Последний подарок богини

– Это кто? Почему ты позвал каких-то проходимцев? Где лекарь Малий Алахов?

– Успокойся!
– попытался урезонить её мужчина.
– Это тоже очень хороший лекарь. Из самого Келлуана.

– Глупец, он не похож на келлуанина!
– истерически вскричала женщина.
– Он погубит нашего мальчика.

Не глядя на выяснявших отношения супругов, Гернос подошел к больному и, взглянув в глаза, что-то спросил, осторожно тронув руку.

– Перелом?
– поинтересовался Алекс, глядя на скрежещущего зубами парня.

– И вывих, - добавил евнух.

– Мне нужно вино!

Мужчина и женщина удивленно замолчали.

– Вы позвали меня слишком поздно!
– громко объявил лекарь.
– Так хоть сейчас поторопитесь! Или ваш сын умрет.

– Сейчас подадут, - кивнул побледневший хозяин и убежал, словно радуясь возможности покинуть комнату.

Евнух напоил молодого человека обезболивающим. Тем не менее, тот орал во всю глотку, когда вправляли выбитое плечо, составляли сломанные кости и вскрывали гематому. Чтобы парень не дергался, его держали вчетвером.

– Надо купить пяток кожаных ремней, - отдуваясь, проговорил Александр.

– Зачем?
– спросил Гернос, ловко бинтуя наложенные на руку шины.

– Крепко связанный пациент в обезболивающем не нуждается, - переиначил юноша услышанную в прошлой жизни шутку.

Евнух хмыкнул, рабы опустили глаза, стараясь скрыть улыбки, а господин, кажется, ничего не понял.

Кроме травмы руки у его сына оказалось сломано ребро, и имелась глубокая рана на внешней стороне бедра у самых ягодиц. Это не считая синяков и царапин.

Со всем этим они провозились часа три. Наконец, выпив подогретого вина с медом и какими-то травками, пациент затих, укутанный толстым шерстяным одеялом.

Геганий без каких-либо эмоций выслушал сумму, в которую Алекс оценил проведенные процедуры.

– Я добавлю еще три рахмы, если вы навсегда забудете, что были здесь.

– Слишком много народа нас видели, - покачал головой Александр, поворачиваясь спиной к стене.
– И нет ничего позорного в том, что ваш сын сломал руку. Хотя еще от трех рахм мы бы тоже не отказались.

Хозяин нахмурился.

– Уверяю вас, мы очень скромные люди, - продолжал Алекс, кладя ладонь на рукоятку меча.
– И никогда ничего не говорим о тех, кого приходится лечить.

– Хорошо, - кивнул Геганий.
– Вот деньги. Ступайте.

– До свидания, - не спуская взгляда с застывших у стены рабов, юноша подтолкнул Герноса к двери.
– Если еще понадобится помощь, вы знаете, где нас найти.

– Козлы!
– выругался он, спускаясь с галереи.

– Почему ты так не любишь этих животных?
– вдруг спросил евнух.
– По-моему, шакалы гораздо противнее. Или лягушки.

Он передернул плечами.

– Холодные, скользкие, противные.

Александр на секунду задумался, но ни одна сколько-нибудь подходящая мысль так в голову и не пришла.

– Потому, что они козлы! И Геганий - козел!

– Он хорошо заплатил, - возразил Гернос.
– Двенадцать рахм за такую работу очень много.

– Ты видел его рабов?
– вскричал юноша.

– Эти мордовороты ждали только сигнала, чтобы свернуть нам шеи. Хорошо, что я меч взял. Чем мы ему не угодили? Или сыночек на кого-то напал и пострадал в драке?

– Думаю, дело в другом, - понизил голос евнух.
– Мальчика не только избили, но и, похоже, изнасиловали. Это большой позор. Вот поэтому отец пригласил малознакомого лекаря. Просто хотел избежать огласки.

– Ага!
– криво усмехнулся Александр.
– А потом замочить нас по-тихому. И концы в воду.

Он вздохнул, поправил меч.

– Пойдем, купим что-нибудь поесть. Этот богатый козлиный шакал нас даже завтраком не угостил. Жаба!

Площадь Великого флота встретила их разномастной толпой, гомоном и густым букетом разнообразных ароматов. Пота, плохо выделанной кожи, грязной одежды, перегара, рыбы и ослиного помета.

Морепродуктов не хотелось, поэтому Алекс повел Герноса на запах жарящегося в кипящем масле теста. Пожилой торговец в кожаном фартуке поверх светло-серого, почти белого хитона, брал из корзины, густо обваленные в муке, шарики и опускал их в котел, стоявший на бронзовой жаровне. Готовые изделия, оказавшиеся пирожками с мясом, он заворачивал в широкие листья, похожие на лопухи.

Стараясь не заморачиваться на тему, кому при жизни принадлежали хрустящие на зубах хрящики, парень быстро смолотил пирожок, и пока лекарь доедал первый, купил себе еще. Опуская медную монету в широкую ладонь продавца, он почувствовал на себе чей-то взгляд.

Шумно втягивая ртом воздух, чтобы хоть немного остудить горячую начинку, Александр обернулся. В десяти шагах, среди суетящихся людей широко улыбался молодой мужчина в сером хитоне и накинутом на голову темно-коричневом платке. Догадавшись, что его заметили, он заторопился к Алексу.

Тот быстро схватил под локоть недоуменно мычащего набитым ртом евнуха и потащил его прочь. Уж очень насторожил юношу вид незнакомца. Нет в Нидосе никого, кто мог бы так обрадоваться встрече с ним. А лицо мужчины светилось таким счастьем и облегчением, словно Александр туалетная кабинка, а у него понос. Кто знает, что за субъект? Бросится на шею с криком: "Брат Вася, не узнаешь брата Колю?". И доказывай потом, что ты не сын лейтенанта Шмидта. Или чей-то там еще.

Дойдя до начала улицы, юноша обернулся. Незнакомец шел за ними, хотя и не торопился.

– В чем дело?
– проглотив пережеванный пирог, спросил Гернос.

– За нами следят, - коротко ответил Алекс и, несмотря на серьезность ситуации, едва не расхохотался. Потому что дальше само собой напрашивалось бессмертное: "Я дам вам парабеллум. Мы будем отстреливаться".

– Что с тобой?
– тревожно нахмурился лекарь, глядя на фыркающего названного брата.

– Ничего, - подавив смех, отмахнулся тот. Не пересказывать же коренному нидосцу сюжет "12 стульев". Да и что такое "парабеллум", тоже слишком долго придется объяснять.