Последнее убийство (Сборник)

— Большой «рольс».

— Вы не заметили номера?

— К несчастью, нет. В протоколе указан номер ФУХ 4496, но это неточно. Какая-то женщина заметила номер, передала другой, а та передала мне. Я не знаю, кто из них перепутал, но номер не тот.

Люк резко спросил:

— А как вы определили, что номер не тот?

— Очень просто. ФУХ 4496 — это номер машины лорда Уайтфильда. Эта машина в то время стояла около дома, и шофер зашел выпить чего-нибудь. У него полное алиби. Нет сомнения, что его машина не трогалась с места раньше 6 часов 30 минут, когда его светлость вышел из дому...

— Понятно,— согласился Люк.

— Всегда так получается, сэр,— вздохнул офицер, половина очевидцев исчезла прежде, чем появился констебль и стал расспрашивать о деталях происшествия.

Сэр Вильям кивнул. Люк покачал головой. Сэр Вильям сказал:

— Спасибо, Венер, пока все.

Когда офицер вышел, Билли вопросительно взглянул на своего друга.

— Почему ты этим заинтересовался, Фиц?

Люк вздохнул:

— Все совпадает. Лавиния Пинкертон шла к вам, чтобы рассказать умным людям из Скотланд-Ярда все о Жестоком убийце. Я не знаю, стали бы вы ее выслушивать, возможно, и нет...

— Почему же? Мы могли бы ее выслушать,— проговорил Вильям.— Очень часто сведения к нам поступают именно таким путем. Мы не пренебрегаем сплетнями. В них почти всегда есть доля правды.

— Так, наверное, думал и убийца. Он не хотел рисковать. Он уничтожил Лавинию Пинкертон. И хотя одна женщина и оказалась достаточно внимательной и указала номер машины преступника, ей никто не поверил.

Билли буквально подпрыгнул в своем кресле:

— Не хочешь ли ты сказать...

— Да, именно, хочу. Я могу поспорить, что Уайтфильд, и никто другой, задавил ее. Я не знаю, как он все это подстроил. Шофер уходил пить чай. Я полагаю, его светлость воспользовался пальто и шляпой шофера. Но он сделал это, Билли!

— Невозможно!

— Вовсе нет. Лорд Уайтфильд совершил последние семь убийств, о которых я знаю много, и, возможно, совершил значительно больше...

— Невозможно,— повторил сэр Вильямс.

— Мой друг, вчера вечером он мне почти хвастался этим.

— Значит, он спятил с ума?

— Может быть. Но он изобретателен и коварен. Вы должны подойти к нему осторожно. Не давайте ему понять, что мы подозреваем его.

— Невероятно,— снова пробормотал Билли.

Люк положил руку на плечо друга.

— Послушай, Билли, ведь мы должны смотреть фактам в лицо...

Оба друга говорили долго и серьезно.

На следующий день Люк вернулся в Уичвуд. Он приехал на машине рано утром. По пути через поселок он остановил машину у дома мисс Уайнфлит.

Горничная, открывавшая ему дверь, была заметно удивлена, но все же провела его в маленькую столовую, где мисс Уайнфлит пила кофе.

Она поднялась из-за стола, не укрывая удивления, Люк не стал тратить время.

— Я должен извиниться, что врываюсь к вам в такой ранний час.

Он оглянулся. Горничная вышла» прикрыв за собою дверь.

— Я пришел по личному вопросу, и вы извините меня за то, что я его задаю.

— Пожалуйста, спрашивайте, о чем хотите. Я уверена, что у вас на это есть веская причина.

— Благодарю вас.

Он помолчал.

— Я хотел бы знать, почему вы расторгли помолвку с лордом Уайтфильдом много лет тому назад?

Она не ожидала такого вопроса. Краска бросилась ей в лицо. И она невольно подняла руку к горлу.

— Он сказал вам что-нибудь? — спросила она.

— Он сказал, что между вами что-то произошло из-за птички, которой свернули шею.

— Он сказал это? — удивилась она.— Невероятно.

— Может быть, вы расскажете мне?

— Да... Но я прошу вас никогда не говорить об этом с ним... с Гордоном... Это все в прошлом, и я не хочу бередить раны...— Она с мольбой посмотрела на него.

Люк кивнул:

— Это только для меня. Я никому не повторю того, что вы мне расскажете.

— Хорошо.

К ней вернулась ее уверенность, и ее голос был спокоен, когда она начала:

— У меня была канарейка... Я ее очень любила. Молодые девушки бывают влюблены в своих питомцев... Возможно, это раздражает мужчин. Я это поняла слишком поздно.

— Да,— сказал Люк, когда она остановилась.

— Гордон ревновал меня к птичке. Он с раздражением сказал однажды: «Кажется, вы предпочитаете общество птички моему?» И я... глупо, конечно, но девушки часто поступают так, засмеялась, держа канарейку на пальце, и сказала: «Конечно, я люблю тебя, моя пташечка, больше этого большого и глупого мальчика». Тогда Гордон схватил птичку с моего пальца и свернул ей шею. Это был такой удар для меня, что я никогда его не забуду.— Она побледнела.

— Итак, вы расторгли помолвку? — спросил Люк.

— Да, после этого у меня к нему пропало всякое чувство. Видите ли, мистер Фицвильям,— она поколебалась,— видите ли, этот поступок не был совершен в припадке ревности или возбуждения. У меня было ужасное ощущение, что убийство птички доставило ему колоссальное наслаждение. И вот это-то меня и отпугнуло.

— Даже в те дни... Так давно...— пробормотал Люк.

Она положила руку на его локоть.

— Мистер Фицвильям...

Люк уловил не болезненную мольбу в ее глазах, а мрачный, изучающий взгляд, обращенный на него.

— Ведь все эти убийства совершил лорд Уайтфильд!—сказал Люк.— И вы знали об этом все время, не правда ли?

Она энергично покачала головой:

— Я не знала этого! Если бы я знала, тогда... конечно... я могла бы говорить об этом твердо... Нет, меня сковывал не страх.

— И все же вы не подали мне никакого намека?

Она со страдальческим видом всплеснула руками:

— Как я могла? Как я смела? Ведь он мне все же нравился когда-то!

— Да,— мягко сказал Люк.— Я понимаю.

Она отвернулась, пошарила в своей сумочке, и маленький батистовый платочек прижался на миг к ее глазам. Затем она снова повернулась к нему с сухими глазами, с чувством собственного достоинства и полная выдержки.

— Я так рада,— сказала она,— что Бриджит разорвала свою помолвку. Она ведь собирается теперь выйти замуж за вас?

— Да.

— Это для нее будет гораздо лучше,— произнесла она несколько чопорно.

Люк не смог сдержать улыбку. Но лицо мисс Уайнфлит стало мрачным и обеспокоенным, она наклонилась вперед и положила свою ладонь на его локоть.