была поставлена дата египетского почтового штемпеля. Штемпель почтового отделения Константинополя — 19.10.08. Штемпель московской экспедиции городской почты — 14.10.08. Текст открытки факсимильно воспроизведен в кн.: Шубинский В. Николай Гумилев. Жизнь поэта. СПб., 2004. С. 157; фотография на лицевой стороне воспроизведена: ЛН. С. 485 (с ошибочным указанием местонахождения).

Стр. 3–4. — Первая строка знаменитого ст-ния Брюсова «Встреча» (Весы. 1907. № 5; то же ст-ние процитировано Гумилевым в письме к Брюсову от 24 августа / 6 сентября 1907 г. (№ 16 наст. тома)). Стр. 5–6. — Упоминаются достопримечательности в окрестностях Каира. Сфинкс находится в Гизе (название большого каирского некрополя) — в то время маленьком поселке в 4–5 километрах к западу от города (теперь — на западной окраине современного Каира). Рядом со Сфинксом расположены Большие Пирамиды: Хеопса, Хефрена и Микерина; последняя имеет еще три малых пирамиды-спутницы. Мемфис — столица Египта в эпоху Древнего царства (XXVIII–XXXII вв. до н. э.) — находится километрах в 20-ти к югу от Каира. В его центре, как считается, стояла крепость «Белые стены», строительство которой началось при Имхотепе. От этого крупного религиозного, политического и культурного центра Древнего Египта, потерявшего свое прежнее значение с возникновением Александрии, остались лишь руины, погруженные в глубокий ил. Во время раскопок, начатых в XIX веке, в Мемфисе были обнаружены остатки храма Птаха, где короновались фараоны, две колоссальные статуи Рамсеса II и небольшая молельня, построенная Сети I. Недалеко от Мемфиса, к югу, находилось и озеро Мерида — о котором пишет древнегреческий историк, географ и путешественник Страбон (63 до н. э. — 21 (?) н. э.): «удивительное озеро <...> по величине с открытое море и цвета морской воды», полное крокодилов, которых в этой местности «считают священными и щадят их» (Страбон. География. Кн. 17. Гл. 1. § 35, 37). Подчеркнуто резкий отказ от поездки в Рим, вероятно, связан с крушением надежд на путешествие по Европе в обществе В. Е. Аренс (см. №№ 49 и 50 наст. тома и комментарии к ним). Стр. 6–7. — Поездка в «Палестину или Малую Азию» не состоялась, согласно данным П. Н. Лукницкого, — из-за нехватки денег.

52

При жизни не публиковалось. Печ. по автографу.

Неизд 1986 (публ. М. Баскера и Ш. Грэм), Полушин, НП.

Автограф — РГАЛИ. Ф. 5. Оп. 2. Ед. хр. 2.

Дат.: 13/26 октября 1908 г. — по почтовому штемпелю.

Открытка с видом пирамид и надписью «Egypte», адресованная: «Russie. Россия. Царское село (Петербург<ская> губ<ерния>. Фридентальская <колония>, дача Эбермана. Его Высокородию Валентину Иннокентьевичу Анненскому». Штемпель почтового отделения Каира — 26.10.08. Штемпель почтового отделения Царского села — 25.10.08.

Разные биографы поэта по-разному представляют события, прошедшие с момента прибытия Гумилева в Египет до времени написания данной «каирской» открытки, завершающей «египетскую» часть гумилевской эпистолярии 1908 г. В. Бронгулеев высказывает предположение, будто Гумилеву «удалось все-таки совершить поездку по Нилу. Он мог посетить тогда Фаюмский оазис, побывать на руинах древних Фив и осмотреть, конечно, Луксор. Не исключено, наконец, что в ту же поездку он мог достичь и границ Судана» (Бронгулеев В. В. Посредине странствия земного. Документальная повесть о жизни и творчестве Николая Гумилева. Годы 1886–1913. М., 1995. С. 111). Фивы (современный Луксор) находятся на расстоянии приблизительно 700 км от Каира, Дендера (см. комментарий к № 50) — в 60 км к северу от Луксора; Карнак — между ними; теоретически такой маршрут был вполне осуществим, и Гумилев мог ознакомиться с жизнью страны достаточно подробно. В пользу этого предположения говорит и ретроспективное ст-ние «Египет» (№ 6 в т. IV наст. изд.), содержащее большое количество географических и бытовых реалий и, главное, демонстрирующее понимание автором «души» страны (см. стр. 31–32). Однако нельзя забывать, что помимо посещения туристических мест (см.: Жизнь поэта. С. 67) пребывание Гумилева в Египте было ознаменовано и «духовным преображением» поэта, оказавшим радикальное влияние на его жизнь и творчество последующих лет. Именно тогда, по словам Ахматовой, для него была «снята опасность самоубийства» (Жизнь поэта. С. 67). П. Н. Лукницкий особо отмечал, что все лето 1908 г. Гумилев находился «в подавленном душевном состоянии», его «преследовали мысли о самоубийстве», и внезапная поездка в Египет — в нарушение первоначально намеченного маршрута — была как-то с этими «мыслями» связана: «По-видимому, в Египте была попытка самоубийства, последняя в его жизни» (Труды и дни. С. 185). Очевидно, что весь этот «суицидальный подтекст» египетского путешествия 1908 г. непосредственно связан с образом «сада Эзбекие» в личной гумилевской «биографической мифологии» (см. комментарии к стр. 8–13 № 14 наст. тома); нельзя также исключать, что и все путешествие было затеяно лишь для «второго» посещения каирского сада — во исполнение данного год назад «обета»:

Какие бы печали, униженья

Ни выпали на долю мне, не раньше

Задумаюсь о легкой смерти я,

Чем вновь войду такой же лунной ночью

Под пальмы и платаны Эзбекие.

(«Эзбекие» (№ 96 в т. III наст. изд.). Если также учесть отмеченные Н. А. Богомоловым «оккультные коннотации» Каира в восприятии раннего Гумилева-символиста («масонская мифология предполагала в качестве отмеченных для посвященных (особенно посвященных высших степеней) Смирну и Каир, который Гумилев посетил <...> М. Н. Лонгинов в своей известной книге писал: “Все Розенкрейцерство делилось на 9 округов. Четырем высшим степеням назначены были места для конвенций: <...> Каир и Париж; <...> Смирна”» (Богомолов Н. А. Гумилев и оккультизм // Богомолов Н. А. Русская литература начала XX века и оккультизм. М., 1999. С. 116)), — то можно также предположить, что «переоценка ценностей» в каирском парке было как-то сопряжено не только с «любовным кризисом», но и с исходом «путешествия к оккультным тайнам символизма».