Портрет Ласточки

Пернатая пустилась в новый вираж и демонстративно села на противоположном постаменте. Алериц воодушевлённо рявкнул:

– Дирца, даже иллюзия способна выдохнуться! Хватай её!

Овроллия почувствовала, как стекающее по предплечью масло позволяет затёкшей руке выскользнуть. Почти моментально она высвободилась и, когда ласточка отправилась в полёт и пролетела над големом, дрожащими руками связала ничего не подозревающего профессора по рукам и ногам. Он забился под постамент в позе новорожденного, тогда как перед самой кафедрой упало покрывало, из-под которого раздавалось голубоватое свечение. Увидев стальную деву с обнажённым клинком посреди зала, чародейка прочла чары с двух рук и пустила несколько серий в самый крепёж люстры. Массивная конструкция заскрежетала, на потолке появилась трещина. Чудовище подняло серебристую голову в тот момент, когда люстра с давящим по ушам гулом обрушилась на неё.

Под истеричные крики лежащего у кафедры мастера Ови спустилась, подняла клинок и отрезала капюшон погребённой под завалом сестры-близнеца от остальной части мантии. Взору девушки открылась ржавая пластина, которую она поддела кончиком меча и выковыряла. Остатки люстры зазвенели, дева-голем начала бороться за свою жизнь, но Ласточка решила прекратить мучения запертого в неживой оболочке разума. Она всадила клинок в мешанину из заклёпок, кристаллов и стальных деталей, что всё вместе могло бы быть суставами, и провернула остриём несколько раз.

Неприятный звон вскоре перестал, но чародейка водила мечом из стороны в сторону ещё и ещё. Мастер Алериц устал кричать, и в наступившей тишине Овроллия услышала тихий плач, напоминающий детский. Единственное, что могла сказать стальная дева, когда её живая сестра-близнец отделила голову от тела.

Бросив оружие в сторону, Ови подошла к покрывалу. Достав из-под него птицу, убедилась, что её брюшко было разорвано пополам. Меч Дирцы нанёс невероятно точный удар, из-за которого ласточка вновь потускнела, а значит, умерла. Но как умерла иллюзорная птица, которую талантливая чародейка могла призывать снова и снова? Как она, обладая частицей человеческого интеллекта, пошла на риск и отправилась в такой низкий полёт? Неужели она считала, что второго шанса выманить стальное чудовище в ловушку у её хозяйки не будет?

Овроллия пала на колени, не слыша ни тихого плача за спиной, ни всхлипываний связанного мастера. Она не испытала ужаса, когда провела ладонью по лицу и смахнула с себя поток крови. Но времени на рану у неё не было. Перед потерей сознания чародейке было уже всё равно, только бездыханное тело тускло голубой ласточки влекло к себе и заставило её лечь рядом и уснуть.

Глава 7.1 Когда начинаются грозы

Чародейка пришла в себя в лазарете. За окнами царствовала ночь, на соседних койках мирно дремали больные. С трудом Овроллия поднялась с постели, встала, не с первого раза попав ногами в туфли, и подошла к одному из окон, на котором тускло потрескивала лампа. Чернеющая мгла небосклона приветствовала пробуждение Ласточки яркими отблесками полярного сияния. Магия была рада видеть одного из своих носителей, одну из тех, кто провозглашает её торжество над наукой и природой.

– Овроллия Киртан, добро пожаловать домой, – этот ледяной шёпот девушка бы не перепутала ни с чьим другим. Из темноты у последней койки к ней медленно выплыл статный силуэт в причудливом головном уборе с декоративными рогами. Несмотря на высокий рост и небольшие каблуки, какие обычно носили юстициары, Лёдериц оправдывала звание ищейки, двигаясь бесшумно, словно тень. Показавшись на свету оконной лампады и продемонстрировав Ови свежий трёхпалый шрам на всю щёку, старшина юстициаров продолжала: – Из-за одной маленькой птицы столь много бед на одну академию такого крохотного города.

