Последняя ночь Вампира

– Несомненно, – засмеялся напарник.

Роман встал со стула, походил туда-сюда по комнате.

– Ладно, – произнес он, – подшивай протокол, да пошли перекусим.

Спустя пять минут они уже шагали через двор в направлении местной «тошниловки» – чебуреки, куры-гриль. В летнюю пору Петрович есть мясные блюда не рисковал – условия хранения птичьих тушек в жаркую погоду соблюдать тяжело, а это тебе не две мишленовских звезды, а обычная кавказская забегаловка, но суп-харчо всегда съедал с удовольствием. По крайней мере, есть надежда, что в процессе варки зловредные бактерии убиты. Ленька же уплетал все подряд – молодой организм с микробами справлялся легко.

На их пути во дворе дома ребята лет одиннадцати-двенадцати играли на лавочке в карты, двое на двое. Один из них порадовался за партнера, с размаху побив карту соперника с криком:

– Сереня, красава! Зырь, пошла маза!

«Да, – подумал Роман, – уже видно, кто из мальчика вырастет. Привет родителям».

Устроившись за столико с едой, Леонид сверкнул взглядом и предложил:

– Может, того, по рюмашке?

– Блин, – Петровича передернуло, – совесть имей. Скоро отец жертвы подъедет, а мы перед ним будем с красными влажными глазами сидеть.

– Да я по одной предложил, – буркнул Леня. – Так, для аппетита.

– У тебя и так аппетит всем на зависть. Да и одной ты никогда не обходишься. Вечером будем с фотографиями девушек клубы обходить, там и шмякнешь, терпи.

К Леньке Роман относился, как старший брат. Но существовало несколько вещей, которые его всегда раздражали. Во-первых, эта морда могла накатить в любое время дня и ночи, но остаться трезвой. Да, краснело лицо, да, был запах, но оставались твердая речь и бодрая походка. Поводом, помимо «для аппетита», считалось все – «для настроения», «поддержать разговор», «расслабиться», «поймать волну» и прочее. Петрович как-то попытался за ним угнаться, но понял, что так дойдет до серьезного разговора с начальством, и это занятие прекратил и коллеге перестал позволять, чтобы не появилось рядом соблазна. Ленька вообще оказался на службе по одному ему понятным причинам, большого таланта к следственной работе не имел, и казалось, с легкостью поменяет одну работу на другую, а Роман своим местом дорожил.

Во-вторых – крайняя одержимость женским полом. Иногда собираешь показания очевидцев, а Леонид выберет самую симпатичную свидетельницу, смотришь – и минуту назад заплаканная девушка уже хихикает, а тот назначает ей свидание после окончания рабочего дня. Тут, правда, могла быть какая-то доля зависти, но достал, честное слово.

В-третьих, его необъяснимая, иногда ничем не мотивированная вспыльчивость. Однажды переходили в метро с одной ветки на другую, спешили, времени было мало – и ведь все по работе, пошли навстречу потоку, чтобы не оббегать кругом, и Леньке попался мужик из категории вечно ищущих вселенской справедливости. Такие, например, на шоссе займут левый ряд и едут, не пропускают, сколько ему дальним светом ни мигай – «я двигаюсь с положенной на данном участке трассы скоростью, а вы, нарушители, идите на фиг». А здесь, под землей, такой же гражданин не пустил его в узкий проход, попер вперед буром – мол, сначала я пройду, как положено, а потом уж вы, сукины дети. Фринзон на ходу, не убавляя шага, схватил дядю за шкирку, развернул и швырнул на пол – тот даже не сделал попытки подняться.

