Портрет Ласточки

– Магия всегда будет помогать мечу... – прошептала Ови, продолжая грезить о былом и грядущем. – Зачем магия тем, кто и так хорош в ней?..

В двери раздался стук. Не получив разрешения, вошёл Кирицас. Убедившись, что полурослик мирно спит на соседней постели, молодой юстициар подошёл поближе и обратился к чародейке:

– Простите за тот разговор, мессира. Я не буду строить никаких козней, клянусь штандартом своей семьи.

Она взглянула на него, его красивое лицо, покрытое шрамами и повязкой на носу, расплылось в тумане. Ласточка поняла, что плачет.

– Вы... больше не хотите повышения по службе? – спросила наконец.

– Эта короткая экспедиция и угроза моей жизни и жизни тех, – он тяжело вздохнул, – за кого я взял на себя ответственность, сдвинули в моей голове толстенный камень, Овроллия. Открыли свод пещеры, как то сделали те контрабандисты, подвергшие нашу страну угрозе вторжения с юга. Вся эта история с вашим расследованием, слова госпожи Лёдериц и моего дяди... Служба в ополчении – это не моё. Я гонялся за красотой, за игривыми взглядами статных девушек и за отражением, которое сам нарисовал в своей голове. Это фальшь.

Она задумалась над его словами. Казалось, они перекликались и с его судьбой.

– Моя невеста сама много раз просила меня бросать эту службу, перевестись поближе к морю. Наш народ фактически отрезан от большой суши из-за земель мёртвых к югу, будущее – за морем. Мы живём между Великим Ледовым океаном на западе и Тёмным океаном на востоке, а к северу от Акадар Фрадура, через пролив, расположены загадочные ледяные пустоши, где обитают могущественные голубые драконы и стерегущий их покой орден снежных рыцарей. Мир слишком велик, чтобы посвящать жизнь служению выдуманным принципам.

– Одно не мешает другому... – сказал Ови, прижав колени к груди. – Без выдуманных принципов жизнь будет пустышкой.

– Жизнь будет пустышкой, если правильно не применять эти принципы, – проговорил он с дрожью в голосе. – Я едва не стал одним из них, одним из... многих. Я создан для большего, и вы, подозреваю, тоже. Не знаю, чем закончится расследование, но надеюсь, что вы сделаете из него правильные выводы и добьётесь своего, – девушка кивнула в знак признательности, юстициар закончил: – Метель прошла, нам пора. По моим подсчётам, мы вернёмся в академию около полуночи. У вас будет время... чтобы привести дела в порядок перед следующим утром.

– Утром?.. – уточнила она.

– Мы в пути ровно семь дней. Я готовлюсь к худшему. Будьте готовы и вы.

Вскоре все собрались. Кирицас вновь усадил магистра Хольберица с собой и даже дал ему отпить с горла фляги несколько глотков. Овроллию порадовало, что заместитель ректора начал приходить в себя. Однако её собственную кобылу, как и три дня до этого, вёл Илес, сидя впереди. По словам одного из юстициаров, полурослик справлялся неплохо, хотя зачастую и отставал от остальных, а из-за того, что его ноги не доставали до стремян, кто-то из замыкающих постоянно подгонял лошадь.

Несколько часов, вздымая клубы снега копытами, отряд ехал на север. Квольцетар проехали быстро, ловя удивлённые взгляды местных жителей и извозчиков на санях. Юная волшебница только сейчас поняла, что одежды половины всадников покрыты засохшей кровью, а лица некоторых украшают шрамы. Вскоре показался подъём в гору и полтора десятка застывших на фоне полярного сияния башен, украшающих его светом в редких окнах.

На въезде в академию Овроллия почувствовала, как что-то изменилось здесь. Стражи проверяли вновь прибывших более тщательно, чем при выезде; сторожевые големы стояли в две линии, готовые перекрыть выход из Белопергаментной; суетящиеся затемно слуги отсутствовали в принципе, хотя при отсутствии непогоды уборщики снега точно выходили на работу в тёмное время суток. Сама атмосфера в академии поменялась, теперь она напоминала не учебное заведение, где готовят неплохие по меркам Акадар Фрадура волшебников, а карцер. И главное свидетельство этому Ласточке показал сам Кирицас, сказав:

– Он здесь.

Над дверями центрального корпуса висели штандарты с изображёнными на них весами. На одной чаше покоилась маска, напоминающая неживое лицо голема; на другой – маска, имитирующая человеческое лицо. Вторую украшали морщины и точки, напоминающие сыпь; первая встречала чужаков сколами и трещинами.

– Даже истинный порядок напоминает нам о разложении, – проговорил Кирицас. – Здесь мы попрощаемся, Овроллия. Буду рад встрече в следующий раз.

– Благодарю, мессир, – кивнула она, не отрывая взгляда от штандартов.

Вскоре, отдав лошадь конюшему, полурослик повёл чародейку через склады в подземелья. Илес вполголоса заявил ей о своём страхе, ведь наверху почти не было стражи, значит, их куда-то отправили, на что девушка прочла про себя чары обнаружения жизни и доложила, что в подземельях, кроме них с ласточкой, никого нет.

Мозаичное панно ничуть не изменилось с последнего появления Овроллии и её друга тут. Полурослик отдал фрагмент в руки Ласточки, а сам взял у неё мирно дремлющую птицу. Девушка подошла к картине и, превозмогая чувство страха перед неизведанным, вставила осколок.

Вновь подземелье пошло ходуном. На этот раз где-то в коридоре у стены с уничтоженными изображениями посыпался камень. Светящаяся сфера над головами друзей смогла показать только пыль. Само полотно мозаичной ласточки завибрировало, и сейчас более отчётливо послышался металлический скрежет в стене, будто крохотные шестерёнки запустили какой-то механизм. Но вскоре шум перестал, подземелье вновь затихло. Только клубы пыли медленно летели в сторону девушки и полурослика.

Ови не поняла, что происходит. Она отошла назад и, прикрываясь воротом мантии от клубов пыли, осмотрела соседние мозаики. И фиалковая сойка, и дрозд-арлекин светились и переливались всеми тонами сирени, голубого мрамора, багрянца и зелени. Только мозаичное панно между ними всё ещё выглядело тусклым, будто магия покинула картину.

– Может, это из-за того, что осколки истратили свою энергию?.. – спросил Илес вполголоса.

Девушка выхватила из его рук ласточку и попыталась пробудить её. Птица не сразу раскрыла глаза и посмотрела сначала на хозяйку, затем на полотно. Однако вскоре магия птицы ослабла, и Овроллия так и не решилась призвать её по новой.

– Нужно поесть и поспать. Я не оставлю это так просто, когда до нахождения преступника остался один шаг.

Полурослик многозначительно кивнул и схватил подругу за свободную руку, сказав:

– Мы не оставим.

Глава 6.1 Наука против магии

– Где я ошиблась, наставник? – спросила Овроллия вполголоса, пока Кенциль наливал ей чай, а Илес хрустел печеньем. – Неужели эти осколки, собранные воедино с мозаикой, ничего не стоят?..

– Я ничего не понимаю в магии древних, – отвечал он, поставив сосуд с носиком на стол. – Не забывай, академия Белого Пергамента возведена на руинах чего-то более величественного, чем мы можем представить себе. В моей молодости профессора спорили о том, что в прошлую эру наш народ умел создавать механических драконов, а ныне – все чертежи утеряны, а механические существа были уничтожены в результате бесконечных войн.