Последняя Осень Флойда Джеллиса

словно подстрелил чем-то остроумным.

— Мне бы хотелось, чтобы вы оказались нашим далеким

больным сородичем, которого мы вынуждены навещать раз

в столетие.

И он засмеялся. Так по-кретински закрякал — можно

представить, что пародирует самку белой совы в брачный период.

Затем распахнул дверь и театральным жестом пригласил

нас всех пройти в кабинет. Родители тут же в него подорвались,

как будто этого им хотелось больше всего на свете.

Наверное, вы можете себе представить, какой полет сумбурных

мыслей шествовал и завывал в моей черепной коробке.

В обетовальне этого «доктора» дико воняло мебелью. Я и забыл,

что мебель может так вонять. Здесь не было ничего

особенного — кабинеты всех этих «специалистов» мало чем

отличаются: стол, стулья, стопки бумажек, книжки с затертыми

корешками и большое окно с унылой вербой за ним.

— Между прочим, послезавтра Пасха. Самое время красить

яйца и печь куличи. Зачем мы приперлись сюда в такую

рань?

— Сядь! — вдруг крикнул папа. Уже хорошо. Уже хоть что-то.

— Не стоит, — говорит этот загадочный мужик. Чего это

не стоит? С чего это он командует нами, как драный дрессировщик?

Я уселся на предоставленный мне стул в надежде

наконец-то откопать смысл этой бессмыслицы. В помещении

стало тихо. Я не отрываясь следил за этим типом. Было

видно, что он вот-вот начнет что-то толковать, как только

уляжется драматическая пауза. Из нагрудного кармана своего

старинного жилета он достал очки и тут же принялся их

протирать. Быть может, он еще репетирует свою речь, а может,

просто давно не протирал свои очки. В любом случае

мне дико хотелось скорее закончить все это и вернуться домой.

После двух километров ходьбы по комнате взад и вперед

неказистый дяденька все-таки заговорил:

— Мой друг. Повод, по которому мы находимся здесь, заключен

в тебе. Не пугайся. Ничего криминального. Есть несколько

насущных вопросов, ответы на которые нам непременно

хотелось бы у тебя узнать. Зовут меня Карл, хотя это

имя ты наверняка забудешь. Я психолог, отчасти благодаря

тебе уже парапсихолог. Убежден, сейчас ты пребываешь

в некоем ступоре. «Какие ответы от меня хотят услышать,

что же происходит, ведь Я не сумасшедший». Уверяю, ты не

сумасшедший. У тебя, приятель, есть одна исключительная

особенность; может, кто-то это назовет даже даром. Но мы

убеждены, Я и твои дорогие родители, что все заходит немного

дальше положенного, и мы очень надеемся, что ты

поймешь услышанное… правильно.

— …Пока Я ни хрена не понимаю. У меня есть дар? Я могу

двигать взглядом предметы? Скажите, а почему мама привезла

сюда чемодан, полный моих вещей?

— Потому что, сынок, мы с отцом хотим, чтобы ты какоето

время пожил здесь. С доктором Карлом, — сказала мама.

— С доктором Карлом? А кто будет рисовать для Виты

Моне по триста баксов за штуку?

— Уверен, мой друг, мы решим эту проблему. Здесь нет

санитаров и смирительных рубашек, ты волен ходить куда

захочешь, звонить кому заблагорассудится. Я предоставляю

тебе комнату под жилье, — сказал этот самый доктор Карл.

— Подождите-ка. Но как же так? Вы ведь сказали, что Я не

сумасшедший?! Почему же Я должен тут находиться? Я видел

парня в саду. Он конченый психопат. Среди ему подобных

Я быстрее двинусь, чем пойму хоть что-то.

— Мой Друг…

— Нет, Я вам не друг! Никому из вас. Я искренне верил

в то, что вы желаете мне лучшей жизни. И что теперь?

Вы вот так уедете, оставив меня?

Отец вдруг поднялся и подошел ко мне. Осталось только

отвернуться. Здесь слишком пахнет чьим-то лицемерием.

Лицемерием с примесью гнусной мебели!

— Сын, мы слишком долго играли в твои игры. Потакали

твоим фантазиям. Ни я, ни твоя мать не хотим для тебя плохой

участи. Но так больше не может продолжаться. Не может.

Лиза обеспокоена тем, что происходит с твоим рассудком.

Она сказала нам, что…

— Кто такая Лиза?

Повисла отупляющая пауза. Разом все начали разглядывать

пол. Никогда еще Я не чувствовал себя таким искалеченно-

отдаленным. Сейчас Я и мои родители — жители чуждых

друг другу материков, но, черт возьми… кто такая Лиза?

— Почему вы все замолчали… КАКАЯ ЛИЗА?!! — горло

вскипело от крика.

— Лиза — это твоя девушка… — пояснил врач.

— Мою девушку зовут Джейн Лавия Ротт! А ее предшественницу

— Девочка-Радио…

— Дорогой друг, ты называешь вымышленные тобой имена

одного и того же человека. Ее имя Лиза, она твоя единственная

девушка, и ей так же, как и нам, надоело играть

в игры «пассивной фантазии», — поганый врач резал без

ножа. В чем это он уверяет меня? Но родители, родители

вдумчиво кивают, подтверждая этот бред. Нет, нет, нет…

послушай-ка. Все не так. Ведь у тебя есть глаза, чтобы видеть,

и память, чтобы помнить.

— Вы мне врете. Врете, точно! У Девочки-Радио глаза зеленые,

а у моей Джейн — карие.

Карл ухмыльнулся. И его нахальная ухмылка словно заполонила

собою комнату. Хотелось бежать. Бежать не оглядываясь

от всего этого.

— А какого цвета волосы у этих ваших девушек, мистер

Джеллис?

Сукин ты сын! Он завел меня в тупик и вот уже добивает

штыком.

Мои слезы стекают за воротник, а холод в затылке шепчет,

что все это — начало конца, и Я сам так тщательно его

себе приготовил. Один, совершенно один, среди корешков