Последняя Осень Флойда Джеллиса

Радоваться или разрыдаться? Ринго как прочитал мои

мысли, хлопнул по ушибленному им же плечу.

— Если ты хочешь бросить ее, то не говори громких слов

о гибели ваших отношений, измученном сердце и всем таком.

Скажи, что тебе прислали «фотографию из будущего»,

и ее на ней нет.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой наши с ней отношения.

Это не игра, Ринго. Не твои сраные пам-пам-пам! Она

не просто муза, она живой человек, что также может смеяться

и плакать. И вообще, отвалил бы ты… Что с типографией

и как продвигается твой бизнес-план выставки?

— Все шикарно. Ну, относительно шикарно, конечно.

Я подсчитал ежемесячные взносы. Твои и мои. И сейчас

рулю с помещением. Ты знаешь, кто такой Георг Лиамо?

— Нет… Откуда мне знать, кто это?

— Этот человек владеет множеством крутых центров. В том

числе и выставочных. Я писал ему и даже показывал пару

твоих работ. Он назвал тебя метадоновым Китом Харингом.

Короче, ты ему не так уж противен. Не знаю, думаю с ним

встретиться, накуриться, и, может, стартанем на его земле.

— Как мило… Судя по той сумме, что выведена в твоем

блокноте, мне нужно каждую секунду пространства штамповать

картинки для блога моей певуньи. Думаю, это тебе придется

удваивать свой заработок. Я не подписывался на такой

сценарий; тут либо телом зарабатывать, либо органами.

— …Либо руками. Не паникуй, дружище. Выставка в итоге

все окупит.

— Интересно, как? Если каждого второго воротит от моих

картин?

— Все в шляпе. Просто придумай хорошее название для

выставки. И еще хотел спросить… ты будешь представлен

как Художник Флойд Джеллис?

— Да… а как еще? Мне не нужны псевдонимы. Кстати, не

забудь, что перед нами еще оплата сайта. Нет, его пока не

начал делать. Только кручу концепт в голове. Все, останавливай

здесь. Я прогуляюсь. Нет, недалеко. Тут нормально, говорю

— прогуляюсь.

— Ну, до встречи, — говорит мой опечаленный агент.

— Игнорируй!

— Чего?

— Я придумал название для выставки — «Игнорируй».

Честность. Правда и любовь к своему делу. Где плоды всего

этого? Страшно представить, как дамы в песцовых воротниках

разглядывают созданные мной шедевры. Они поигрывают

шампанским и ржут во все горло, пока Я, забившись

в угол, мечтаю разукрасить потолок своими мозгами. Нет,

наверное, то существо… Тот этот… Фабио… Да, этот чертов

Фабио Мариэнелли, скормивший мне невесть что; так вот,

он был прав.

Мы блохи на всем этом цельном мировом «НЕЧТО».

Не хочу говорить «искусстве» — уже тошнит от этого слова.

Вот он, Флойд, разросшийся посреди весенних луж, с сигаретой

в зубах и странными картинками в голове. В углу

каждой такой картинки, рядом с ненавистью, любовью

и скукой, стою маленький Я. И вы бы знали, насколько мне

уже насрать, куда катится этот мир и мой мир вместе с ним.

Если играешь честно, то приготовься разбить морду об эту

самую честность. Все теперь изменится. И Я поклялся себе,

что изменится.

Я ведь всегда хотел быть Художником, даже когда снимал.

А теперь приоритеты круто изменились. Мечтаю стать слабительным.

Чтоб принял и сразу чувствуешь.

Быть свободным Художником — это пробирать до костей.

Довольно, возвращаюсь домой. И вы возвращайтесь, мы

уже пришли к тому, откуда начинали.

Меня зовут Флойд Джеллис, и мне так нравится изобретать

велосипеды.

Очень хотелось верить, что Я в вашем вкусе. Но ни ваших,

ни своих надежд Я не оправдал. Вроде недавно мне исполнилось

двадцать четыре, а вот уже через пару недель стукнет

двадцать пять.

Мое тело перестанет расти, и вместе с ним — потребности.

Какое, к черту, мировое признание? Времени на это уже

не осталось. Слишком многие мне пророчили разбитые колени.

Тут уже не отшутиться. Я так и остался блуждать в том

зимнем лесу. Посудите сами: ведь вся эта затея была бессмысленна,

мы проведем какую-нибудь подвальную выставку,

и Ринго вдоволь накурится с отхваченных денег, а мне

останется только спиться. Через тернии к звездам.

Оскар Уайльд как-то сказал: «Мы все расточаем свои дни

в поисках смысла жизни. Знайте же, этот смысл — в искусстве

».

Как все просто и легко. Но все же Я закончу начатое.

Не потому, что согласен с Уайльдом. И не потому, что искренне

верю в себя. А просто другого не имею. Да, мы устроим

это мероприятие, провоцируя массовый синдром Стендаля,

а потом Я соберу чемоданы и отправлюсь к дальним

родственникам за триста километров от всего этого цирка.

Или уеду к морю, там вроде море… прощай, мерзкое уныние!

Никогда бы не подумал, что распишу себе режим дня, но

по-другому мне не осуществить намеченное. После завтрака

в течение двух часов рисую иллюстрации для Виты Моне,

деньги за которые продолжают капать на банковскую карту

моей мамы. Потом час на отдых. Затем отрисовка будущего

сайта — в день по разделу. К вечеру, начиная с семи часов,

Я свободен. Читаю, гуляю или клепаю свой мультфильм

«Лоботомия».

Кто-то скажет: «Ты жить-то успеваешь?» А Я пропущу этот

вопрос. Анри Руссо, создавший столько полотен с джунглями,

никогда не покидал пределов Парижа. А Я не был ни в Париже,

ни в джунглях. И мне кажется, что одна из моих кошек

снова беременна. Хочу, чтобы скорей прошла эта неделя.

Прошла неделя.

Я закончил сайт и отправил его запчасти ринговскому

веб-дизайнеру. А еще за один день, тот, что был вчера, Я создал