Последний подарок богини

– Я хочу скорее заключить договор.

– Не обязательно ждать господина Корнелла, - покачал головой раб.
– После того, как вас запишут в Совете, там же можно составить и договор. Я возьму с собой оба экземпляра. Когда хозяин вернется, он их подпишет, и вы сможете их забрать. Разумеется, когда внесете деньги.

– Кому я их должен отдать?

– Господину, - с легким сочувствием, словно маленькому ребенку, объяснил Мыслиш.

– Я понял, - кивнул Алекс.
– Пойдем в Совет.

– Мне нужно сделать еще кое-какие дела, - озабоченно проговорил раб.

– Не торопись, - успокоил его юноша.
– Нам все равно нужно дождаться еще одного человека.

Он знал, что Айри умеет писать и читать по либрийски. Наряду с радланским и келлуанским этот язык считался в Нидосе официальным.

– Ты сможешь найти дорогу в харчевню?
– поинтересовался Александр у взволнованного Герноса.

– Я же не ребенок!
– обиделся евнух.

– Тогда позови, пожалуйста, Айри, - попросил его молодой человек.
– Скажи, что я её очень жду по важному делу. Пусть все бросает и идет!

– Значит, я вам больше не нужен?
– обрадовался Эдай, собираясь уходить.

– Подожди, - остановил его Алекс, и когда Гернос отошел подальше, быстро спросил.
– В чем подвох?

– Какой подвох?
– удивился мужчина.
– Не понимаю.

– Понимаешь!
– уверенно возразил юноша.
– Место бойкое, цена обычная. Почему же нет других желающих на такую лавку? Никто не хочет быть счастливым?

Одноногий ресторатор неопределенно пожал плечами.

– Давай, давай, рассказывай, - подбодрил его Александр.
– Пока Мыслиш не явился.

Мужчина продолжал молчать.

– Что жмешься как невеста в первую брачную ночь?
– стал терять терпение молодой человек.
– Я все равно узнаю, но сильно на тебя обижусь.

– День сегодня такой, - промямлил Эдай.

– Праздник что ли? Или "неблагоприятный"? Я не понимаю.

– Сегодня двадцать восьмой день далия.

– И что?
– продолжал недоумевать Алекс.

– Месяц почти прошел, а тебе придется заплатить за него полностью, - вздохнув, пояснил мужчина.

– Как это?!
– вскричал молодой человек.
– Договор же будет от сегодняшнего числа, значит, и платить я должен с двадцать восьмого далия по двадцать восьмое фория!

– Не знаю, как в Келулане или там, откуда ты явился, - раздраженно буркнул Эдай.
– А в Нидосе берут плату за месяц!

– И прежний владелец заплатил за далий?

– Разумеется, - вскинул брови мужчина.

Александр огорченно крякнул.

– Ну, не передумал?
– усмехнулся одноногий.

– Нет, - покачал головой молодой человек.
– Но почему Айри мне ничего не сказала?

– Откуда ей знать!
– рассмеялся собеседник.

– И ты не предупредил, - сказал Алекс.

– Ты не спрашивал!

Терзаемый "смутными сомнениями" юноша замолчал. Не слишком ли он спешит? Возможно, стоит пожить здесь дней десять, оглядеться, выяснить что да как, а уж после этого пускаться в плаванье по мутным водам нидосского бизнеса? "Ну и много ты узнаешь за десять дней?" - успокоил он себя риторическим вопросом. "Делай что должно, и будь что будет, - решил Александр.
– Ну а этому одноногому Джону Сильверу при случае надо припомнить наш разговор".

Когда в толпе мелькнуло белое платье Айри, из ворот вышел Мыслиш с холщевой сумкой через плечо и, взглянув на юношу, озабоченно проговорил:

– Господин, в таком виде тебе нельзя в Совет.

– Чем он тебе не нравится?
– нахмурился Алекс.

– Туда не пускают с мечами, - виновато пояснил раб.

Молодой человек сердито посмотрел на Эдая, прятавшего улыбку в бороде.

Александр вытащил из сумки кусок тряпки, обвязал им клинок и протянул ему.

– Отнесешь в харчевню. И учти, эта вещь мне очень дорога.

– Ничего с ней не случится, - заверил его мужчина, ухмыляясь.

– Ты меня звал?
– спросила Айри, удивленно глядя вслед мужу Гарби, зажавшему под мышкой меч.

– Да, - кивнул молодой человек.
– Пойдем заполнять договор.

– Но ты же хозяин?
– встрепенулся доверенный раб Сарвия Корнелла.

– Разумеется, - подтвердил Алекс.
– Просто я еще плохо читаю по либрийски.

– Тебе бы надо взять с собой Эдая, - сказала девушка на келлуанском.

– Я не во всем ему доверяю, - на том же языке пояснил юноша.

– Ну, если тебе нужно, - пожала она плечами.

– Пойдем, уважаемый, - Александр сделал приглашающий жест Мыслишу.

По пути на площадь Великого флота он рассказал девушке об особенностях местного исчисления арендной платы, попеняв на коварство Эдая. Когда она стала громко возмущаться подобной несправедливости, юноша вежливо попросил её заткнуться и не сыпать "соль на рану". Поскольку данное выражение не встречалось ни в одном из местных языков, остаток дороги до Дворца Ста Алекс разъяснял собеседнице его значение.

Широкие коридоры местного Белого дома оказались заполнены народом. Слышалась радланская, либрийская и даросская речь. Из комнаты в комнату сновали озабоченные посетители, легко узнаваемые по слегка ошалелым глазам, и местные чиновники в заляпанных чернилами туниках и хитонах. Эти передвигались неторопливо, с важностью лиц, уцепившихся за самый краешек вертикали власти.

Несмотря на свое рабское положение, Мыслиш, а вернее его хозяин, пользовался большим уважением в этой цитадели бюрократии.