Последняя Осень Флойда Джеллиса

— Когда приедем, не влезай в разговоры. Ты умник и

больше молчи.

— Хорошо. Я буду кивать и играть на счетах.

Вот дурень, и заключай с такими договоры.

А между тем мы уже на месте.

— Короче, Ринго, иди-ка ты один. Узнай расценки печати

по холстам, нам нужны приблизительно те, что А3. Еще выбери

бумагу для открыток и разберись с тиражами. Пока никаких

заказов, просто посмотри и желательно все законспектируй.

Мы с Джейн посидим в машине. Чего? Давай, иди,

просветленный.

Мне до сих пор не верилось, что он ударил меня. Да еще

и при Джейн. Нет ничего отвратительней, когда тебя унижают

перед твоей девушкой, пусть даже и мимолетно.

И мы остались одни. Удивительно, как стаявший снег все

преображает. Столько говна вокруг, будто у каждой сделавшей

это собаки по четыре пердака. Я немного залип в своих

мыслях, как Джейн мне говорит с заднего сиденья:

— Послушай, давно хотела поговорить с тобой о происходящем.

Прям-таки насторожила.

— О чем именно, Графиня? — говорю, а сам ищу зажигалку.

Ринго попросил, чтобы мы курили на улице, но мне специально

хотелось его проучить.

— Слушай… Флойд, у тебя бывает так, что ты смотришь

фильм, а через какое-то время забываешь его, и твое воображение

само подменяет утерянные детали? Или твоя память

видоизменяет прошедшие события, прямо кардинально все

изменяет?

— Не знаю, Я такого за собой никогда не замечал. Хотя

бывают, конечно, иногда провалы… но все, что мне нужно

помнить, Я помню кристально. К примеру, свое детство,

юность, отрочество и Мартина…

— Да, как раз о Мартине я и хотела тебя спросить…

Это удивило меня. Я часто рассказывал Джейн о потерянном

друге, но почти всегда она прерывала наш разговор.

Видно, смерть побывала и в ее стеклянном мире.

— Что ты хочешь о нем знать?

— Ты говорил, что вы играли в группе и есть записи с ваших

концертов. Почему ты никогда мне их не показывал?

Да хотя бы ваши детские фотографии… Мне интересно было

бы посмотреть на твоего лучшего друга.

— Да, Я обязательно тебе покажу. Это все хранится в особой

коробке. Типа «коробка прошлого», она у меня убрана,

но для тебя Я найду ее и все покажу.

Джейн вдруг как-то странно погрустнела. В самом деле,

уставилась в окно и замерла.

— Джейн. Эй… Джейн, что происходит? Знаешь, когда мы

с тобой познакомились, ты выглядела, как марсианка, Я едва

тебя понимал. А теперь ты такая приземленная. Это не плохо,

просто меня настораживают такие перемены.

А она вдруг как подорвется и со всей дури ударит по спинке

моего сиденья. Какого черта? Я протянул к ней руку, но

она отдернулась, словно это рука маньяка. Воцарилась тишина,

и тут она как закричит:

— Как ты думаешь, твою мать… почему Я с тобой такая

приземленная, почему, скажи?!

— Джейн, успокойся. Ты чего?

Но она не успокаивалась, кричала про мои рисунки, отшельничество

и чтобы Я огляделся по сторонам. Это все

было так не связано. Хотелось иметь чудо-пульт, чтобы отмотать

время назад и не говорить ей про приземленность.

Мог бы Я себе представить, что та самая особа с вороньей

маской на голове будет сидеть со мной в машине и так истошно

вопить? Господи, она ведь стала моей девушкой!

Я как смотрю фильм без звука. Джейн что-то кричит и машет

руками, а меня все так же поражает хроника наших

отношений.

— Слушай, ну прекращай это! И не смей называть меня

ненормальным! Я не меняю имидж каждый день и не режу

свои конечности, так что ты не имеешь права возникать.

Зря сказал «возникать», но в ушах моих уже звенело от

ее ора. Сложно угадать, что происходит в голове этого человека.

То пророчит мне восхождение на олимп, а то верещит,

что нужно разуть глаза. Но тут же Я представил, что

будет, если Джейн уйдет. Просто исчезнет из моей жизни,

как это сделала Девочка-Радио. И меня одолела грусть.

У нас какое-то духовное родство, и Я дорожу им во что бы

то ни стало. Быть может, она подобралась ко мне слишком

близко, и теперь мы как растения в одном горшке. Пусть

так, но…

Вернулся Ринго. Швырнул мне свой блокнот с записями,

которые хрен разберешь.

— Высади меня на ближайшей остановке автобусов. Я поеду

домой, — сказала Джейн.

— Черт. Что Я такого сделал, что ты вдруг убегаешь?

— Ничего. Ты ничего не сделал, Флойд!

Ладно. Хочет уйти — пусть идет. Пусть меня покинут все

дорогие и любимые. Это какая-то плата за что-то приобретенное?

Может, на мне порча?

Что за чушь… Все легко объяснимо: люди с голубыми глазами

более восприимчивы и чувствительны к боли, чем прочие,

другие. А Джейн просто ненормальная. Бежит от хаоса,

прекрасно зная, что он у нее внутри. Девочка-Радио, наоборот,

всегда была до исступления спокойной и ушла так же спокойно,

обвинив меня в «странноватости». Серьезно, она заявила, что

мне нужно пройти курс какого-то лечения. Будь Я чокнутым,

заметил бы это первым. Ринго послушно причалил к какойто

непростительно ржавой остановке, и Джейн оставила нас,

громко хлопнув дверью. Может, тут автобусы и не ходят, может,

это вовсе не ее маршрут. Ну пусть идет, раз ей так хочется.

И мы уносимся, оставив Джейн за бортом.

Слава богу, Ринго ведет машину молча. Наверное, заметно,

что мое настроение и так дерьмовее самого дерьма.

Конечно, нельзя было ее там оставлять. Но Я не собираюсь

бегать вокруг ее причуд. В нашу первую встречу уже все

было понятно… здесь никогда не будет накрахмаленной рутины.