Последняя Осень Флойда Джеллиса

серию картин «7» (о семи смертных грехах).

Но самое главное мое открытие состоялось час назад.

Я лежал на кровати и безжалостно изрисовывал молескин,

подаренный мамой. Как вдруг меня посетила идея. Ведь они

все говорили, что мой «F#CKing ART» — разный. Да, разный

до непростительного, не имеющий определенности и даже

конкретного стиля. Осознание всего этого натолкнуло на поиск

символа, чего-то, что бы сделало меня — мной, мастерски

все объединило и придало узнаваемость. Додуматься до

этого гораздо проще, чем откопать этот самый символ.

Минут десять Я лежал лицом вниз и перебирал в голове

всевозможные приятные мне образы. Их было не так много:

стакан молока, Джейн, моя старая куртка, моя новая куртка,

мои кошки, господи, а вдруг они опять родят, что мне делать

с котятами? Так, соберись. Сконцентрируйся на дурацких

символах, ладно. Эм… электронные часы, озоновый запах,

озоновый запах ведь бывает? Ну, тот, что после дождя… хорошо,

в общем, что еще… Джейн, целоваться с Джейн, обниматься

с… Черт! Неужели Я дошел до такого, что не могу

придумать драный символ?! Лон начал мяукать — хочет,

чтобы Я посадил его на шкаф. Он часто там сидит, еще бы…

женщины-кошки вынашивают его потомство, а он гуляет по

шкафам. На этом самом шкафу стоит банка из-под шоколадных

конфет, Я в нее вытряхиваю карманную мелочь. Кто бы

мог подумать, что моему коту взбредет в его кошачью голову

усесться на эту банку верхом. В этот момент Я все еще копался

в памяти, выискивая родное и близкое. Сокрушительный

удар по затылку заставил меня взвыть от неожиданности.

Нашкодившее существо скрылось молниеносно, оставив

меня с гудением в мозгу выгребать из-за шиворота холодные

груды мелочи.

Вдруг это знак? Примерно так Исаак Ньютон и открыл

свой закон притяжения. Может, мой худощавый черный кот

и есть этот нужный символ? И Я нарисовал его — с непропорционально

гигантской головой и четырьмя треугольными

зубами. Это заслуженная пародия. Голова все еще трещала,

словно меня припечатали черенком от лопаты.

— Иди сюда, поганый Ньютон! Я надеру твой черный зад,

прежде чем его увековечить.

Но он не вернулся — наверное, гордо отправился навстречу

новым приключениям.

Кот — Ньютон.

Или просто мое неоправданное сверх-Я.

Глава 4

Кое-что о Джейн

Как зачарованный, Я провожал взглядом парящий в небе

косяк журавлей.

Эхо их развеселых воплей отдавало железом. Никогда

вживую не видел ничего подобного. Может, пару раз на

видео, но чтобы так — никогда.

Как жалко, что Джейн сейчас не со мной.

И это волшебное зрелище было тут же разрушено входящим

звонком моего лжеагента.

— Да… Але, черт возьми!

— Але… Флойд, ты будешь сейчас приятно удивлен…

— Вот как? Ты нашел себе другого художника и намерен

заняться его продвижением?

— Нет. Георг Лиамо… помнишь, Я говорил, что мы могли

бы отжать у него помещение под твою выставку? Так вот, он

согласен! Я пообещал ему, что мы нехило раскрутим этот выставочный

центр, будут журналисты, модели, светские львы

и MС Soroll!

— Это кто, интересно, тебе сказал, что он там будет?

— Черт, ну неужели ты не сможешь его никак привлечь?

За это они берут на себя бар и мы не платим за место. Понимаешь?

Все бесплатно… от нас только ты, гости и твои картины!

Ты посмотрел тот фильм, который Я тебе скинул, про

уличных художников?

— Посмотрел…

— Ну и как он тебе?

— Как барану новые ворота. Слушай, выходит, если мы избавились

от потребности платить за место, значит, нам нужно

куда меньше денег, да? Я говорю о тех четырех тысячах

долларов, которые ты насчитал за все это действо.

— Эм… пам-пам-пам. Как бы это сказать. Нет, нам попрежнему

нужны эти деньги, это позволит сделать мероприятие

еще бесшабашней и красочней. Модельки-официантки,

декор и все такое. Кстати, Я нашел тебе еще одну работу: тут

есть один портал, и им нужен человек, который будет каждодневно

писать статьи про лошадей.

— Да ты вконец, что ли, охренел?? Мало того, что ты выдумал

нереально огромную сумму, так еще и хочешь, чтобы

Я батрачил на нее? А что будешь делать ты? Пожинать плоды

«нашей успешности»? Вот сам садись и пиши про своих лошадей,

придурок!

— Флойд, ну ты же работал на ферме, наблюдал за их повадками.

И пишешь вроде куда ни шло…

— Да, наблюдал. И вот что Я тебе скажу: если бы у меня

был выбор между тобой и лошадью, моим агентом стала бы

лошадь!

Я повесил трубку. Меня трясло от злобы и возмущения.

Этот кретин уселся мне на шею, и, кроме ежедневной трепли,

ничего не происходит. Лишь встреча с Джейн — настоящий

подарок из всего, что он сотворил. У таких людей язык

подвешен настолько, что, еще толком не начав ходить, они

уже умеют завязывать галстук. Может, скажу недостойное,

но с радостью бы отдал десяток Ринго за одного воскресшего

Мартина.

Придя домой, Я накатал злобное, сочащееся желчью письмо.

Смысл его был в следующем: Я отправлю Ринго в отставку,

если по прошествии этой недели не увижу весомых

плодов нашего союза. Также Я прикрепил рисунок с котом

Ньютоном и огромной надписью IGNORE: к завтрашнему

утру мне нужно около трехсот наклеек с этой иллюстрацией.

Жестоко, но пусть уж попотеет, если хочет жрать икру.

Ужасный человек.

Этим вечером Я не рисовал. Улегся в постель, решил