Последний Герой. Том 1

— Приплыли тапочки к дивану… — прошептал я. — Я что, в Израиле?

— Что случилось? — спросила девица с дежурной улыбкой и, что главное, на русском. — Как самочувствие? Не кружится голова?

Нет, все-таки в России-матушке. Медсестричка говорила вежливо, но без искры. Странно… Обычно такие на меня реагировали поживее. Может, из-за пижамы? Вид, как у подстреленного лоха. Или… Я попытался себя осмотреть, как мог без зеркала, но тут же пресек сие глупое занятие.

Да пошло оно всё, дядя Максим! Тебе башку прострелили, а ты, как дурак, о женском внимании печёшься. Есть вопросы и поважнее. Например — каким макаром я выжил? Хорошо, что все хорошо… Вот выпустят — к Натахе заеду, ага. В этот раз точно. И к Катьке… Если ещё не замужем.

— Эй! Яровой! — вывела меня из думок медсестра. — Вам плохо? Врача звать?

Яровой? Это она мне?.. Похоже, да.

— Я не Яровой, я… — начал было возражать, но тут взгляд зацепился за телек на стене.

Плоский, как мозги у дежурного по райотделу. Чёрный экран — глянцевый, пустой, как морг в ночи. И тут я увидел отражение.

Мутное, расплывчатое, но чётко ясно одно — это не я.

Твою дивизию…

Это кто, мать его, такой?! Где моя квадратная башка? Где сажень в плечах? Где… — рука проверила через штаны — Фу-ух! Это хотя бы на месте…

— Что с вами, эй, Яровой!

Удержался, чтобы не выматериться и не пугать сестричку.

Спокойно, дядя Максим. Сначало проверить все нужно, убедиться, факты собрать, а потом выводы делать. Так сам всех учил. Так жил.

Вдох-выдох… Натянул на морду беспечность.

— Всё нормально, — выдавил я чужим голосом. Чужим. Но звучал он… из меня. — Пить… хочу.

— Кулер в коридоре.

— Кто? — не врубился я.

— М-да… Сильно вас, товарищ полицейский, приложило, — фыркнула она и уже от двери бросила: — Лежите, сейчас принесу.

И упорхнула. Как ни в чём не бывало.

А я остался. Один. В чужом теле. В новой непонятной реальности. Будто с похмелья и без капли спиртного.

Полицейский… Слово-то какое…

Так меня еще никто не оскорблял. Был бы мужик, отхватил бы в грызло мигом. А тут девица глупенькая, сама не знает, что мелет.

Встал и подошел к телеку, чтобы получше рассмотреть себя, пробежался пальцами по гладкому экрану. Прибор вдруг щелкнул, моргнул красным глазом внизу панели и включился. Появилась картинка.

Я отпрянул. А на экране дикторша с губами, как у утконоса, вещала новости.

Как она вообще может говорить с такими губищами? Опухли почему-то, а не лечится. В эфир выпустили, работать заставляют. Бедолага. Грудь тоже опухла? Против такой опухоли я ничего не имею, а вот губы… Кушать же неудобно, да и… я передернул плечами, представив эти пельмени на своем тельце.

Чур меня!

— … а теперь к новостям, — щебетала с экрана «утконос» с лицом китайской куклы.

— В центре Москвы прошёл фестиваль уличной моды и бодипозитив-культуры. Участники прошли по Садовому кольцу, скандируя: «Каждое тело — это храм».

Фестиваль… бодипозитива? Это что еще такое?

— В правительстве продолжаются обсуждения инициативы по поэтапному чипированию домашних животных. Предлагается начать с регистра обязательного учёта собак, затем — по желанию, чипировать кошек.

Э-э… Что за на… Чипы? У скота? Ну-ну… ещё котов нам в базе данных не хватало. Тоже будем по отпечаткам пробивать, видимо.

— Также депутаты Госдумы обсудили новые поправки к закону «О персональных данных». Ожидается, что к концу года биометрическая идентификация может использоваться при получении части государственных услуг. Пока — на добровольной основе.

Биометрия… чипы… Да я что, в кино про киборгов попал? Терминатор, блин…

— А теперь о погоде. Завтра плюс тридцать, атмосферное давление повышенное, уровень пыльцы в воздухе высокий — аллергикам советуют воздержаться от прогулок.

Я сплю. Это точно.

После новостей на экране появился предвыборный ролик. Седой, но крепкий мужик в дорогом костюме уверенно стоял на фоне новых домов, похожих на небоскребы, с вывеской: «ЖК Солнечный». Не знаю, что это значит, но дома зачетные. Стекло, мрамор, фонтан позади, зелень. Цветочки расставлены, но те явно для камеры. Лицо у политика уверенное, голос поставлен.

Но почему мне знакома его морда? Где я тебя видел, конь в костюме?

— Уважаемые жители Новознаменска, — начал он с небольшой паузой. — Все вы знаете, что я выдвинул свою кандидатуру на пост мэра. Я знаю, с чем сталкивается наш город каждый день. И я знаю, что с этим делать. Мы наведём порядок с мусором, завершим транспортную реформу, сделаем акцент на дворах и школах. Особое внимание уделим здоровью и безопасности детей. Каждая школа, каждый детский сад — будет под нашей опекой. Мы обеспечим местные доплаты врачам и учителям, восстановим доверие к власти.

Говорил он мастерски. Явно поработал над речью. Даже звучал убедительно. Но…

Что-то в нём не так. Улыбка — растянута, почти идеальная. А вот взгляд… холодный. Как у хищника…

И тут меня осенило.

Стоп! Какие выборы? Мэра? В Новознаменске? Да они же были… в прошлом году, вроде. Или позапрошлом. А теперь снова?

Голова загудела. Я глянул на экран, потом в угол палаты. Всё чужое. Не просто тело не моё… Год другой. Время не то. Всё не то.

— И помните, уважаемые земляки, — гипнотизировал взглядом политик. — Вальков Герман Сильвестрович всегда держит слово.

Как обухом по голове.

ЧТО???! Вальков?!

И тут я узнал его. Вальков, он же Валет. Только старый. Ах ты сука!

Бам!

Я зарядил кулаком ему в холеную морду. Раздался сухой треск, экран погас, паутина трещин расползлась от центра по краям. Сдох телек, а Валет живой.

Ничего, это тоже поправимо.

— Яровой, — дверь палаты как раз распахнулась. — К тебе посетители…

Глава 3

Это проговорил врач презентабельного вида в белом халате, правда, больше похожем на летний пиджак — карманы со строчечкой, воротничок выглажен, как на приёме у губера. На груди бейдж: заведующий отделением.

Не медбрат, не лечащий — сам зав ко мне пожаловал. За что такая честь?

В следующую секунду я понял — не из-за меня он тут. Просто привел делегацию. Потому что сразу за ним в палату ввалились двое. Полкан и подполковник. В форме.

Форма — странная. Не как у нас. Почти как у гестапо, только не чёрная, а тёмно-синяя. Всё сверкает, на шевронах значится — МВД России.

Я вчитался. И замер.

Не «милиция».

Полиция.

Какая ещё полиция, вашу мать?

И тут меня накрыло. Воспоминания — целая волна, мутная, рваная. Но она шла не от меня. Не из моих прошлых лет. А из этого тела.