А однажды шли мимо стройплощадки, и на их глазах какая-то необъятная женщина пыталась покинуть сборище выпивающих на струганных досках мужчин, да с криками «пошли вы на х…» и «пидорасы», один из них ее догнал и сильно ударил в лицо. Ударил не по-пьяному, с метровым замахом, а точно, коротко, локоть поднят, рука четко параллельна земле – поставлен был удар, что и говорить, может, в далеком детстве боксом занимался – женщина плюхнулась задом о землю, да так и осталась сидеть с окровавленным ртом, причитая. Пока Роман, остановившись, стал зачитывать лекцию о недопустимости такого поведения с женщиной, насколько бы безобразной она не казалась, и к каким бы социальным группам участники конфликта ни принадлежали, Ленька подскочил к громиле и засадил ему левой в печень. Мужик охнул, обмяк и растекся рядом с дамой сердца. Самое смешное, что та начала голосить, обратив свой гнев уже в адрес незваных спасителей. Фринзон плюнул, и они ушли, оставив граждан одних разыгрывать семейную драму.

10. Горе

Съев три ложки супа, Петрович спросил у Леньки:

– В гостиницы запрос сделал?

– Да ерунда это все! Иностранец, блин, да еще и граф… Какое-нибудь лицо кавказской национальности, говорящее с акцентом – вот тебе и итальянец. А «граф» вообще смахивает на воровское погоняло.

– И все-таки запрос на всякий случай отправь, хотя я тоже больше на злачные заведения рассчитываю. Неужели она никому из подружек вчера о своих планах не рассказывала – куда идет, когда, может, приглашала кого с собой?

– Да у нее за весь день – только два входящих, и оба определившихся номера сейчас не отвечают. Позже, может, включатся, тогда и позвоню.

– Какой оператор?

– «Билайн» и «МТС».

– До завтра не объявятся – установим личности абонентов, будем звонить домой.

Дожевывали молча.

В отделе для разнообразия Роман заварил им обоим чаю, они пили, когда на связь вышел Шварцман и пригласил к себе «ознакомиться с результатами».

– В твоей поедем, – сказал Петрович коллеге. – Хочу на иномарке покататься.

– Таки скажи – бензин экономишь, – усмехнулся Ленька. – Ты ответь: кто из нас еврей – ты или я?

Яков Иосифович встретил их на пороге с широченной улыбкой, открывавшей знакомые со всеми видами табака желтые зубы, степенно поздоровался. Рядом стояла задумчивая Евгения.

– Что закручинилась, Жень? – спросил ее участливый ко всем лицам женского пола Леня.

– Сейчас услышишь.

Шварцман заложил руки за спину и стал покачиваться на носках потертых туфель.

– Если бы, ребята, я давно не работал с Евгенией, то решил, что старого специалиста кто-то разыгрывает.

– А в чем дело? – нахмурился Роман.

– …но она, – продолжил доктор, – сказала, что осколок ногтя подобрала сама… Плюс у нас есть слюна.

«Блин, как на сцене выступает, – подумал Роман, – сплошные мхатовские паузы».

– По ногтю и по слюне мы имеем биохимические анализы… Данные совпадают, это означает, что принадлежат они одному лицу…

Опять пауза.

– И? – не выдержал Леонид.

– И, – врач назидательно поднял указательный палец, – принадлежат они не человеку. ДНК – не человека!

– Дребедень! – заметил Леня. – Убийца привел здоровенного пса, который загрыз жертв и сломал коготь, а сам маньяк понаставил следы?

– Молодой человек! – возмутился Иосифович. – Я бы попросил – по поводу «дребедени»! Мое дело – вам сказать, а ваше – делать выводы.

– Вы недоговорили, – вступил Роман, – если не человеку, тогда кому?

– Возможно, животному. Возможно, мутировавшему человеку – не знаю. Может, соображу потом.

– Как это мутировавшему? – Фринзона эти загадки начинали злить.

– Под воздействием радиации, еще как-нибудь.

– Инопланетянин? – хмыкнул Роман.

– Нет, – покачал головой Яков Иосифович. – Может, этакое человекоживотное?

– Это все? – спросил Петрович.

– Не все, – опять выпрямился довольный эксперт. – Слепок зубов я сделаю чуть позже, но пока ясно, что они или деформированы, или просто длиннее обычных. В частности, резцы. Да это просто клыки! Узкие и длинные.