Полутораглазый стрелец

1915

68. НОВАЯ ГОЛЛАНДИЯ

И молнии Петровой дрожи, И тросы напряженных рук, И в остро пахнущей рогоже О землю шлепнувшийся тюк — Заморские почуяв грузы И тропиками охмелев, Как раскрывался у медузы Новоголландской арки зев! Но слишком беглы очерк суден И чужеземных флагов шелк: Пред всей страною безрассуден Петром оставленный ей долг. Окно в Европу! Проработав Свой скудный век, ты заперто, И въезд торжественный Ламотов — Провал, ведущий нас в ничто! Кому ж грозить возмездьем скорым И отверзать кому врата, Коль торг идет родным простором И светлым именем Христа?

<1917–1918>

69. ВТОРОНАСЕЛЬНИКИ

Гляди в упор, куда велят Шпили, и купола, и стрелы; Вверху не призрак оробелый, Но дух чудовищный заклят! Суоми омертвелый стяг Не он ли вздул враждой старинной И злобный облак над низиной Так вызывающе напряг? А ты — орлиную ли власть Приносишь нам в гнездо Петрово, Чтоб неотступно и сурово Могли мы каждый камень класть? И, медным преданы следам, Насельники болотной гнили. Мы, как в чистилище, вступили В сей заповедный Саардам.

<1917–1918>

70.

Где замысел водный Леблонов Доныне и жив, и не жив, Я знаю, ни камня не тронув, Пройдете вы вдоль перспектив. И не принесет нам обузы Ваш ясный и тихий приход, И сверстницы северной музы Для вас поведут хоровод. Все те же — слова о величьи, И первоначальный размах Речного овала, и птичьи Распятья на спящих домах. Лишь там неизбывные узы Незримо на воды легли, Да смертные вопли медузы Взывают из мутной дали. Любимая, до рукояти Мечи увязают в груди, Но нет милосердней заклятий, Чем это — в туман — пропади!..

<1917–1918>

71. УЗОР ЧУГУННЫЙ

Пусть бодрствует, суров и грузен, Правительствующий Сенат, И на далекий плеск медузин Взлетает конь, без крыл крылат — В кругу смыкающихся копий, Острий мятежных чугуна, Уж проступают злобой топи Отравленные письмена… Но горе! Сдавленный оградой И падая в твоем саду, В чугунной грозди винограда Я даже яда не найду.

1918

72. ПОД УКЛОН

Только ввериться пыланью, Только знать: в заречный час Движимое невской дланью Рдеет зарево — о нас, И тогда не город синий — Вся любовь наречена, Да в двусмысленном кармине Тонут наши имена. Вправду ль зодчий непреклонный Воздвигал речную пыль, И не вымысл — бастионы И трезиниевский шпиль? Разве можно так утончить Этот дымный вертоград? Надо как-нибудь окончить Нерешительный закат! Иль растратившему имя В междуцарствие зари Было знаками речными Предначертано: умри?

19 января 1915

73. РАЗЪЕЗД

Цветов условных суета, Неверных вееров маванья, Но мрамор львиного щита Красноречивей расставанья: Уже касаются персты Росы ночного винограда, На занавеси маскарада Лукавый очерк темноты. А там — из синевы Невы Не вырастет ли знак прощальный?.. Свободной лапой злые львы Хватают дым фаты фатальной.

1914

74. ЗАКАТ У ДВОРЦОВОГО МОСТА

И треугольник птичьей стаи, И небосклона блеклый прах — Искусный фокус Хокусаи, Изобличенный в облаках, А душу водную волнуя — Какая пламенная сыть! — Из солнечного златоструя Мы не торопимся уплыть, Не веря сами, что добыто Такое счастье над Невой И не раздавит нас копыто На набережной роковой.

1915

75. ПАВЛОВСК

Во цвель прудов ползут откосы, А в портики — аквамарин, Иль плещется плащом курносый Выпуклолобый паладин?.. О, как решительно и туго Завязан каждый из узлов В твоем саду, воитель круга И дон-кишот прямых углов! Еще уходит по ранжиру Суконный бант на париках, А ты стремишь свою порфиру В сырую даль, в зеленый прах, — Из Розового павильона, Где слезы женские — вода, Следить, сошла ли с небосклона Твоя мальтийская звезда. И царедворцы верят фавну, Клевещущему в лоно звезд, Что прадеду неравен правнук, По гроб избравший белый крест.

1914

76. КУОККАЛА

Розы в шелковом бульоне: В шелк лазоревый раскрыт Строй кабин на желтом лоне — Раковины афродит. Кто, не ведающий зною, Золотой не выпьет грог, Если рыжею слюною Брызжет танговый бульдог? Кляксу, ставшую кометой, — Песья пляска! теннис клякс! — Ловит канотье-ракетой Ландышевый англосакс. Кипень пены, стручья лодок, Змеи солнечных рапир — И наводит в воду кодак Оплывающий сатир. Только ты с улыбкой детской, Став на знойную корму, Ищешь веер Сестрорецка В светло-бронзовом дыму.

1914

77. КОНЦОВКА

Сколько званых и незваных, Не мечтавших ни о чем, Здесь, плечо к плечу, в туманах Медным схвачено плащом! Пришлецов хранитель стойкий Дозирает в дождеве: Полюбивший стрелы Мойки Примет гибель на Неве… Город всадников летящих, Город ангелов, трубящих В дым заречный, в млечный свет, — Ты ль пленишь в стекло монокля, Тяжкой лысиною проклят И румянцем не согрет?..

18 ноября 1915

78. ПРОРОЧЕСТВО

Когда тебя петлей смертельной

Рубеж последний захлестнет

И речью нечленораздельной

Своих первоначальных вод

Ты воззовешь, в бреду жестоком

Лишь мудрость детства восприяв,

Что невозможно быть востоком,

Навеки запад потеряв, —

Тебе ответят рев звериный,

Шуршанье трав и камней рык,