– Вы с мессиром Кирицасом выступили в нашу защиту, – прошептала Ласточка, поклонившись. – Благодарю, мессира. Ещё раз прощения за то, что когда-то была о вас дурного мнения.

– Пойдёмте на последний этаж, госпожа чародейка, – призвала её Лёдериц. – Берегите сон больных, и они отплатят вам сполна.

Они поднялись наверх, и старшина отворила дверь в зал, наполненный больными. Ови не сразу поняла, что почти все койки занимают полурослики, однако догадалась об этом, когда увидела несколько играющих в стеклянное домино при тусклых свечах коротышек. Узнав её в свете настенного фонаря, они повскакивали с постелей и, будя соплеменников, с визгами бросились на чародейку. Лёдериц прочла про себя заклятье и с двух ладоней поставила перед собой и Овроллией силовое поле. Зал больных наполнил невнятный шёпот и осторожные слова:

– Это начальница стражи! Не злите её! А ну по постелям! Потом поблагодарим Ласточку!

Старшина юстициаров переглянулась с ничего не понимающей девушкой и повела её в соседнее помещение. На лестнице внизу уже раздавалась ругань, кажется, наверх спешили целители.

В хозяйственной коморке было два маленьких оконца, выходящих на главный корпус. Ови посмотрела наружу и поняла, что академия мирно спит, а стражи нигде не видно. Она попросила Лёдериц рассказать о произошедшем, та присела на табурет у окна и начала:

– Всё началось из-за меня. У нас, юстициаров, есть система связующих чар. Мы запускаем в небо столп из искр, чтобы передать сослуживцам какое-то сообщение. Я выпустила три серии искр, что означает сигнал «к оружию». За последние два дня до столкновения юстициары префектуры замучили моих людей, и мои стали таить злобу. Всё шло к этому. Слава архимагу Паристо, никто не погиб, но многие уже написали рапорты об увольнении. Включая Кирицаса.

– Чья-то жизнь начнётся с чистого листа... – прошептала девушка, стоя у окна. – Вы благодарите ректора?

– Подождите, атессира выпускница. Полурослики, узнав о происходящем, сразу же созвали своих соплеменников и присоединились к нам. Мы начали задерживать юстициаров префектуры и связывать их, однако вскоре во дворе появился коннерат Вильцеар. Моих людей стало разбрасывать по сторонам, наконец, появились раненые и контуженые. Сами стены академии пошли ходуном, а козырьки пристроек и черепица крыш срывалась ураганом, который вызвал верховный юстициар. Только затем в дело вмешался Паристо. Его обездвиживающие чары были более мирными, думаю, вы помните это по ситуации у кабинета магистра Хольберица.

– Помню, мессира.

– Архимаг остановил столкновение и, мне показалось моментом, – ледяной взор в свете лампы померк, – чуть не устроил дуэль с коннератом. Однако между ними возникла фигура вашей сокурсницы и, кажется, старосты.

– Винесцора...

– Она успокоила двух умудрённых возрастом мужей и призвала к порядку. Юстициары разошлись по разным корпусам. Вильцеар, его офицеры, Паристо с заместителями и я долго беседовали о произошедшем. И тогда в кабинет архимага ворвался ваш наставник. Он и принёс весть о том, что вы поймали убийцу, но сами едва не пали в бою.

– Значит... Кроме вас, мессира, никого не допустили ко мне?

– Я, Кирицас, профессор Кенциль и ваш друг Илес вытащили вас и мастера Алерица оттуда. Изъятые записи, где описывались все тёмные мысли обезумевшего инженера, мы передали людям префектуры. Никто из посторонних не видел эту лабораторию, а ваш друг полурослик вытащил ключ из выемки.

– Вы обнаружили только мастера Алерица, кроме меня и его записей?..

– Ещё забрали клинок и несколько реактивов в качестве дополнительных доказательств его вины. Однако в записях упоминалось создание какого-то странного человекоподобного голема... Кроме стального единорога, мы не нашли там ничего. Его голова покоилась отдельно от тела, потому мы и покинули лабораторию.