Последний, кого ты любила

«Никто никогда не захочет тебя настолько, чтобы оставить себе,» — звучал в голове голос мамы.

Я слышала это снова и снова, когда жила у них. Это было вписано в мою кровь — я недостаточно хороша, чтобы меня захотели. Я не смогла найти голос, поэтому просто кивнула. Он уже наполовину вышел за дверь, но вдруг остановился и обернулся:

— Не дай Миле убедить тебя, что я разрешил ей съесть пять печенек перед ужином.

Я снова улыбнулась.

— Значит, держаться подальше от «может быть»? — поддела я его.

Он покачал головой с кривоватой ухмылкой.

— Никаких «может быть2.

А потом ушёл, уверенно зашагав по коридору. И хотя это не было неожиданностью, я вдруг ощутила, что упустила важный момент его взросления. Будто мальчишка, которого я знала, тот, кто когда-то осыпал меня своей привязанностью, в какой-то момент свернул на дорогу, которую я даже не заметила. Возможно, дело было в его подготовке в полиции. А может, он просто нашёл своё призвание и теперь знал, что находится именно там, где должен быть.

? ? ?

Когда я вернулась в дом Мэддокса, Рианна и Мила сидели за круглым обеденным столом, и Мила делала домашнее задание. Я никогда не делала уроки, пока не стала старше, потому что мама никогда не помогала мне. Только когда я научилась скрывать их от неё, я наконец смогла сдавать свои работы.

— МакКенна! — Мила спрыгнула со стула и обхватила мои ноги, и я поняла, что начинаю привыкать к этому чувству. Она встречала и отца так же — с разбегу, вся сияющая от радости. У меня в груди что-то перевернулось.

— Угадай что? Рианна приготовила лазанью на ужин. Лазанью! — Она закружилась на месте.

— Ты, кажется, очень любишь еду, — заметила я.

Рианна фыркнула, а Мила лишь важно кивнула.

Она наклонилась ко мне и заговорила шёпотом, будто это был большой секрет:

— Знаешь, какие продукты я не люблю?

Я покачала головой.

— Баклажаны и брюссельскую капусту. Однажды папа попытался приготовить брюссельскую капусту как хашбрауны, и меня стошнило.

Я расхохоталась.

— Подожди здесь! — Мила подняла передо мной ладонь, как будто я собиралась сбежать, а потом умчалась по коридору.

Рианна поднялась со стула.

— Она уже сделала уроки. Когда таймер прозвенит, открой фольгу и запекай лазанью ещё пятнадцать минут, а потом оставь её остывать ещё на пятнадцать. У меня встреча книжного клуба. Ты справишься до возвращения Мэддокса? — Она махнула рукой в сторону, куда убежала Мила.

Я сжала губы. Не была уверена, что справлюсь. Я не знала, о чём говорить с сестрой. Не знала, как Мэддокс отнесётся к тому, что мы остаёмся наедине. Но ничего этого я не сказала.

— Я лицензированный врач. Справлюсь с любой медицинской чрезвычайной ситуацией, так что, думаю, всё будет в порядке, — улыбнулась я.

Рианна рассмеялась.

— Думаю, твоя медицинская степень не поможет тебе в борьбе с ураганом по имени Мила, но ты справишься.

Она хлопнула меня по плечу, крикнула Милe на прощание, и та, не задерживаясь, крикнула в ответ. А потом Рианна ушла.

Я снова задумалась, как Мэддокс отнесётся к тому, что я осталась с Милой одна. В животе неприятно свернулось, но ведь я этого хотела, не так ли? Хотела узнать её получше… Хотела снова бороться за тех, кто когда-то заботился обо мне, чтобы в моей жизни появился хотя бы ещё один человек, который будет на моей стороне.

— Как школа? — спросила я, когда Мила вернулась в гостиную, таща за собой маленькую красную тележку.

— Потрясающе! Ты знала, что индейка чуть не стала нашим национальным символом?

Я сдержала улыбку.

— Кажется, я слышала об этом когда-то, но забыла, пока ты не напомнила. — Я кивнула на тележку. — А что у тебя там?

— Мои любимые вещи. Если мы собираемся стать лучшими подругами, как ты когда-то была с папой, тебе нужно кое-что узнать. И…

Её фразу прервал звонок — заиграла Hey, Soul Sister, как рингтон у Мэддокса. Я огляделась, но Мила даже не удивилась. Она бросилась к своему рюкзаку и вытащила оттуда телефон.

— У тебя есть телефон? — удивилась я. Как это пятилетний ребёнок носит с собой телефон?

Она кивнула.

— У меня есть ровно семь номеров, по которым я могу звонить: папа, бабушка, дедушка, Рианна, дядя Райдер, тётя Джемма и тётя Сэди. — Она загибала пальцы, считая. — Я не могу заходить в интернет и ничего покупать.

Последнюю часть она произнесла с такой тоской, будто это было худшее наказание в мире.

— Я даже не могу играть в игры, как Мисси на её телефоне. Папа говорит, что он только для чразнычайных ситуаций.

— Чрезвычайных ситуаций, — поправила я.

— Это я и сказала — чразнычайных ситуаций.

Она ответила на звонок:

— Папааааа! Угадай что? Я показываю МакКенне все свои любимые вещи, а Рианна приготовила лазанью, которая почти такая же вкусная, как бекон, яблочный пирог, крапы и булочки с корицей, но не совсем.

Она на секунду замолчала.

— Ладно, папа.

А потом протянула мне телефон.

— Папа хочет поговорить с тобой.

Я взяла трубку, сглотнула и сказала:

— Привет.

— Жаль, что Рианна уже ушла, — выдохнул он тяжело. — Я думал, что уже буду дома, но мы остановили второй грузовик, полный краденого товара, за последние два дня. Так что мне ещё пару часов возиться. Я могу позвонить маме или папе, чтобы они забрали Милу и оставили у себя на ночь.

Этот нож снова провернулся в моей и без того раненой душе, оставляя новые следы.

— Ты не хочешь, чтобы я осталась с ней?

— Нет, дело не в этом… — Он замолчал. — Я просто не хотел, чтобы у тебя не было выбора.

В горле встал ком, и мне пришлось прокашляться, прежде чем я смогла ответить:

— Я абсолютно, на сто процентов счастлива быть здесь с ней.

И я действительно это чувствовала, каждой клеточкой своей души.

— Сто процентов, да? — В его голосе прозвучала лёгкая насмешка, и сердце немного оттаяло. Я вспомнила, как Мэддокс всегда любил говорить в процентах. — Ладно. Она попробует уговорить тебя позволить ей лечь попозже, но у неё остался ещё один день в школе, так что в восемь вечера она должна быть в постели.