Последнее убийство (Сборник)

— Они, должно быть, вышли через заднюю дверь, я бы видела их, если бы они прошли через парадный подъезд.

Он выбежал из боковых дверей и, промчавшись через маленький садик, вышел за калитку. Там какой-то мужчина занимался починкой изгороди. Люк подошел к нему и спросил:

— Куда недавно прошли две леди?

Мужчина показал ему направление. Люк побежал по указанной дорожке. Ему надо было немедленно увидеть Бриджит. Он должен догнать их. Он должен! Может быть, он совсем сошел с ума? Что с ним? Возможно, они просто пошли погулять? Но что-то внутри его кричало и требовало спешки.

Он остановился на развилке двух тропинок. Куда идти?

И тут он услыхал сдавленный крик:

— Люк! Люк, помоги! Люк...

Он бросился на голос. Теперь он уже слышал звуки борьбы, тяжелое, прерывистое дыхание и, наконец, хриплый крик.

Он выскочил из-за деревьев как раз вовремя, чтобы оторвать руки сумасшедшей женщины от горла ее жертвы. Потом ему пришлось держать ее, отбивающуюся, с пеной у рта и изрыгающую проклятья, пока она, наконец, не забилась в конвульсиях и не замерла в тисках его крепких рук.

Глава 23 Все сначала

— Но я не понимаю,— сказал лорд Уайтфильд,— я просто не понимаю...

Он старался держаться с достоинством, но кроме тщеславия на его лице отражалось только жалкое смущение. Он не мог допустить реальность тех невероятных вещей, о которых ему рассказывали.

— Очень похоже,— сказал Батл,— что у нее наследственное умопомешательство. Теперь мы это поняли. Такая наследственность служила предрасположением к сумасшествию. И кроме того, она была чертовски честолюбива, эта леди... А ей так не повезло. Сначала не удалась ее карьера, потом — любовь. Я так понял, что вы разорвали помолвку?

Лорд Уайтфильд натянуто прорзнес:

— Мне не нравится это выражение.

Инспектор Батл исправил свою фразу:

— Вы взяли назад свое слово?

— Ну... да...

— Расскажите нам, почему? — попросила Бриджит,

Лорд Уайтфильд покраснел немного, но сказал:

— О, хорошо, если я должен это сделать. Дело было так. У Гонории была канарейка. Она очень любила ее. Птичка привыкла брать сахар из ее губ. И однажды канарейка не рассчитала и сильно клюнула ее в губу. Гонория рассердилась, схватила птичку и свернула ей шею.

И се это было на моих глазах. И я уже не мог относиться к ней по-старому и откровенно сказал, что своей помолвкой мы допустили большую ошибку.

Батл кивнул и произнес:

— Это было началом! Потом она обратила свои немалые способности на достижение одной цели.

Лорд Уайтфильд недоверчиво проговорил:

— Эта цель — представить меня в роли убийцы? Я не могу этому поверить.

— И тем не менее это правда, Гордон,— отозвалась Бриджит.— Вы знаете, вы сами удивлялись тому невероятному обстоятельству, что каждый, кто хоть сколько-нибудь был против вас, становился жертвой!

— Для этого была причина!

— Причиной была Гонория,— объяснила Бриджит.— Пожалуйста, поймите это, Гордон. Вовсе не Провидение столкнуло Томми Пирса, а Гонория, Гонория, собственными руками.

Лорд покачал головой.

— Невероятно!—удивлялся он.

— Вы сказали, что вам позвонили по телефону и что-то просили сделать сегодня утром? — спросил инспектор Батл.

— Да, около двенадцати часов меня просили прийти в лес, так как вы, Бриджит, будете там меня ждать, желая что-то мне сказать... И я должен был пойти пешком...

— Именно,— кивнул Батл.— Это был бы ваш конец, с ее точки зрения. Вы нашли бы мисс Конвей с перерезанным горлом. Возле нее лежал бы ваш нож с отпечатками ваших пальцев... И вас самого видели бы в это время разгуливающим по окрестностям. Рядом с трупом были бы отпечатки ваших следов... Любой, да, любой следователь воспользовался бы этими уликами, чтобы построить обвинение...

— Обвинить меня? — изумился лорд.— И могли бы поверить, что я мог совершить нечто подобное?!

Бриджит нежно проговорила:

— Я не верила, Гордон, я никогда не верила в это!

Лорд Уайтфильд посмотрел на нее решительно и холодно произнес:

— Имея в виду мой характер и мое положение, не думаю, что кто-либо принял бы всерьез такое чудовищное обвинение.

И он с достоинством вышел из комнаты.

Когда он вышел, на минуту воцарилось молчание. Наконец Люк прервал его.

— Он никогда не поймет, какой опасности подвергался,— заметил он и добавил: — Расскажи, Бриджит, когда ты начала подозревать эту женщину?

— Когда ты стал убеждать меня, что убийцей может быть только Гордон. В это поверить я не могла. Я слишком хорошо знала Гордона. Убить канарейку мисс Гонории он не мог, это была вопиющая неправда. Он даже никогда не бывает на охоте, потому что вид убитых животных приводит его в болезненное состояние.

Она поправила волосы, а затем продолжила:

— Но, если это так, следовательно, Гонория умышленно лгала. И я спросила себя: а не лгала ли она и в других случаях и для чего это ей было надо? Она была очень гордой женщиной — это все знали. И я подумала, что нарушение Гордоном помолвки наверняка вызвало в ней злобу и ненависть, особенно когда он вернулся сюда богатым и независимым. И я подумала, что ей, наверное, доставило бы удовольствие приписывать ему чужие преступления, раз ей доставило удовольствие приписать ему расправу над бедной канарейкой... И затем мне пришла в голову любопытная мысль. А не могут ли быть все ее слова ложью? И я поняла, как легко могла такая женщина одурачить человека... И я продолжила свою мысль. Допустим, что это она совершила все эти преступления и вбила в голову Гордона мысль о возмездии Провидения? И я подумала: а не могла ли она сама совершить все эти убийства? И поняла: конечно, могла! Из всех совершенных ею преступлений смерть мисс Пинкертон казалось самой загадочной, потому что я знала — мисс Гонория не управляла машиной...

Но затем я убедилась, что это было легче легкого. Толчок в нужный момент в спину мисс Пинкертон — и все. Сбившая ее машина пронеслась мимо, а у Гонории появилась еще возможность: она назвала полиции номер машины лорда Уайтфильда.

Конечно, все эти мысли беспорядочно теснились в моей голове.

Но если Гордон не убивал, а я в этом была уверена, он просто не мог убить, то кто же тогда? Кто? И напрашивался ответ. Тот, кто ненавидел Гордона. И все становилось на свое место, все было понятно.

И тогда я вспомнила, что мисс Пинкертон как будто говорила об убийце-мужчине. Это разрушало всю мою теорию. Я попросила тебя передать мне слово в слово той разговор с мисс Пинкертон и обнаружила, что о мужчине она никогда не упоминала. Тогда-то я и попила, что нахожусь на правильном пути. Я решила принять предложение Гонории, чтобы выпытать у нее правду.

— Не сказав мне ни слова!—-сердито заметил Люк.

— Но, моя радость, ты был так уверен в своей версии, что не захотел бы и слышать о моей! Ты просто бы мне не поверил. У меня все было проблематично. Но я никак не думала, что попаду в такое опасное положение. И почему-то решила, что у меня будет еще много времени. О, Люк, как это было ужасно! Эти ее глаза и этот нечеловеческий смех...