Поместье Кларенс

— Музеи великолепны. — Она фыркнула, потянувшись за своим клатчем. Возможно, она могла бы простить вторжение в ее личное пространство, но этот комментарий был для нее сигналом уйти.

Она написала Джеффу смс с просьбой подвезти ее, и чтобы кто-нибудь забрал ее машину. Джефф ответил мгновенно, пообещав быть на месте через пятнадцать минут с ее новым водителем на буксире. Айви подождала, допивая шампанское, затем положила на стойку наличные для ненавистника музеев и соскользнула со стула, положив равную сумму денег в банку для чаевых пианиста.

Джефф с водителем подъехали к бару ровно через пятнадцать минут после сообщения.

— Вы возвращаетесь домой? — спросил Джефф, когда она протянула ему свои ключи.

— Пока нет.

— Будьте осторожны, — приказал он.

Джефф не спрашивал об инциденте в «Клубе 27», но стены поместья были его ушами. Каким-то образом он узнал, что произошло. И беспокойство во взгляде дворецкого чуть не довело ее до слез.

Джеффу было не все равно. Почему ее отец не мог быть таким?

— Спасибо. — Она улыбнулась ему, затем скользнула в другую машину, ожидая, пока водитель сядет за руль.

— Куда направляетесь, мисс Кларенс?

— В «Клуб 27».

Пришло время захватить контроль.

И начнет она с этого гребаного клуба.

— Я напишу вам, когда буду готова уехать, — сказала она водителю после того, как он припарковался рядом со входом. — Я выйду сама.

Айви стояла на тротуаре, ожидая, пока водитель уедет, но она не направилась к двери клуба. Она повернулась и зашагала к парковке, направляясь именно к тому месту, где была той ночью. К тому месту, где тот ублюдок дал ей пощечину.

На висках у нее бился пульс, а на лбу выступили капельки пота, но она заставила себя стоять на месте. Вернуться на место преступления.

Точно так же, как это было с ней много лет назад.

Дыши. Дыши, Айви. Дыши.

Он больше не мог до нее добраться. Он не мог снова причинить ей боль.

Потребовалось несколько минут, чтобы ее тело расслабилось, а легкие полностью наполнились воздухом, но затем она выпрямилась во весь рост, расправив плечи.

Скользкий засранец не лишит ее уверенности. Она улыбнулась про себя, возвращаясь в клуб, на этот раз миновав вышибал и войдя внутрь.

Она направилась прямиком к бару, где в небольшой толпе было легко найти свободное место и подать знак бармену.

— Что будете пить? — спросил бармен.

— Текилу. С верхней полки. — В конце концов, она хотела праздновать. С таким же успехом это можно было сделать несколькими шотами. Она избавляла бармена от необходимости готовить ей шипучий джин, который она бы просто выпила залпом, вместо того чтобы смаковать.

В течение часа ее возбуждение прошло, и Айви была блаженно пьяна. Кокетливая улыбка играла на ее губах, когда она разговаривала с мужчиной, занявшим место рядом с ней.

— Давай еще один круг. — Парень подозвал бармена. — Мне неразбавленный виски. И еще текилы для этой великолепной леди.

Она не держала на него зла за то, что он забыл ее имя. Его имя она тоже забыла.

Не успела барменша поставить ее рюмку, как высокая, широкоплечая фигура скользнула рядом с ней, заполнив пространство между ее табуретом и соседним.

Айви узнала Тейта по его одеколону, и у нее перехватило дыхание.

— Снова ты.

— Что ты здесь делаешь, детка?

— Не называй меня «деткой». — Он потерял право так называть ее сразу после того, как бросил ее на прошлых выходных в коттедже. Айви потянулась за своей рюмкой, но ладонь Тейта накрыла маленький бокал. — Ты возражаешь?

Он посмотрел поверх ее головы на мужчину, который только что купил ей этот напиток.

— Уходи.

Этот парень даже не стал спорить. Слабак.

Взгляд Айви скользнул вверх по груди Тейта, и низ ее живота скрутился клубочком желания. Его белая рубашка на пуговицах была идеально скроена, подчеркивая эти плечи и плоский живот. Рукава обтягивали его мощные бицепсы.

Он наклонился ближе, чтобы прошептать ей на ухо. Его губы коснулись раковины, посылая волну покалывания по ее коже.

— Перестань пить. Детка.

— Почему? Беспокоишься, что я уйду домой с кем-нибудь другим?

— Потому что я не буду трахать тебя, если ты будешь пьяна.

Она сглотнула.

— Так вот почему ты уехал на прошлых выходных?

Он отстранился, в его шоколадных глазах плескалось вожделение.

— Ты сестра моего друга. Если бы я остался, я бы трахнул тебя в доме Зейна, а мне нужно было сначала поговорить с ним. Есть границы.

Айви знала все о границах.

И как сильно мужчинам нравилось пересекать их.

Большинство ухватилось бы за возможность заняться сексом на выходных. Только не Тейт. В своей жизни она знала не так уж много достойных мужчин, но будь она проклята, если это не было сексуально.

— Ты разговаривал с Зейном? — спросила она, чувствуя, как сердце подкатывает к горлу. Что сказал бы ее брат своему другу о своей сестре?

— Разговаривал.

— И что?

— Он угрожал убить меня, если я причиню тебе боль.

Тепло разлилось по ее венам, когда улыбка растянула ее губы. Может быть, Айви и раздражала своих старших братьев, но они присматривали за ней.

— Хорошо. — Айви положила руку ему на грудь, вставая со своего места и слегка покачиваясь. Она нашла опору и приподнялась на цыпочки, ожидая, что он наклонится и поцелует ее так отчаянно, как ей хотелось в коттедже.

Но Тейт нахмурился, уклоняясь.

— Сколько ты выпила?

— Ты что, моя няня? Я пьяна. Но не без сознания. Не притворяйся святым.

— Нет, Айви. — Он покачал головой, стиснув зубы. — Не сегодня.

Еще один отказ. Еще один мужчина пытается лишить ее контроля. Боже, она даже не могла трахнуть парня, которого хотела.

— Тогда оставь меня в покое. — Айви повернулась к бару, обхватила его запястье рукой и оторвала ее от своей рюмки. Затем, прежде чем он успел остановить ее, она вылила текилу себе в рот. И даже почти не жгло.

— Черт, — пробормотал он.

— Не сегодня, помнишь? — съязвила она, протискиваясь мимо него, ее колени дрожали. Но она снова восстановила равновесие и смерила его свирепым взглядом. — Удачи с границами.

Айви почувствовала его у себя за спиной, когда шла к выходу.

Она знала, что он будет наблюдать за ней, пока она не сядет в свою машину. Поэтому держала себя в руках, используя каждый вдох, чтобы держать свои эмоции под контролем. Они бушевали внутри нее, колотя кулаками по ребрам, чтобы вырваться на свободу. Боль. Гнев. Разочарование.