Последний взгляд

–  По #8209;моему, на снимке труп Свейна, - сказал я, - и время смерти совпадает.
– Я рассказал Лэкленду, как револьвер из рук Роулинсона перешел в руки его дочери, а от дочери попал к ее пропавшему супругу.

Лэкленда мой рассказ очень заинтересовал.

–  Вы говорите, Свейн долго жил в Мексике?

–  Лет восемь #8209;девять, по всей видимости.

–  Ваши слова лишний раз подтверждают нашу версию. Мертвец был одет как мексиканский сезонный рабочий. Во время войны я служил на границе и хорошо знаю, как трудно напасть на след мексиканца. Вот мы и прекратили расследование, а, видимо, зря.

–  Отпечатки пальцев сделали?

–  Вот именно, что нет. Руки трупа лежали в костре, вернее, в тлеющих углях.
– И он показал страшный снимок обуглившихся рук.
– Не знаю, случайно так вышло или нет. В бродяжьем квартале и не такие ужасы случаются.

–  Вы в ту пору подозревали кого #8209;нибудь в убийстве?

–  Мы, конечно, прочесали весь квартал. В облаву попал один человек, поначалу показавшийся нам подозрительным, некий Рэнди Шеперд, с судимостью в прошлом. У него оказалось слишком много денег для бродяги, кроме того, его видели с покойным. Но он утверждал, что они случайно познакомились впути и распили вместе бутылочку. Опровергнуть его показания нам не задалось.

Он стал расспрашивать меня об Элдоне Свейне и его револьвере, я отвечал.

–  Мы обсудили все, - наконец сказал он, - за исключением самого главного. Как вам удалось заполучить револьвер?

–  Простите капитан, на это пока ответить не могу. Но я рад, что вы хотя бы не стараетесь пришить убийство в бродяжьем квартале Нику Чалмерсу. Ему тогда и с игрушечным пистолетом не под силу было управиться.

–  Дети вполне могут стрелять из револьвера. Такие случаи известны, - с неумолимой логикой шахматного игрока сделал встречный ход Лэкленд.

–  Вы шутите.

Лэкленд холодно улыбнулся: я знаю столько, сколько тебе и не снилось, казалось, говорила эта улыбка, и так будет всегда.

Глава 14

Я остановился у конторы Тратвелла - доложить ему о беседе с Лэклендом. У розоволосой секретарши при виде меня, казалось, камень с души свалился.

–  А я прямо из сил выбилась - столько вам звонков. Мистер Тратвелл сказал, что у него к вам срочное дело.

–  Он здесь?

–  Нет, у Чалмерсов.

Дверь мне открыл слуга Чалмерсов Эмилио. Тратвелл сидел в гостиной с Чалмерсом и его женой. Сцена напоминала похороны, разве что покойник отсутствовал.

–  С Ником что #8209;нибудь случилось?

–  Он убежал, - сказал Чалмерс.
– Прошлой ночью я почти не спал, и, боюсь, Ник воспользовался тем, что я был не в лучшей форме. Он заперся в ванной наверху. Мне и в голову не приходило, что ему удастся вылезти в окно. Но тем не менее это так.

–  Давно он удрал?

–  С полчаса тому назад, не больше, - сказал Тратвелл.

–  Очень плохо, просто хуже некуда.

–  Сам знаю, что плохо.
– Чалмерс нервничал. Лицо его осунулось - сказывалась мучительная бессонная ночь.
– Мы надеялись, что вы поможете вернуть Ника домой.

–  Вы же понимаете, что мы не можем обратиться в полицию, - сказала его жена.

–  Понимаю. Как был одет Ник, мистер Чалмерс?

–  Так же, как вчера: он не захотел раздеться на ночь. На нем был серый костюм, белая рубашка с синим галстуком. Туфли черные.

–  Он что #8209;нибудь унес?

–  К сожалению, да, - ответил за родителей Тратвелл, - он унес все снотворное из аптечки.

–  Во всяком случае, оно исчезло, - сказал Чалмерс.

–  Что именно исчезло?
– спросил я его.

–  Несколько капсул хлоральгидрата и довольно много таблеток нембутала по 0,75.

–  Пропало также немало нембусерпина, - добавила его жена.

–  Деньги у него есть?

–  Полагаю, что есть, - сказал Чалмерс.
– Я не стал их у него отбирать. Не хотелось расстраивать Ника.

–  В каком направлении он убежал?

–  Не знаю. Наверное, прошло несколько минут, прежде чем я его хватился. Увы, сторож из меня никудышный.

Айрин Чалмерс тихо, почти неслышно щелкнула языком и тут же спохватилась. Однако я ее понял. «Если б только сторож», - казалось, говорила она.

Я попросил Чалмерса показать мне, откуда убежал Ник. Мы прошли наверх по короткой, выложенной плиткой лестнице, затем по глухому коридору в ванную. Створки разоренной аптечки были распахнуты. Я открыл окно, пробитое в толще стены, размером полметра на метр, и, перегнувшись, посмотрел вниз.

На клумбе, метрами четырьмя ниже, виднелись глубокие следы, обращенные носками к дому. Должно быть, Ник сначала спустил ноги, потом ухватился за подоконник и спрыгнул. Других следов вокруг не было.

Мы спустились в гостиную, где остались Айрин Чалмерс и Тратвелл.

–  Вы очень умно поступили, - сказал я, - не обратившись в полицию. Я в на вашем месте не стал говорить им, да и вообще никому, что Ник сбежал.

–  Мы никому об этом не говорили и не собираемся говорить, - сказал Чалмерс.

–  Ну, а в каком был Ник настроении перед побегом?

–  В неплохом, мне кажется. Спал он мало, мы почти всю ночь проговорили.

–  Вы не можете пересказать мне ваш разговор?

–  Отчего же, могу. Я говорил о том, что нам надо держаться заодно, что мы готовы оказать ему всяческую поддержку.

–  Как он на это реагировал?

–  К сожалению, почти никак. Но он по крайней мере не злился.

–  Он упоминал об убийстве Хэрроу?

–  Нет. Я не задавал ему вопросов.

–  А о том человеке, которого застрелили пятнадцать лет назад?

От удивления у Чалмерса вытянулось лицо.

–  Что, черт побери, вы имеете в виду?

–  Неважно. Нам и без того хватает дел.

–  Нет, это очень важно.
– Айрин Чалмерс встала и направилась ко мне. Под глазами у нее залегли черные круги, кожа пожелтела, губы шевелились, словно ей хотелось что #8209;то сказать, но она не решалась.

–  Вы что, обвиняете моего сына еще в одном убийстве?

–  Я только задал вопрос.

–  Но какой чудовищный вопрос!

–  Согласен с вами.
– Тратвелл поднялся и подошел ко мне.
– Мне кажется, нам пора уходить. Хозяева провели ужасную ночь.