Последний подарок богини

– Не смей так говорить о себе!
– нахмурился молодой человек. Он очень устал, проголодался и совершенно не горел желанием работать носовым платком для психически неуравновешенных евнухов.

– Скоро вернется Танал, - увещевал собеседника Александр.
– Он тебя признает, и ты вернешь себе дом.

Гернос вскочил с лавки и, воздев руки к закопченному потолку, громко закричал, привлекая к себе всеобщее внимание:

– Мне ничего не нужно! Я хотел увидеть семью! Встретить родных!

– Успокойся, пожалуйста!
– не выдержал юноша.
– Что случилось, уже не изменишь!

– Ты, в самом деле, мне как брат, Гернос, - сказал он евнуху.
– Это не шутка. У нас все получится. Главное, не сдаваться. Выжили в подземелье Повелителя смерти, не пропадем и здесь.

Собседник замолчал, глядя мимо него тяжелым, немигающим взглядом.

Когда посетители разошлись, из кухни появился Эдай.

– Все сделали?

– Разумеется, - ответил молодой человек, доставая из сумки свернутые папирусы.
– Посмотри, пожалуйста, все ли здесь так, как должно быть?

– Обычный договор, - хмыкнул тот, возвращая папирусы.
– Только как ты будешь торговать, если читать не умеешь?

– Меня научит Айри, - отмахнулся юноша.
– А для лавочника главное - считать!

– Тогда ответь, сколько будет, если восемнадцать ольвийских марок сложить с двадцатью либрийскими рахмами и отнять два радланских риала.

Очевидно, мужчина наивно полагал, что собеседник не только не знаком с арифметикой, но совершенно не представляет обменного курса валют.

Отвыкший от устного счета Александр прикрыл глаза. Денежная система Нидоса была до невозможности, запутанной, и в городе ходило огромное множество монет. Хотя основными считались именно те, что перечислил вредный трактирщик.

– Примерно одиннадцать с половиной дебенов серебра. Или один дебен и два радланских риала. Или девять радланских риалов и десять либрийских рахм и двенадцать - пятнадцать медных оболов.

Эдай захохотал.

– Молодец! Кто знает, может из тебя и выйдет толк.

– Тогда я пойду отнесу эти папирусы Корнеллу, - проговорил молодой человек.
– Гернос, ты со мной или здесь останешься?

– С тобой.

На этот раз они шли неторопливо, обстоятельно обговаривая планы на будущее.

Раб привратник заявил, что Мыслиш очень занят, и им придется немного подождать.

– Мы зайдем в лавку Ветулина, - сказал Алекс. Воспользовавшись свободным временем, он решил поближе познакомиться с будущим соседом.

Покупателей у того не оказалось, и мужчина, перекладывавший с места на место мешки, охотно бросил свое занятие. Пригласив их войти за прилавок, хозяин гостеприимно поставил на стол кувшин с вином и налил всем по маленькому стаканчику.

Юноша рассказал, что он с сестрой и названным братом прибыли из Келлуана, где служили второму пророку храма Сета в Абидосе.

– Он недавно умер, - говорил Александр.
– Подходящего господина не нашлось, поэтому мы решили перебраться сюда и заняться торговлей.

– А почему твой брат все время молчит? Он немой?

– Нет, - покачал головой Гернос, перекатывая в ладонях стаканчик.

Немного подумав, молодой человек решил поведать собеседнику историю злоключений несчастного евнуха. Ветулин слушал очень внимательно, где надо охал, где надо возмущенно фыркал.

– Идите в суд, - решительно заявил он, когда Алекс рассказал о позорной встрече, устроенной родственниками его названному брату.

– Мы подождем возвращения Танала сына Клапа, - вздохнул юноша.
– Вдруг еще получится решить дело миром?

Выполнив долг гостя по развлечению хозяина, он приступил к расспросам. То ли Ветулин сильно любил поговорить, да ему редко выпадала такая возможность? Или он уже успел "принять на грудь" солидную дозу алкоголя? Только с каждым стаканчиком речь лавочника становилась все более несвязной, а сообщаемые сведения интереснее.

Оказывается, как и в каждой уважающей себя, цивилизованной стране, в Нидосе существовала своя организованная преступность. Не изобретая ничего принципиально нового, местная мафия обкладывала мелких торговцев сбором на "поддержание" порядка, величина которого зависела исключительно от настроения левой пятки их Босса боссов.

– Раньше всем Бровастый Лион заправлял, - заплетающимся языком говорил Ветулин.
– С ним полегче жилось. Сейчас он состарился и передал власть сыну.

Мужчина пьяно покачал головой.

– А с ним не договоришься. Чуть что и в морду. Или устроит в лавке погром со своими гиенами.

"Державшая" эти улицы ОПГ называлась просто и без затей - "Баттия". Что можно перевести с радланского приблизительно как "хищники" или "падальщики". В городе, где официально разрешались практически все мыслимые пороки, основным источником дохода местной "братвы" служила, разумеется, контрабанда. Кроме этого они держали нидосский рынок подделок. Когда дешевое милетское или геркидское вино выдавалось за радланское, а благовония из далеких южных стран, расположенных чуть ли не у истоков самого Лаума, изготовлялись тут же на одной из узких улочек портового района.

Мафия устраивала подпольные гладиаторские бои до смерти, имела дань с тотализатора на соревнованиях и гонках колесниц. Не забывали они стричь сводников, всяческого рода посредников между деловыми людьми.

– Как только расторгуешься, они и к тебе придут,- уверенно заявил Ветулин, глядя пустыми глазами куда-то между Алексом и Герносом.
– Вы уж лучше не спорьте, а то...

Увы, дослушать поучительный рассказ таки не пришлось. Появился Мыслиш, и они распрощались с источником знаний. Хотя юноша и так представлял, что бывает с теми, кто встает на пути у "соловьев - разбойников" и прочих "Робин Гудов", озабоченных первоначальным накоплением капитала.

Раб взял у юноши папирусы.

– Приходите завтра во втором часу после рассвета. Отдадите деньги господину и получите ключ.

Пока они беседовали, ворота лавки Ветулина закрылись. И из-за них доносилось пьяное бормотание и тихий женский плач.

Неспешная прогулка, содержательный разговор с будущим соседом заняли много времени, так что когда они подошли к "Веселому омару", стало смеркаться.

– Я не хочу туда идти, - сказал Гернос, останавливаясь у уходивших вниз ступеней.