Последний, кого ты любила

Я был взбешён после всего этого цирка в «Гнезде». Был взбешён тем, что она снова появилась в Уиллоу Крик, заставляя меня жалеть её, пробуждая чувства, которые я годами старался похоронить. Бесило, что прошлой ночью я кончил, сжимая себя в руке, как делал сотни раз раньше, представляя её. Только теперь это были новые образы, а не воспоминания из юности.

Она попятилась, врезалась в шкаф с папками, её глаза метались по комнате, отчаянно избегая меня. Я наслаждался тем, как она нервничала. Потому что чёрт бы её побрал, она делала со мной то же самое.

— Я… — начала она, но голос её дрогнул, когда я приблизился ещё на шаг, и моя обнажённая грудь почти коснулась её груди, скрытой под узким свитером. — Может, ты сначала оденешься? — пробормотала она.

Я упёрся руками в шкаф, зажимая её между собой и металлом.

— Почему ты здесь, МакКенна?

Этот вопрос я задавал ей уже не раз, но сегодня он касался не только Уиллоу Крик.

Она скрестила руки на груди, приподнимая её ещё выше. И я не удержался — скользнул ладонью по её коже, большим пальцем очерчивая линию.

По телу пронеслась волна жара, желание снова завладеть её губами накрыло с головой.

Наш поцелуй прошлой ночью… Господи. Он был глубже, жарче, чем всё, что у нас было в подростковом возрасте. И это только заставляло меня думать, каково было бы заново соединиться с ней полностью. Ощущение единства, которое я чувствовал с ней раньше, неужели оно могло стать ещё сильнее?

Её глаза на мгновение закрылись, но потом она резко открыла их и убрала мою руку.

Я вернул её на шкаф, сжал металл так, что побелели костяшки.

Потому что на самом деле я хотел одного — закрыть эту дверь, прижать её к полу и выгнать из себя десятилетнюю тоску по ней.

— Почему ты ищешь Трэпа? — её голос дрогнул, стал низким, хрипловатым.

Сквозь ткань её свитера чётко проступали затвердевшие соски. У неё вообще был лифчик?

— Тебе-то какая разница? — выдохнул я, опускаясь ниже, проводя носом вдоль её шеи. Она вздрогнула.

— Я… хотела помочь. Я… — она судорожно сглотнула, потом вскинула подбородок, в глазах вспыхнул вызов.

Она положила ладони мне на грудь, пытаясь создать между нами хоть какое-то расстояние.

От её прикосновения меня прошиб жар, будто током ударило.

— Можешь отойти?

— Нет, — рыкнул я. — Пока не получу ответы.

Её глаза сузились в недовольстве, которого её тело явно не разделяло. Она дышала часто, прерывисто, выдавая, насколько наша близость действовала на неё так же, как и на меня.

Я подался вперёд, прижимаясь плотнее, вместо того чтобы дать ей пространство. Её контуры слились с моими, и мое возбуждение упёрлось ей в живот. Пальцы на моей груди двигались медленно, почти дразняще, а потом она резко скрутила мой сосок.

— Чёрт! — выдохнул я, отшатываясь и хватаясь за грудь.

Она ухмыльнулась, и, чёрт возьми, это подействовало на меня так же сильно, как её прерывистое дыхание. Чистая дерзость, уверенность — она ставила меня на место, как делала это в детстве. МакКенна никогда не позволяла мне долго держать верх, всегда находила способ перевернуть ситуацию в свою пользу.

— Это было нечестно, — пробормотал я, потирая кожу, всё ещё горевшую от её прикосновения.

— А ты был честен? — парировала она, разворачиваясь к двери.

Но я не собирался её отпускать. Я схватил её за руку, рванул обратно, и наши тела снова столкнулись. Груди, бёдра, плечи. Её сердце билось в том же бешеном ритме, что и моё.

И я вдруг понял — я больше не хотел быть честным.

Я впился в её губы, сразу проникая языком внутрь. Её стон пронзил меня током. Я не был нежным. Я был жесток, требовательный, настойчивый. И она ответила мне той же жадностью. Застонав, она прижалась ко мне сильнее, сцепила руки у меня на шее, зарыв пальцы в волосы.

Это была война — кто возьмёт больше, кто отдаст больше, кто сможет дольше продержаться без воздуха.

Одна рука легла ей на поясницу, вдавливая её в меня, другая зарылась в волосы, потянув, чтобы открыть шею. Я оставил её губы, спускаясь вниз, поскользил языком по гладкой коже, впился зубами в ключицу, а потом спустился ниже — к той самой соблазнительной линии, по которой ещё минуту назад скользил пальцами.

Я вонзился в неё, как в спелое яблоко.

— Мэддокс… — выдохнула она.

Моё имя с её губ, её пальцы, притягивающие мою голову ближе, вместо того чтобы оттолкнуть…

Я сорвал край её свитера и, как я и думал, не нашёл под ним ничего.

— Чёрт… — рыкнул я, вжимаясь в неё, обводя языком один затвердевший сосок, а потом второй. Её тело извивалось, чуть заметно раскачиваясь, и я сам начал вторить этому движению, прижимаясь к ней бёдрами.

Я был в двух секундах от того, чтобы стянуть с себя штаны и усадить её прямо на стул, когда по кабинету разнёсся голос Эми.

— Простите, что прерываю, шериф, но офицер УДО Трэпа говорит, что ему срочно нужно с вами поговорить.

Я тихо зарычал, неохотно выпуская МакКенну и делая шаг назад.

Она выглядела, как чертовски сладкий сон — взъерошенные волосы, покрасневшая кожа, затвердевшие соски, выпирающие сквозь тонкую ткань.

Я не переживу МакКенну Ллойд в этом городе. Не без того, чтобы полностью потерять себя. Эта мысль отрезвила меня. Я не мог позволить себе быть потерянным. У меня была ответственность. У меня была Мила. МакКенна снова уйдёт. И теперь, как никогда прежде, я не смогу уйти за ней.

— Шериф? — раздался голос Эми.

Я нажал на кнопку интеркома.

— Соединяй.

Когда я повернулся к МакКенне, она натягивала свитер, пальцы дрожали. Именно тогда ко мне пришло запоздалое сожаление.

— МакКенна, я…

Она покачала головой.

— Не надо. Мы оба просто… на мгновение потеряли голову.

Мне не понравился её спокойный голос. Я не хотел её спокойной. Я хотел, чтобы её дыхание срывалось, как минуту назад. Хотел снова зарыться лицом в её грудь. Между её ног. Хотел вкусить её сладость так же, как когда-то.