Последняя Осень Флойда Джеллиса

Зато Я не боюсь собак. Серьезно. Я могу дать отпор целой

стае. В детстве Я ужасно боялся псин, они это чувствовали

и каждый раз на меня нападали. Однажды на меня запрыгнуло

около четырех собак по дороге в детский сад. Они порвали

мне куртку и всячески покусали. Но с того дня у меня стало

к ним какое-то наплевательское отношение. Даже обидно.

Уверен: если захочешь, можно вообще ничего не бояться.

Но страхи порой дарят некое разнообразие. В мои двенадцать

мы с мамой часто ездили в Большой Город на поезде.

Мы ходили в театры, музеи. Но не в этом суть. Однажды,

входя в тамбур поезда, Я замешкался и наступил

в промежуток между платформой и ступенью, ведущей в поезд.

Я успел ухватиться за мамину руку, но испуг мой был

неимоверно сильным. И впоследствии каждый раз перед открытыми

дверьми поезда меня начинало лихорадить от ужаса,

и Я просто не мог спокойно войти. То и дело постоянно

проваливался в это чертово место, между платформой и поездом.

Пребывая с мамой в опере или гостях, Я неустанно

думал, что скоро мы поедем обратно домой и Я опять упаду

при входе в тамбур. Эта мысль сверлила мою голову, а мама

относилась к этому со всем спокойствием. Она утверждала,

что Я просто придуриваюсь. Каждый божий раз, когда Я падал

в ту пропасть, она говорила, чтобы Я прекратил придуриваться.

Свинство, ей-богу. Я падал и падал. И все это

прекратилось только тогда, когда Я понял, что нормально

переступить мне мешает мой собственный страх. Вот такая

притча, ребятки.

Еще Я недолюбливаю Интернет, в частности, социальные

сети. Когда Я пытаюсь удалиться оттуда, то понимаю,

что есть люди, которым Я небезразличен. Конечно, это все

бред собачий. И, само собой, ты им всем безразличен, но

эти поганые сети внушают тебе, что вроде как у тебя немало

друзей, ты очень остроумен и ты всегда в центре внимания.

Я не люблю быть в центре внимания, но, когда, уставший,

вечером заходишь в сеть, а там тебе пишут или песенки ки

дают на стену, вроде как приятно. Хотя это скопище тех еще

лицемеров, и Я непременно оттуда свалю. Но в октябре того

же года меня какой-то черт дернул пару своих картинок

туда выложить. И понеслась. Эти дурацкие «Мне нравится»

и «Рассказать друзьям». Для начинающего Художника Интернет

— наилучшее место разрастись, да и не только для него.

Здесь каждой твари по паре, и не мне вам это рассказывать.

Тебе вроде бы и все равно, что они там у тебя комментируют,

а вроде бы и нет. В любом случае они ссут в наши глаза. Я изо

всех сил думал, стал бы Сандро Боттичелли выкладывать

свои первые картины в Сеть? Конечно, это Я хватил лишнего,

но все-таки? А потом Я нашел Гери Бейзмана и Марка

Райдена на «Фейсбуке» и пришел к выводу, что все нормально.

Главное — не упустить момент, когда пользовательские

«Likes» пробудят во мне гордыню. У меня до сих пор не было

конкретного стиля. Проходили месяцы, но каждый свой рисунок

Я делал абсолютно непохожим на предыдущий. Будто

заметаю следы. Почти под каждой моей работой были чьито

комментарии. Кто-то распылялся в комплиментах, другие

поливали всевозможной критикой, третьи улавливали

какой-то плагиат, а самые странные писали: «Беру!» — и ставили

только что выложенную картину себе на аватар. Но самая

главная моя ошибка была, когда Я создал свое «сообщество

». Какая-то совершенно абсурдная мысль пришла в мою

голову, что раз люди тратят свое время на разглядывание

моего «искусства», то можно выложить в Сеть все, что Я накропал

за это время. Как же Я себя ненавидел спустя неделю,

теперь прекрасно понимая, что никогда не смогу удалиться

из места, где лежит мое детище, которое постоянно требует

надзора. Чтобы мои близкие знакомые не подумали, что

Я «словил звезду», название для всего этого Я выбрал самое

что ни на есть самокритичное — «F#cking ART». Как по мне,

так очень весело и вкусно. Родители же стали убеждены, что

Я с концами двинулся и требую неотложного лечения.

Был вечер, за мной заехал Ринго на своем старом микро«

Ниссане». Настроение было какое-то тягуче-меланхольное.

Мы остановились в некоем поле и открыли по бутылке черного

пива. Через полтора месяца настанет зима. Небо все

больше походило на размытый слой барельефа в фотошопе.

В такие дни хочется курить одну за другой, больше молчать

или вообще не вставать с постели.

— Флойду Джеллису нужно вдохновение. Он здорово рисует,

но рисунки все ни о чем, — протянул будто в пустоту

Ринго.

— Наверное, Я вообще все это зря затеял. Чем больше познаю

живопись, тем больше ей соболезную.

— Да прекрати. Тебе нужна муза. У тебя сейчас сплошной

пам-пам-пам. Вполне удачно, но как с конвейера. Только,

считай, стал что-то путное делать, а вся эта мишура кругом,

девочки-фанатки, у них даже грудь еще не выросла, а уже

признали в тебе творца, — он неловко засмеялся и сделал

быстрый глоток.

— Ой, да отвали. Все художники — уроды! Правильно

твой любимый Уорхол сказал. Мне не муза нужна, а впечатление

какое-то; может, порвешь мне куртку? — на секунду

Я представил, как оплакиваю свою святыню.

— Мальчик в курточке, рисунки в тумбочке. Мы пойдем

тусить. Тебе нужно круто раскачаться. Ты стал унылым говном.