Поселенцы (= Пионеры) [старая орфография]

— Тише! сказалъ Кожаный Чулокъ, знаменательно поднявъ палецъ и тихо окидывая глазами втви красной ели и опушку лса. Скоро, однако, онъ остановился, поднялъ курокъ, сталъ на колни въ снгу протянулъ лвую руку къ ружью и направилъ его къ стволу дерева. Сидвшіе въ саняхъ внимательно слдили за движеніями его, и такимъ образомъ скоро увидли предметъ, въ который цлился Натти. На маленькой, сухой втк высокой красной ели, возвышавшейся на 70 футовъ, сидлъ дикій фазанъ. Испуганная лаемъ собакъ, птица прижалась къ стволу, и только вытянула голову и шею, чтобы взглянуть на своего преслдователя. Какъ только курокъ Кожанаго Чулка былъ направленъ на фазана, онъ выстрлилъ, и птица съ такою силою упала съ дерева, что совсмъ зарылась въ снгъ.

— Кушъ, Гекторъ! закричалъ Кожаный Чулокъ собак, хотвшей подбжать къ дереву.

Собака тотчасъ послушалась, и Натти снова зарядилъ ружье съ заботливостію, доведенной до высшей степени. Окончивъ это, онъ досталъ убитаго фазана, и показалъ прочимъ, что отстрлилъ ему голову.

— Ну, теперь ты можешь оставить свою дичину, мой милый: эта курица будетъ лакомымъ кускомъ старику для сочельника. Посмотрите-ка, судья, разв вы можете достать вашимъ ружьемъ на такое разстояніе, не испортивъ ни одного пера.

Старый лсникъ смялся своимъ обыкновеннымъ, тихимъ смхомъ; потомъ, взбросивъ свое ружье на плечо, кивнулъ обществу въ знакъ прощанія, и быстрыми шагами пошелъ въ лсъ. Скоро онъ и его собака исчезли за высокими деревьями, между тмъ какъ сани поднимались на гору.

До этого времени, судья Темпль былъ слишкомъ изумленъ, чтобы могъ ближе разсмотрть своего спутника, но теперь онъ замтилъ, что это былъ юноша лтъ 23, статный и красивый; глубоко погруженный въ мысли, молча сидлъ онъ противъ него.

— Я думаю, молодой человкъ, замтилъ судья, обращаясь къ незнакомцу, что испугъ мой заставилъ меня забыть ваше имя, если оно уже было произнесено, однако лицо ваше мн кажется до того знакомымъ, что я думаю, что видлъ васъ уже гд-нибудь раньше.

— Я здсь всего только три мсяца, a вы, кажется, это время были въ отсутствіи, отвчалъ молодой человкъ такъ холодно, что y судьи прошла всякая охота продолжать разговоръ. Онъ молча отвернулся и нсколько времени спокойно наблюдалъ его.

Лошади въ это время достигли вершины горы, и чувствовали инстинктивно, что скоро конецъ ихъ путешествію. Бодро закусивъ удила и забросивъ головы, быстро понеслись он по ровной, снжной поверхности, и скоро достигли мста, гд дорога была довольно крута и извилинами вела въ долину.

— Теперь, Лиза, сказалъ судья, пробуждаясь отъ задумчивости, теперь ты можешь видть свою родину. Тамъ мсто покоя на всю твою жизнь, и на вашу, молодой человкъ, если вы захотите остаться.

Т, къ кому относились эти слова, обратились въ ту сторону, и глазамъ ихъ представился великолпный видъ. Подъ ними лежала обширная равнина, покрытая снгомъ и окруженная лсистыми горами. Тамъ и сямъ чрезъ заски виднлись открытыя мста, которыя хотя были невелики и островообразны, но доказывали обитаемость свою тмъ, что надъ верхушками деревъ виднлся дымъ. Съ восточной стороны развивалась обширная плоскость, на которой не было ни одного растенія, и только шероховатая поверхность и дымившіяся изъ нея испаренія показывали, что это было озеро, подъ своимъ зимнимъ покровомъ. Узкій ручеекъ протекалъ по упомянутому мсту, и теченіе его на нсколько миль можно было узнать только по елямъ и пихтамъ, окаймлявшимъ берега. На крутомъ берегу озера лежала деревня Темпльтонъ, состоявшая изъ 50 деревянныхъ домовъ, раскрашенныхъ пестрыми красками. Домъ судьи возвышался надъ всми, и хотя былъ построенъ въ оригинальномъ стил, но все-таки импонировалъ своею величиною. Онъ былъ возведенъ, изъ камня, и тмъ отличался отъ другихъ зданій.

Пока вс смотрли на долину съ напряженнымъ вниманіемъ, они услышали веселое бряцаніе саней, которыя, казалось, быстро приближались къ нимъ. Такъ какъ вся дорога была покрыта кустарниками, то сани можно было разглядть лишь тогда, когда упряжки совершенно сблизились другъ съ другомъ. Съ перваго же взгляда судья узналъ находившееся въ саняхъ общество. Оно состояло изъ четырехъ мужчинъ, изъ коихъ одинъ правилъ четырьмя превосходными конями, и гналъ ихъ по скату съ увренностью и безъ боязни. Это былъ шерифъ графства, Ричардъ Джонъ, двоюродный братъ судьи. Въ саняхъ сидлъ господинъ Грандъ проповдникъ околодка, Лекуа, первый купецъ Темпльтона, и маіоръ Гартманъ, нмецъ по происхожденію; вс трое были друзьями дома.

