Последний Паладин. Том 10

Знавал я одного западного принца, которому с рождения разрешали использовать свой Дар только по четным дням месяца, а по нечетным обучали мирским наукам и управлению, строго настрого запрещая использовать стихию.

Следили за этим маниакально, вплоть до избиений. Отец принца думал, что таким образом он сохраняет баланс в обучении сына и воспитает из наследника не только сильного одаренного, но и умного управленца.

А в итоге получил одаренного калеку, который в осознанном возрасте оказался не в состоянии использовать свой Дар в нечетные дни, хоть и был сильнейшим воином своей страны. Нужно ли говорить, что принц этот помер в восемнадцать лет от простой поножовщины в баре, в котором засиделся за полночь празднуя свой день рождения?

И таких примеров по миру были сотни.

В Ордене же молодых одаренных первым делом обучали чувствовать свою связь со Стихией. Чувствовать также хорошо, как часть своего тела. Безошибочно определять ее с точностью до тысячной доли процента.

В детстве это казалось нудным, ненужным и дико сложным, но именно эта способность даровала членам Ордена свободу от любых ограничений.

Ты всегда видел рост своей связи со Стихией. Видел причины этого роста и каждый день стремился поднять ее хоть на тысячную долю процента, радуясь, когда это получалось. Каждый член Ордена знал с каким трудом, кровью и потом эта связь достигается, и даже помыслить не мог о том, что она может просто взять и упасть из-за какого-то суеверия.

И потому произвольно связь не падала.

Никогда.

Даже удивительно насколько сильны традиции аристократов, что и спустя семь сотен лет их психологические барьеры не претерпели особенных изменений. Поразительная стабильность.

С другой стороны, они хотя бы знают свою слабость и умеют с ней работать. Переучитывать же одаренных в таком возрасте абсолютно бесполезно, поэтому быть Берти ходячим доспехом до глубокой старости.

Эти ностальгические мысли пронеслись в голове за каких-то пять секунд, спустя которые я вернул взгляд на терпеливо молчащего Дениса.

Видимо он ожидал, что я поведаю ему какую-нибудь историю из своего прошлого, а когда понял, что молчание затянулось, вздохнул и убрал руки за спину.

— Не переживай, Маркус, я знал, что и тот свободный перстень предназначался не мне, — ничуть не сомневаясь в своих словах, заговорил Денис, — впрочем, девушка для которой ты хотел бы его придержать в первую очередь, вряд ли откажется от своих корней так же легко как Альберт. Ведь тогда для Лексы может навсегда закрыться доступ в астрал.

— А ты со многими табу знаком, да? — улыбнулся я.

— Забыл из какого Клана я родом? — с грустью в голосе усмехнулся Денис, — могу рассказать и про остальные Кланы и видные семьи, если интересно.

— Не стоит, это я знаю, — пожал я плечами, чем вызвал всплеск удивления на лице молодого лекаря.

— И даже мой? — с легким вызовом в голосе спросил Денис.

— Ты потеряешь дар целительства, — невозмутимо ответил я.

— И правда знаешь… — неверяще покачал он головой, — а ведь даже мне пришлось потратить пятнадцать лет, чтобы это выяснить наверняка. Знаешь, как было обидно это осознавать? Ведь ментальный аспект к предательству Рода никак не привязан. Только я. Как одаренный с аспектом целителя никогда не смогу отделаться от клейма светлых. И раз ты знаешь, что я никогда не смогу по-настоящему отречься от Клана Света и все равно меня не прогнал… значит, не передумал? Даже после всего, что сделали тебе светлые?

— Как говаривал один мудрый старик, «дети не в ответе за грехи своих мудаковатых отцов», — беззаботно ответил я пристально смотрящему на меня молодому одаренному.

— Прям так и сказал? — скептично сощурился Денис.

— Ага, слово в слово, — кивнул я, — и поверь, Дэнчик, этот покойный старпер в сортах мудаков разбирался как никто другой.

— Так как и сам был одним из них? — понял намек юный лекарь.

— Зришь в корень, — хохотнул я и приятельски хлопнул парня по плечу, — сам-то не передумал? Готов поставить свой Дар лекаря на кон, чтобы находиться рядом со мной?

— Я думал ты уже в этом убедился, — обиженно фыркнул Денис.

— Есть такое, но… всякое происходит и будет происходить дальше, — неопределенно пожал я плечами.

— Ты про седьмой район и Риту? Я в курсе. И лучше прочих знаю, что в Клане Света невиновных не осталось. Они сами выбрали путь насилия и ментального контроля. И уже давно, — без эмоций ответил Денис.

Я же стоял и смотрел на пылающего решимостью юного лекаря, и немного даже восхищался. Ведь говоря такие слова, он в его понимании не предавал Клан Света и свой Род. А значит в глубине души он верит, что сможет «исцелить» тех, кто останется. Исцелить их как болезнь. Сам того не осознавая, возомнил себя избранным, мессией. Единственным, кто из всего Клана Света идет по верному пути.

Впрочем, винить его сложно. Денис с детства был изгоем и удивительно как вообще смог выжить в той клоаке ментальных маньяков со своим пацифизмом и ярой любви к излечению людей.

— Так ты зайдешь внутрь? — вдруг потерев задубевшие руки, спросил Денис и подошел к монолиту, — или тебе в кайф наблюдать как бедный уставший лекарь мерзнет?

— Знаешь, Дэнчик, хреноват тот лекарь, который не умеет поддерживать температуру собственного тела, — усмехнулся я.

— Тоже мудрость от того мудака старпера? — спросил Денис.

— Не, это уже от меня, — улыбнулся я.

— Тогда ты не сильно то далеко от него ушел, знаешь ли, — глядя на меня исподлобья, хмыкнул Денис и попытался согреть побледневшие ладони дыханием.

— Возможно ты и прав… а насчет приглашения, спасибо, но откажусь. Не хочу смущать твою девушку. Она ведь успела одеться пока мы тут болтаем? — мило поинтересовался я.

— Думаю, успела… — отвел виноватый взгляд в сторону Денис, — и она не моя девушка… вернее, моя… но здесь она помогает, а не только… ну… ты понял.

Бедный парень аж заикаться начал и покраснел как рак. Но зато кровообращение ускорил и согреется теперь. А если не согреется, не беда. Внутри его точно отогреют.

— Не парься, приятель. Если бы ваши шалости мешали делу, Бес бы уже дал мне знать. Твоим прикопанным трупом. Я же пришел сюда по другой причине, — спокойно произнес я и сунул руку в теневой карман, откуда ловким движением выудил белоснежную Урну.

— Это же… — потерял дар речи Денис.

— Да, именно она, — подтвердил я, и передал драгоценную Реликвию Света в дрожащие руки юного лекаря.

* * *

Остаток дня я провел в свое удовольствие. Прогулялся по территории Долины, понаблюдал за спаррингами и тренировками. Позанимался в тренажерном зале и провел инспекцию местных забегаловок и столовых. Ближе к вечеру принял участие в традиционных посиделках у костра с согревающими напитками, душевными историями и последующим походом в баньку.

Местные умели не только работать, но и отдыхать.

Это я прочувствовал в полной мере, насладившись с полна созданной тут Альбертом и Федором атмосферой. После бани я искупался в ледяном озере, после чего отработал пару приемов на освободившемся полигоне и под финиш помог инициативной группе с возведением снежной горки для детей, которых проживало в Долине тоже немало.