Последняя Осень Флойда Джеллиса

потертых книг, с чужими и случайно родными родителями —

Я вспомнил…

Да, неожиданно вспомнил… кое-что о Джейн…

Глава 5

Детям нужны волны

Не хочу и не буду рассказывать о том, что побудило меня

здесь остаться.

Ввиду последних событий мне приходится все сложнее.

Чертов доктор Карл то и дело пичкает меня какой-то лажей

о силе духа и силе разума. Могу поспорить, все пытается

найти открытое окно и влезть через него в мое сознание.

Я плохо сплю и практически не ем, может, потому, что сия

пища — дерьмо, а может, просто сыт по горло. Так или иначе,

Я решил отстраниться на время от всего меня окружающего.

Даже вырубил телефон.

Пару раз залезал в Сеть через ноут (здесь даже имеется Fi), но, как уже давно убедился, делать там нечего.

Счет времени потерян. Вот уж не думал, что придется

встретить свой юбилей в сумасшедшем доме. И пусть они

талдычат, что это оздоровительный центр и всякое такое…

мне давно все понятно. Радостно, что не дают лекарств.

Не знаю, может, колют мне что-то в задницу, пока сплю, но

это вряд ли. Порой веселю себя воспоминаниями о мировых

творцах, прошедших через подобные заведения. Но когда

сталкиваешься с этим лицом к лицу, становится не до шуток.

Мне абсолютно не хочется рисовать. Дни напролет Я лежу на

кровати и лицезрю потолок. Этот дурацкий доктор — он как

заноза: стоит выйти на прогулку, как чувствую его взгляд на

своей спине. Пару раз даже хотелось огреть его чем-нибудь

тяжелым, но боюсь последствий. Пытается закрутить беседу:

все плохие, один он друг-соратник. Нет уж, фигушки.

Вчера прикатывали родители. Привезли книгу Ирвинга

Стоуна «Муки и радости» и килограмм мандаринов — можно

подумать, живя дома, Я пожирал их в таких количествах. Почти

не проронил ни слова, слушал. А как еще мне себя вести

после всего этого? О таком летнем лагере и мечтать не мог.

После обеда Я решил выйти покурить в сад. В тени недавно

позеленевших деревьев на лавочке ютилась довольно

странноватая на вид «пара влюбленных». Миниатюрный парень

со впалыми щеками и огненно-рыжая девушка лет семнадцати.

Они сидели вплотную, но за все время, пока Я их

разглядывал, не проронили ни слова. Может, греются на

солнце… или слушают птиц. Наверное, не следует их беспокоить,

но с отъездом родителей Я все больше жаждал человеческого

общения. А тут его мог предоставить только этот

вечно навязчивый доктор Карл. На самом деле Я не такой уж

парень-рубаха, мне сложно даются знакомства, тем более

если действие происходит в психиатрической лечебнице.

Но тут уж ничего не попишешь. Я отсчитал ровно семнадцать

шагов до обитаемой скамейки-лавочки и, даже стоя

перед ними на расстоянии вытянутой руки, все чувствовал

дурацкую неуверенность.

На ум пришло только протянуть им открытую пачку

сигарет.

— Мы не курим, — сказала небывало рыжая девушка.

— Понятно… эм… Скажите, а вы давно здесь находитесь?

В плане… общей местности.

Я ощутил себя небывало тупым и неграмотным корреспондентом.

— Я ровно год. Он — чуть больше года, — сказала огненная

девочка, звонко отстукивая костяшками по лавке.

— Понятно. А-а-а… скажите… вам, случаем, не дают лекарств?

Ну… Я просто тут новенький и пытаюсь как-то реабилитироваться…

что ли. Кстати, меня зовут Флойд, будем

знакомы…

— А я Вероника… А его зовут…

— Квадрат! — выпалил вдруг юнец совсем не юным голосом.

— Квадрат? Что за имя такое… странное? — в принципе,

Я не в том месте, чтоб удивляться именам.

— Это старое имя… очень старое… — сказал серьезно

юноша.

— Да… старое… геометрическое. Хорошо, ладно. Квадрат

— Вероника, Я запомнил. В общем, мне не дают никаких

лекарств, но, судя по всему… Я слегка тоже не в себе,

и поэтому вот решил у вас поинтересоваться, как тут проходят

все эти лечения?

— Это очень хорошая клиника. Здесь не держат страшных

больных, а только людей с малыми психическими расстройствами.

К каждому свои подходы, но нам очень нравится,

Флойд, мы здесь познакомились, полюбили и хотим остаться

навсегда, — улыбаясь, сказала Вероника. Я все смотрел на ее

мистически рыжую голову и брови. Никогда не видел ничего

такого рыжего. Мне даже стало стыдно, что глазею с таким

интересом.

— А… Не знаю, прилично это или нет… Но, поскольку

мы все тут обитаем, можно поинтересоваться про ваши эти

самые… психические расстройства?

— Я пишу стихи, — сказала Вероника, — пишу их в уме

и тут же забываю. Я не люблю стихи и никогда их не читала,

но они сами пишутся и пишутся в моей голове. Это очень мне

мешает. Приходится постоянно о чем-нибудь думать, лишь

бы не писать дурацкие стихи. Страдаю от бессонницы, как ни

закрою глаза — строчки, строчки… Если бы не доктор Карл

и не наша встреча, — она звонко чмокнула в щеку Квадрата,

— не знаю, что бы со мной стало. Лишь это место и мысли

о нашей любви помогают жить спокойно… жить как все.

— М-м-м… — промычал Я. — А ты… Ква… Квадрат?

— А я боюсь львов.

— …В плане львов?

— Боюсь живых львов.

— Да, но тут же они не водятся…

— Они могут задрать меня, пока иду в магазин и не вижу

их. Могут задрать. Со спины.

— Они не могут задрать тебя, потому что они живут

в Африке. А мы не в Африке, понимаешь? — сказал Я. И вроде