Ричардъ Джонъ остановилъ лошадей, и обои сани стояли другъ противъ друга, такъ что сидвшіе въ нихъ могли обмняться поклонами. Когда это кончилось, то Ричардъ снова повернулъ лошадей, по направленію къ деревн. Какъ разъ подъ мстомъ, гд стояли сани, была каменоломня и потому надо было много осторожности повернуть ихъ такъ, чтобы они не скатились въ пропасть. Негръ предложилъ отпрячь переднихъ лошадей, и это мнніе сильно поддерживалъ судья. Но Ричардъ, бывшій весьма самонадяннымъ, отвергъ это съ пренебреженіемъ.

— Зачмъ отпрягать, кузенъ, сказалъ онъ съ не удовольствіемъ, — лошади такъ смирны, какъ овцы; срыхъ, какъ ты знаешь, я выздилъ самъ, a вороныя такъ близки къ кнуту, что ими можно управить. Спроси господина Лекуа, есть ли тутъ хотя малйшая опасность.

Французъ былъ слишкомъ вжливъ, чтобы разочаровать Ричарда въ его увренномъ ожиданіи, хотя, когда тотъ повернулъ къ каменоломн, самъ съ ужасомъ посмотрлъ на эту бездну.

Нмецъ оставался совершенно спокойнымъ, но внимательно наблюдалъ за каждымъ движеніемъ. Грандъ уперся о стнки саней, чтобы быть готовымъ выскочить.

Ричардъ, между тмъ, притиснулъ лошадей къ снжной плотин, окаймлявшей каменоломню. Лошади замтили, что чмъ дале он подвигались, тмъ погружались все глубже; упрямо противились он идти дальше, и отступали на заднихъ лошадей, не смотря на крики и кнутъ своего вожатаго; дышловыя тоже попятилась назадъ, сани вышли изъ колеи, и покрытые снгомъ колья оставались единственнымъ препятствіемъ паденія ихъ въ пропасть. Сани безъ труда перекинулись чрезъ эту слабую преграду, и, прежде чмъ Ричардъ могъ сообразить опасность, уже половина ихъ висла надъ пропастью, глубиной въ 100 футовъ. Французъ первый замтилъ опасность, и въ ужас вскрикнулъ:

— Ахъ, мосье Ричардъ, что вы длаете. Боже мой. Боже мой!

— Чортъ возьми, неужели вы хотите опрокинуть насъ въ пропасть, закричалъ нмецъ, выглянувшій изъ саней съ необыкновенною живостью.

— Милйшій господинъ Джонъ, сказалъ пасторъ, прошу васъ, будьте осторожне.

— Впередъ, упрямые черти! вскричалъ Ричардъ, уврившись наконецъ въ опасности угрожавшаго ему положенія и толкая нетерпливо ногами: — впередъ, проклятыя животныя.

— Боже, мы вс погибли! вскричалъ судья. Елизавета пронзительно вскрикнула и цвтъ лица негра, сидящаго въ другихъ саняхъ, сдлался грязно-срымъ. Въ этотъ ужасный моментъ, когда сани Ричарда уже перевернулись, молодой охотникъ наскочилъ на упрямыхъ срыхъ, которые отъ кнута совершенно одичали и все боле пятились назадъ, чтобы покончить съ страшнымъ мученіемъ. Молодой человкъ сильно ударилъ ихъ по голов; он быстро бросились въ сторону, и попали на прежнюю дорогу. Сани, спасенныя отъ ужаснаго положенія, перевернулись, выкинувъ, безъ особыхъ приключеній, всхъ сидящихъ въ нихъ. Ричардъ полуоборотомъ полетлъ по воздуху, и не достигъ всего на 20 шаговъ снжной плотины, которой лошади такъ боялись. Онъ держался крпко за возжи, и такимъ образомъ имлъ видъ якоря; французъ, готовый выскочить, полетлъ головою въ снгъ, и ноги его, вытянутыя кверху, представляли собою птичье пугало. Маіоръ Гартманъ, не терявшій ни на минуту присутствія духа, первый поднялся на ноги, и сказалъ;

— Чортъ возьми, Ричардъ, y васъ совсмъ особая манера выпроваживать изъ саней гостей вашихъ.

Грандъ упалъ на колни, не потерпвъ никакого вреда, и заботливо осматривалъ своихъ спутниковъ. Первое время Ричардъ совершенно смшался; но, видя что никто не потерплъ вреда, снова принялъ свой самодовольный видъ.

— Ну, что же, мы отдлались довольно счастливо, сказалъ онъ, гордо осматриваясь. Да, да, съ моей стороны было благою мыслью не бросать возжей, не то это проклятые черти давно бы покатились съ горы. A что, Дукке, разв я не выказалъ храбрости; еще минута и все пропало; я зналъ, какъ лучше удержатъ бестій, ударъ въ правую сторону и дерганье возжами привело все въ настоящій порядокъ.