Последняя буква Севера. Книга вторая

Все мышцы в теле напряжены, но при этом тяжело даже держаться на ногах, и, если бы Джейк не держал меня, я бы осела на пол. Прислоняюсь затылком к его плечу и поворачиваю голову, Джейк наблюдает за каждой эмоцией на моем лице потемневшим взглядом, а когда я издаю стон, то клянусь, что вижу, ухмылку на его губах.

А затем он целует меня, я прикрываю веки, и ощущения обостряются с новой силой. Я чувствую, как внутри затягивается раскаленный тугой узел. Мои бедра вздрагивают, и я уже не понимаю, они тянутся к руке Джейка или пытаются оттолкнуть ее. Я задыхаюсь. Не в силах больше отвечать на поцелуй, отрываюсь от его губ и, выгнув спину, жадно хватаю ртом воздух. Вскрикнув, я впиваюсь ногтями в руку Джейка. Пока по телу прокатываются горячие волны удовольствия, он замедляет движение пальцев, заставляя меня вздрагивать снова и снова.

Боже.

Обмякнув, я протягиваю руки и, отодвинув доску с ножом подальше, наклоняюсь, чтобы перевести дух. Опустив локти на столешницу, прислоняюсь к ней лбом. Грудь вздымается от тяжелого дыхания, ослабевшие ноги дрожат, а по всему телу разливается приятная усталость. Кожа горит, и я прижимаюсь щекой к прохладной столешнице.

– Все еще считаешь, что это ужасная идея, Рамирес?

– Да, – выдыхаю я, не в силах поднять отяжелевшие веки. – Мы опорочили кухню. Испортили святое место. Теперь я попаду в ад вместе с тобой. Отлично, только этого мне не хватало.

Рассмеявшись, Джейк крепче сжимает руку вокруг моей талии и склоняется надо мной, а я спиной чувствую, как тяжело вздымается его грудь.

– Готов поспорить, что ты не откажешься повторить.

Ни за что не признаюсь вслух в том, что он прав.

Мои бедра снова вздрагивают, и я втягиваю живот, когда он ведет ладонь вверх, и его пальцы выскальзывают из-под резинки моих спортивных штанов. Оторвав руку от моей талии, Джейк ловит мой подбородок и, приподняв мою голову, дарит нежный поцелуй.

– Горит, – говорит он сквозь поцелуй.

– Да, именно так я себя чувствую.

Усмехнувшись, Элфорд отрывается от моих губ.

– Кажется, у тебя соус горит, Рамирес.

Соус?

Соус!

И митболы.

– Черт! – шиплю я, отталкиваясь ладонями от порочной столешницы.

Мне удается спасти ужин и отчасти вернуть контроль над своими мыслями и телом. Когда мама заходит в трейлер, то первым делом внимательно оглядывает нас с Джейком, словно пытается прикинуть, не занимались ли мы чем-то, помимо готовки.

– Джейк, как я рада, что ты зашел в гости! – говорит она, снимая куртку.

– Я тоже рад вас видеть, миссис Рамирес, но, к сожалению, мне пора.

– Уже? Может, поужинаешь с нами? – спрашивает мама.

– Рад бы, но у нас собрание группы, заехал ненадолго.

– Я провожу. – Я вытираю руки о полотенце и проскальзываю мимо мамы, которая улыбается так, будто мы выиграли в лотерею.

– Микки, надень куртку.

– Я всего на пару минут.

Возможно, мама была права и стоило надеть куртку, потому что в одной футболке прохладно, ветер забирается под одежду и неприятно скользит по коже, заставляя меня поежиться.

– Напишешь, как прошло собрание? – прошу я, остановившись рядом с машиной Элфорда.

– Конечно. – Джейк вскидывает руку, чтобы я дала ему пять.

Закатив глаза, я отбиваю его ладонь.

– Ты когда-нибудь забудешь об этом?

– Нет. Официально нет.

Усмехнувшись, он притягивает меня к себе и, обхватив мои щеки ладонями, целует так, будто мы стоим не на улице, а находимся вдвоем в комнате. Целует так, что земля под ногами перестает быть твердой и начинает кружиться. И если нас увидит мама, то подумает, что мы не прощаемся, а пытаемся съесть друг друга.

– До завтра, Микаэла, – выдыхает он в мои губы, и я подавляю разочарованный вздох от того, что Джейку действительно пора идти. Почему в сутках не может быть больше часов?

– До завтра.

– На улице холодно, – оставив поцелуй на моем виске, он отстраняется. – Иди, пока не заболела.

Кивнув, я пячусь к дому под пристальным взглядом Джейка. Я знаю, что он не уедет, пока я не зайду в дом, хотя тут идти всего пару шагов.

Как только я закрываю дверь, то встречаю внимательный взгляд мамы.

– Тебе положить двойную порцию? – спрашивает она, щедро поливая пасту соусом.

– Почему?

– Видимо, ты очень сильно голодна, раз только что пыталась съесть сына Долли. Не надо кушать мальчиков, Микки, с ними нужно дружить.

– Мам! – крепко зажмурившись, я накрываю ладонями лицо. – Так и знала, что ты подглядываешь.

– Не подглядываю, просто соседи позвонили, интересовались, не нужно ли вызвать службу спасения, потому что в нашем дворе двое подростков пытаются съесть друг друга.

– Это… Это было практическое задание по биологии.

– Я так и подумала, – усмехается она. – Брось, не надо так смущаться, все нормально.

– Правда? – с неуверенностью спрашиваю я, отводя ладони от лица. – Я чувствую себя очень неловко.

– И это тоже нормально. – Она ставит вторую порцию на стол и кивком приглашает меня присесть. – Но думаю, нам нужно поговорить о том, что может произойти, когда вы зайдете дальше поцелуев.

– Спасибо, мне было здорово жить здесь эти восемнадцать лет, но я ухожу из дома, – отсалютовав пальцами, я разворачиваюсь к двери и слышу мамин смех.

– Хорошо-хорошо, не будем говорить об этом, но я скажу только одно слово, Микки. Защита.

– Это все, мы закрываем тему полового воспитания?

– Да.

С облегчением выдохнув, я сажусь за стол. Я успеваю съесть половину порции, пока мама возит митбол по тарелке и почти не слушает Джимми Фэллона в телевизоре.

– Не вкусно? – спрашиваю я.

– Нет-нет, очень вкусно, – постукивая вилкой по столу, мама смотрит куда угодно, но только не на меня.

– О боже. – Сделав глоток воды, я складываю локти на стол. – Ты против того, чтобы я была с Джейком, да?

– Нет, что ты, конечно нет!

– Тогда в чем дело?

– Меня пригласили на свидание. Берни. Берни пригласил меня на свидание. Вот. – На лице мамы отражается волнение, и она откидывается на спинку стула, словно ждет, что я выплесну воду ей в лицо. – Ладно, если быть точнее, он позвал меня на второе свидание.

– Мам, это ведь прекрасно.

– Правда? – с неуверенностью спрашивает она.

– Конечно! Мне нравится Берни, он классный.

– Мне тоже, и я хочу пойти, но все же отказала.