Последний Хранитель Империи 2

Это было небольшое, но крепкое судно под флагом с полумесяцем.

— Арабы! — с изумлением выдохнул Шапа. — Ты только посмотри, это же арабский корабль!

Когда судно встало на якорь недалеко от берега, и к острову направилась шлюпка с несколькими смуглыми моряками, Вася и Шапа уже ждали их на берегу, улыбаясь во весь рот.

— Салам алейкум! — приветствовал их Вася, используя единственную арабскую фразу, которую знал. — Мы потерпели крушение! Русские! Россия!

Моряки переглянулись, а потом один из них — видимо, начальник — улыбнулся и ответил на ломаном русском: — Россия? Харашо! Мы торговый судно — Шелковый путь! Вы хотеть на борт?

— Да! — закивал Вася. — Да, мы очень хотеть на борт! И у нас есть чем заплатить!

Он осторожно показал одну из золотых монет Австралийца. Глаза араба расширились.

— Золото? Много?

— Много, — подтвердил Вася. — Мы заплатим за проезд до Аравии. Вы туда плывете?

Моряки обменялись настороженными взглядами. Молодой матрос указал на медальон с акулой и испуганно отпрянул, бормоча что-то и делая защитные жесты.

— Австралиец! Шайтан-рыба! — прошептал он с ужасом.

Начальник резко оборвал его и с преувеличенным радушием обратился к Васе:

— Да, да, Аль-Джабаль! Большой город, много торговля! — затем, понизив голос, добавил: — Но медальоны… спрятать. В городе не показывать. Опасно!

Вася непонимающе нахмурился, но, поймав предостерегающий взгляд Шапы, кивнул и спрятал монету.

Уже на корабле Вася заметил, что матросы старательно избегали их каюты, а если проходили мимо, то крестились на свой манер и что-то бормотали. Даже те, кто приносил еду, ставили поднос у двери и поспешно удалялись, не желая находиться рядом с сундуком.

— Может, стоит расспросить их об этом Австралийце? — предложил Шапа. — Судя по их реакции, его тут знают и боятся.

— И выдать, что мы украли его сокровища? — покачал головой Вася. — Нет уж, будем помалкивать. Но медальоны лучше действительно спрятать.

Капитан — грузный мужчина с кустистой бородой — выделил им отдельную каюту подальше от команды и пообещал доставить в Аль-Джабаль за «соответствующую плату», хотя и поглядывал на сундук с явным беспокойством.

— Слушай, Шапа, — шепнул Вася, когда они остались одни. — По-моему, эти арабы боятся нашего сундука. Видел, как они шарахаются? И все смотрят на те медальоны с акулой.

— А я тебе что говорил? — Шапа важно кивнул. — Может, этот Австралиец вовсе не мелкая сошка был.

— Да плевать, кем он был, — Вася потер руки. — Главное, что нас никто не трогает. По мне, так пусть хоть крокодилом считают, лишь бы довезли до Аравии в целости.

— И с сундуком, — добавил Шапа, ласково поглаживая крышку их сокровищницы.

Путешествие прошло на удивление спокойно. Море было милостиво, погода — благоприятна, а экипаж — гостеприимен (особенно после того, как Вася щедро одарил каждого матроса золотой монетой). Через неделю на горизонте показались очертания Аль-Джабаля, о котором капитан отзывался с нескрываемым восторгом.

— Большой базар! — объяснял он, активно жестикулируя. — Все торговать, все продавать! Много золото, много женщина, много всего!

— Ты смотри, — подмигнул Вася Шапе, — звучит прямо как наш Петербург, только погорячее.

Когда корабль причалил к пристани Аль-Джабаля, воришки впервые за долгое время испытали нервозность. Они стояли на палубе, готовясь сойти на берег чужой страны, с сундуком золота и без единого представления о том, что делать дальше.

— Может, сначала найдем какое-то жилье? — предложил практичный Шапа. — Переночуем, подумаем…

— Ну уж нет, — решительно возразил Вася. — Мы теперь богатые господа, и должны произвести соответствующее впечатление. Как думаешь, где тут можно найти шейха, чтобы представиться ему?

— Да брось ты эту идею, — поморщился Шапа. — Какой шейх? Ты на себя-то посмотри — после кораблекрушения и острова мы похожи на бродяг, а не на богатых господ.

— Ну да, выглядим мы не очень, — Вася критически оглядел свою потрёпанную одежду. — Но деньги решают многое. Сначала найдём гостиницу, купим приличные шмотки, а потом уже будем думать о шейхе.

Шапа вздохнул, но перечить не стал. После недель скитаний и волнений перспектива чистой постели и горячей еды перевешивала все опасения.

Сундук с сокровищами они завернули в парусину и, наняв носильщика, отправились вглубь города.

Аль-Джабаль встретил их шумом, жарой и невообразимым многоцветьем. Узкие улочки кишели людьми всех мастей и сословий — от нищих до богачей в шелках, от солдат с кривыми саблями до худых аскетов с отрешёнными лицами. Воздух наполняли ароматы специй, жареного мяса, пряностей, а местами — отчётливая вонь немытых тел и сточных канав.

— Прямо как на Сенной, только жарче, — проворчал Шапа, утирая пот со лба. — Как люди здесь вообще живут в такой парилке?

— Привыкают, — философски заметил Вася, с интересом разглядывая красивую стройную женщину, чьё лицо скрывала полупрозрачная вуаль. — И мы привыкнем.

Первым делом они нашли караван-сарай — что-то вроде постоялого двора, где торговцы и путешественники могли остановиться на ночлег. Здание с внутренним двориком, окруженным галереями с комнатами, напоминало Васе родной питерский доходный дом — такое же шумное, многолюдное, только вместо вечной сырости здесь стояла жара, от которой плавились мозги.

Хозяин заведения, сухонький старичок с хитрыми глазками и длинной седой бородой, сперва окинул их подозрительным взглядом. Но когда Вася небрежным жестом выложил на стойку золотую монету, физиономия хозяина преобразилась с потрясающей скоростью. Морщины разгладились, глаза засияли, а спина выпрямилась так, будто он проглотил шомпол.

Старик взял монету, поднес к глазам, внимательно рассматривая, затем быстро обернулся, словно проверяя, не наблюдает ли кто за ними. На мгновение Васе показалось, что в глазах хозяина мелькнул испуг, но он тут же исчез под маской подобострастия.

— О, почтеннейшие господа! — залебезил старик, пряча монету в складках одежды. — Для таких важных гостей у меня есть особые покои! Самые лучшие во всем Аль-Джабале! С видом на минарет Великой мечети!

Когда они поднимались по лестнице, Вася заметил, как хозяин что-то быстро шепнул слуге, и тот, кивнув, поспешно выскользнул за дверь.

Вася важно кивнул, словно ничего другого и не ожидал. Шапа закатил глаза, но промолчал — он был слишком измотан дорогой и жарой для споров.

Их комната действительно оказалась просторной и, по местным меркам, роскошной. Толстые стены и мозаичный пол сохраняли относительную прохладу, балкон выходил на узкую улочку, по которой сновали торговцы, а в углу стоял глиняный кувшин с водой, от которого исходила благословенная свежесть.