Последний, кого ты любила

Но вместо этого я взял трубку, рывком поднёс к уху и хрипло выдохнул:

— Хатли.

Глава 21

Маккенна

Чёрт возьми, я дрожала от желания. Оно накатывало волнами, с которыми я едва справлялась, даже несмотря на то, что Мэддокс сидел по другую сторону стола с телефоном в руке. Моё тело умоляло меня забраться к нему на колени прямо в этом кресле и закончить то, что мы начали.

Такого между нами раньше не было. В прошлом всё начиналось медленно, нежно, затягивая нас в этот водоворот. А сейчас… сейчас это была та самая дикая, необузданная страсть, когда срываешь одежду и бросаешь друг друга на кровать. Та самая, в существование которой я сомневалась. С Керри я могла только мечтать кончить раньше, чем он закончит. Если не получалось, он говорил, что я слишком напряжена. А вот с Мэддоксом… Ещё пару минут назад я была готова кончить, даже не успев полностью раздеться.

Я поёрзала на жёстком деревянном стуле напротив него, заставляя себя отвлечься, сосредоточиться на чём угодно, только не на его пухлой нижней губе, на том, как она двигалась, когда он говорил, и на том, как она чувствовалась на моих губах. Я вглядывалась в скучные бежевые стены, в чёрно-белые фотографии, которые, как я подозревала, были его работы, а когда это не помогло, стала мысленно перечислять все кости человеческого тела.

Наконец, он повесил трубку, и мы несколько секунд молча смотрели друг на друга. Я пыталась понять, зачем он говорил с офицером по условно-досрочному освобождению Трэпа.

— Почему…

— Ты… — Мы заговорили одновременно и неловко засмеялись.

Он жестом предложил мне продолжить.

— Почему ты ищешь Трэпа?

Его челюсть напряглась, как будто он решал, стоит ли говорить мне правду. Потом он встал, пошёл к шкафу и продолжил одеваться. Я чувствовала его взгляд на себе, но упорно не смотрела, зная, что если посмотрю, то снова захочу помочь ему снять одежду, а не надеть. Закончив, он сел на край стола, его ноги оказались всего в нескольких сантиметрах от моих.

— Сибил в городе, — сказал он и замер, ожидая моей реакции. Но я уже знала об этом от Рианны, поэтому просто кивнула, и он продолжил: — Она нарушила условия своего условного, и теперь я должен её арестовать и отправить в тюрьму. Сегодня я загнал её в Гнездо Вест Гирс и… — Он помедлил, потеребил бороду. — Скажем так, после того, что там произошло, у меня есть основания полагать, что Трэпу грозит опасность.

Я замерла. Не знала, что мне чувствовать. Не знала даже, что я действительно чувствую. Я не любила этого человека. Не так, как должны любить родителей. Иногда мне казалось, что я вообще не способна любить. Будто эта способность была выбита из меня каждым ударом, каждым синяком, каждой отметиной.

— «Ты любила Мэддокса», — заорало моё сознание.

И я любила. Или, по крайней мере, настолько, насколько может любить другой человек сломанный подросток.

— Ты её арестовал? — наконец спросила я.

Он покачал головой.

— Нет. Она удрала на квадроцикле с одним из Гирс. Мы всё ещё ищем её. А теперь твоя очередь. Почему ты здесь?

Я положила руки на колени, заставляя себя не двигать ногами.

— Рианна… она рассказала мне про маму. Про угрозы, которыми она держала тебя на поводке, используя отца Милы. — Я подняла глаза и увидела, как его взгляд сузился. Я не знала, злился ли он на Рианну за то, что она проболталась, или на то, что я теперь знала больше, чем ему хотелось бы. Не могла прочитать его в этот момент, поэтому просто продолжила: — Я хотела помочь. Позвонила Трэпу, чтобы подтвердить, что он не отец Милы, и спросить, знает ли он, с кем ещё могла быть мама.

Его брови взлетели вверх, он резко втянул воздух.

Для него узнать правду о биологическом отце Милы было бы ударом под дых. Потому что, кем бы он ни был, настоящим отцом был именно Мэддокс. Любовь между ними была неоспоримой и гораздо сильнее, чем я когда-либо испытывала к кому-то из своих родителей.

— Ты дозвонилась до него? — наконец спросил он, голос был низким и напряжённым.

Я покачала головой.

— Какая-то женщина ответила, сказала, что может передать ему сообщение, и что он перезвонит.

— Дай мне этот номер, — сказал он.

Совпадение, что мы оба искали Трэпа в один и тот же день, было слишком странным, будто сама судьба играла с нами.

Я всё же замялась.

— МакКенна.

— Если я дам тебе номер, ты его пробьёшь, найдёшь эту женщину, и тогда Трэп точно не перезвонит.

— Трэп не отец Милы, МакКенна, — спокойно сказал он.

— Как ты можешь быть в этом уверен?

— Просто нутром чую. Он был чертовски зол на Сибил, когда узнал, что она сделала с тобой.

Я нервно теребила край рукава, не желая сегодня ворошить прошлое, ворошить ещё больше воспоминаний, чем те, что уже нахлынули с возвращением в Уиллоу-Крик.

— Всё равно… он может знать, кто отец.

Я наблюдала, как он переваривает эту мысль, и представляла, какая битва разгорается внутри него. Хотел ли он узнать правду или нет? Это могло помочь ему… или разрушить всё, что у него было. Единственное, что было очевидно — правда могла навсегда освободить его от власти мамы.

— Что сказал офицер по УДО? — спросила я.

— Он уже давно не появлялся по последнему известному адресу. И он хотел знать, почему я вообще думаю, что Трэп может быть под землёй, потому что есть основания полагать, что он замешан в ограблении банка.

Я почувствовала, как что-то болезненно сжалось в груди. И удивилась. Только что я сама убеждала себя, что ничего к нему не чувствую, а теперь вдруг ощутила лёгкое сожаление при мысли, что с моим отцом могло что-то случиться.

— Уверен, с ним всё в порядке, МаК, — сказал Мэддокс. — Ты же знаешь Трэпа. Он не может сидеть на месте. Скорее всего, он просто колесит по дорогам, считая, что у него ещё есть время до следующей проверки.

Снова зазвучал домофон.

— Простите, шериф. Теперь это Вилли. Говорит, у него опять пропали инструменты.

Мэддокс тяжело вздохнул и ответил:

— Ты сказал ему проверить его грузовик? Последние три раза мы находили их именно там.

— Говорит, проверил, сэр.

— Где Лиам?

— На ферме Трэвисов, помогает загнать обратно разбежавшихся кур.

Я не смогла сдержать смех. Куры и пропавшие инструменты.

— Тяжёлый день в офисе? — спросила я, всё ещё хихикая.

К моему удивлению, Мэддокс тоже усмехнулся.

— Ты даже не представляешь.

Он поднялся, направился к выходу, натянул ботинки, стоявшие у вешалки, нахлобучил свою шляпу и оглянулся на меня.

— Увидимся дома?

Это единственное слово — дома — пробежалось по мне тёплой, мягкой волной. Был ли у меня вообще когда-нибудь дом? Даже когда Хатли пытались его мне дать, я держала дистанцию, зная, что рано или поздно уйду. Всё казалось временным, даже когда я чувствовала их любовь и заботу.