Поляк с поплавками

Ну, действительно, завтрак не так уж и плох. Подкрепившись, побрёл к вышке. Начали открываться первые киоски, и я сразу закупился «Пепси» и какой-то «Фантой». Поменял Мишу, проверил связь с вышками и катерами. Народу было ещё очень мало, максимум по всему пляжу человек сорок ныряло.

— Поляяяк, поляяк! — кто-то жалобно заголосил под вышкой.

Жанка припёрлась. Как хреново-то ей, бедолаге. Я закрыл вышку и отвёл в наш душ за пирсом, выделив шампунь с полотенцем. Пока мылась, намешал ей в бокал (который еле отмыл от какого-то розового винца) льда, жёлтой «Фанты» и подлил сэма. После душа девчонке полегчало, а хлебнув «фантагона», она вообще зарозовела и облегчённо вздохнула:

— Ох, отпустило. Вкусная хрень! Это ты из капстран привёз?

— Жанна, ёпть, я родился в Советском Союзе. Какие, нахер, капстраны?

Металлистка блаженно махнула рукой:

— А ты слыхал, у нас опять в яхт-клубе фестиваль будет?

— Да уже наслышан, вроде недавно был же?

— Да нет, то просто пацаны заезжали в начале сезона. На гитарах поиграли, подрались, конечно. У Юрца из Москвы куртку спёрли, весело было!

Я угостил Жанку холодной бутылкой «Пепси», в которую капнул ещё чуть сэма, и девчонка, приплясывая и напевая почему-то «Шерри лэйди», ушла к своей столовке.

Карпыч пришёл в довольном расположении духа, но всё равно я заметил, как он с печалью посматривал на наш «Восток», который уже вышел в акваторию и мерно покачивался в межбуйковом пространстве.

— Заводи свои песенки, — махнул рукой мичман, — народу уже полно.

Я вставил кассету, заиграл проигрыш из Каомы про «Ламбаду» и Олеськин хорошо поставленный голос разнёсся по пляжу:

— Вас приветствует наша развлекательная программа «Почта-пляж», присоединяйтесь, не скучайте, ждём ваших пожеланий, объявлений и заявок!

Закончился проигрыш и зарубежный бабский голос запел о том, что:

— Жораа был слепой…

А народ, смотрю, встрепенулся! Возле зонтика под тридцатыми лежаками две девчонки прямо очень зачётно начали дёргать задницами. Наверное танцами занимаются. На них вон уже пол-пляжа пялится, открыв рты. Вон, смотрю, уже и первые бегунки в мою сторону стартанули. Ну, естественно, парни возле большого валуна хотели бы познакомится с двумя девушками с тридцатых лежаков под зонтиком! Вторые — парни из Ростова… те же самые девчонки. Третьи — два горячих джигита, и опять те же девчонки! И как поступить?

— Забей, — сказал мичман, — просто объяви, что с ламбадницами желают познакомиться, и перечисли списком.

Ну а почему бы и нет? Я так и сделал, перечислив местонахождение всех желающих. Думаю, сами разберутся и выберут, кто им по вкусу.

Дальше пошло плотнячком. Тетеньки и дяденьки потребовали Газманова и тут же прямо под вышкой принялись выплясывать, создав небольшой ажиотаж. Сейчас, когда наступит конкретная такая жара, я, наверное, открою дискотеку под фонтаном. Группа «возрастной молодежи», отплясав под Газманова, потребовали ещё что-нибудь типа этого. Поставил им про чувака, который «ходит один мимо сельсовета». А ведь Джоныч, как в воду смотрел, советуя записи и порядок воспроизведения. Мичман прихохатывал, смотря на кутерьму внизу. А заодно, скорее всего, очередную жертву высматривал.

Блин, а насколько прав Джоныч? После Рыбкина и его сельсовета, он мне записал группу «Любэ» песню про Махно. Да он колдун! Реально потребовали батьку Махно! Поставил, но после надо срочно разбавлять музыку или анекдотами, или новостями. Ладно. Рассказал про воду и погоду, добавил про фестиваль «неформальной молодежи». Вроде, нормально. А потом всё-таки ко мне прорвались страждущие познакомится и поздравляльщики. А это, честно говоря, тяжело. Я исполнял основные обязанности наблюдателя, дал пару указаний на заплывшие матрасы и одинокого купальщика за буйками. Для собственного расслабона включил «Селф Контроль» Лауры Браниган и достал ещё одну холодную бутылочку. Горячие баклажаны припёрлись под вышку и потребовали поставить снова «ламбаду», чтобы «дэвочки» снова сплясали. Сперва сулили деньги, потом начали ругаться. Пришлось спуститься. Бля, а их теперь больше стало, чем казалось сверху. Откуда-то появилось ещё человека три. Началась активная жестикуляция и я начал примерятся, кого вырубать первым и сколько я продержусь до того момента, пока спустится Карпыч.

— А я думаю, чей голос знакомый, а это Анджуха! — кто то радостно завопил сбоку.

— Ээ, бля, нэ влазь, — вякнул один из «горячих парней».

Зря! Меня нашел Борька, он же Иван Драга!

Буквально доли секунды, я не увидел даже движения рук. Да вряд ли кто что-либо заметил. Два «баклажана», закатив глазки, прилегли отдохнуть прямо на гальку. Остальные отпрыгнули, как ужаленные. Среди них оказался вполне адекватный парняга, который хмыкнул и, кивнув нам типа «всё хорошо», дал команду подобрать «солнечников». Больше я этих парней не видел.

— Боряяян!!! — я полез обниматься к Саватееву.

Этот долбанный качок-переросток чуть не сломал мне хребет. Ростом он был сантиметров на пять повыше, но здоровый, просто пиздец. Это всё из-за культуризма. Мамка его говорила — пакетами молочную смесь жрёт.

Борька рассказал, как приехал после сборов и решил навестить меня в станице, однако не получилось. Какие-то мужики возжелали с ним поговорить, но не сошлись во мнениях, а Борьке было некогда, он торопился на электричку. У его родителей была дача в Ольгинке, там он и отдыхал. Встретил буквально вчера моего деда, приехавшего на конференцию, дед и сказал, что я в Архипке на пляже бичую. Вот он и решил заскочить. Предки его ехали в Новоросс по делам и должны были его забрать после обеда. Мы поднялись наверх, и я познакомил Борьку с мичманом.

— Ни хера ты рама, — восхитился Миша, — Андж, он прям как Арнольд Шврацнегов!

Мы сидели на вышке, Борьке я поручил наблюдать за морем, объяснив, что как, а сам крутил песни и принимал заявки. Боря, не смотря на то, что был боксёр-тяжеловес, имел на своих плечах довольно сообразительную голову и в неё он не только ел. Пацан был круглый отличник, но просто иногда для образа прикидывался тупенем. Приходилось иногда его силой выводить, а то уж сильно ему нравилось в таком обличье.

Боряну так понравилось на вышке, что он даже узрел на пляже какого-то шныря, подрезавшего дамскую сумочку. Слетел по лесенке, в три прыжка догнал воришку и легонько дал леща. «Синий» закатил глаза и чудом устоял на ногах. А тут уже и хозяйка сумки подоспела и мужик её. Шныря передали оперативно подскочившим милиционерам. А дамочка угостила Боряна-Драгу пятью порциями мягкого мороженого. Хорошо! Сидим, мороженое лижем, Борька какие-то приколы рассказывает, я в кабинки-переодевалки изредка посматриваю. Миша рассказывает в радиостанцию Шишке анекдот про боксёра и голову (как я позже узнал, это называется «плагиат»). Я всё подначивал Борьку сходить искупаться возле нашего пирса, но он стремался. При такой отличной физике, гидродинамика у Борьки была нулевая. Сколько я с ним мучался, словами не передать, но человек, который на ринге был машиной для нокаутов, в воде становился совсем беспомощен.

Сидим, стебёмся друг над другом, я девчат знакомых высматриваю. Смотрю, паренёк подходит к лесенке и мнётся. Ну, ясно — мой клиент. Очередной заказ. Возраста нашего, ну или плюс-минус пара лет. Стесняется что ли?

— Здравствуйте, вы что-то хотели? — кричу я сверху.

— Я бы хотел песню заказать для девушки, у нас с ней такая ситуация странная, — начал он что-то мямлить, и мне пришлось спуститься.

— Пять рублей, — предупредил я.

Парнишка понимающе покивал и протянул мне «пятёрик».

— Говорите, какую песню вы бы хотели поставить для девушки, постараемся найти, — начал я подбадривать чувачка.

— Да как вам объяснить... она местная, странная такая, как будто ведьма. Красивая очень. Она меня пугала и я, короче, скрывался от неё два дня. А потом всё-таки не выдержал. Притягивает она меня чем-то, пришёл, объяснился. А она говорит, что меня бросила. Что посоветуешь включить? У неё сейчас перерыв будет, она должна на пляж зайти. Тут, говорят, дискотека под фонтаном есть!