Потапыч

В какой-то момент я залип на красивое лицо Кати и не сразу сообразил, что нас с пацанами настойчиво гонят к себе в палату. Мне тоже пришлось подчиниться. Встав, я на всякий случай втянул живот и направился в коридор.

Сам не зная зачем, я бросил взгляд на окно. Наверное, хотелось напоследок ещё раз посмотреть на Катю, но вместо неё мои глаза упёрлись в отражение раздражённой медсестры в окне. На небе светилась растущая, уже почти полная луна, которая оказалась как раз в районе лба Молоденькой, как у Царевны Лебеди из сказки Пушкина. Но ничего забавного я в этом не увидел. Напротив, неровное оконное стекло искажало черты лица нашей постовой медсестры, месяц во лбу делал её больше похожей на страшный призрак, а вовсе не на симпатичную медичку.

Вздрогнув, я поспешно отвёл глаза.

— Шелепов, тебе особое приглашение нужно?

— Да иду я, иду, — отозвался я и прошмыгнул мимо медсестры.

Конечно, Молоденькая выглядела как обычно, то есть просто офигенно, но после того, что я увидел в оконном отражении, смотреть на неё было страшновато.

У нас в палате было душно. Когда я вошёл, Миха пытался открыть форточку, чтобы проветрить, но старая деревянная рама не поддавалась и на каждое движение выгибалась целиком. Проще было вынести всё окно, чем открыть проклятую фрамугу.

Пока Миха пытался выломать форточку, окно запотело так, что практически превратилось в зеркало.

— Блин, да как так? — взорвался Мишка и от злости врезал кулаком по деревянной рейке, что была прибита на месте стыка двух створок.

Стёкла жалобно зазвенели.

— По голове себе постучи, — заметила Молоденькая, которая успела бесшумно нарисоваться за мной. — Всем спать. Я слежу за вашей палатой, умники.

Она сама погасила свет и вышла, плотно закрыв за собой дверь.

Мы любили Молоденькую, она была самой доброй и понимающей из всех постовых медсестёр, но даже она порой бывала строгой или бесяче-правильной. Вот как сейчас, например.

— Как думаете, чего она такая злая сегодня? — озвучил наши общие мысли Глюкер.

Я только пожал плечами.

— Может, у неё те самые дни… — предположил Миха.

— Или мент в коридоре малость нервирует, — обронил Глюкер.

Честно говоря, его версия мне нравилась больше.

За окном проехала машина, на несколько секунд озарив всю палату жёлтым светом.

— Офигеть, — брякнул Мишка.

— Да ладно, — я снова пожал плечами. — Можно подумать, что она раньше нас не строила. Давайте ложиться. Всё равно Молоденькая лучше всех, я бы не хотел её расстраивать.

— Нет, — выдохнул Мишка. — Пацаны, гляньте сюда.

Мы обернулись. На запотевшем окне вниз скользили маленькие капли влаги, оставляя за собой тонкие извилистые дорожки.

А ещё там было что-то написано.

Я включил свет. Надпись гласила: «Спокойной ночи, малыши!»

— Оригинально, — усмехнулся я. — Да, Мих, тебе тоже хороших снов.

С этими словами я стянул с койки покрывало и принялся складывать его.

— Нет! Вы серьёзно не поняли? Это же не я написал!

Глюкер недоверчиво приблизился к окну и, перегнувшись через стол, провёл по стеклу ладонью, чтобы стереть надпись. Но не вышло.

Её написали между стёклами.

Нас продрал мороз.

Не веря собственным глазам, Глюкер снял футболку и в панике принялся тереть ею и без того чистое окно в надежде убрать зловещую надпись, но, естественно, ничего не добился.

Разве что, как джина, он этими потираниями призвал Молоденькую.

Медсестра резко открыла дверь. Я инстинктивно втянул голову в плечи, предчувствуя крик. Однако его не последовало, всё-таки Молоденькая была самой доброй из постовых.

— Мальчишки, ну, я же по-хорошему прошу: ложитесь спать.

И в этот момент у неё над головой что-то хрустнуло. Мы, как по команде, уставились наверх.

— Доброй ночи! — отрезала медсестра и снова выключила свет. Хлопнула дверью.

Какое-то время мы тупо таращились на тёмный потолок, но потом нашли в себе смелость и один за другим посмотрели на окно. Кажется, первым был я, хотя и не берусь сказать наверняка. Некоторые моменты того времени плохо остались в памяти.

Но что Глюкер повернулся последним — это сто процентов.

Надписи не было. Окна по-прежнему «плакали», но впечатление создавалось такое, будто никакого пожелания на ночь там отродясь не было. Сверху донизу вдоль матовой поверхности бежали чёрные извилистые дорожки. Они были цельными и без каких-либо зазоров.

— Что за?.. — Глюкер снова потянулся к окну, только на этот раз будто надеясь стереть защитный слой и добраться до надписи.

Тоже бесполезно.

Дабы убедиться, что глаза нас не подводят, мы вооружились телефонами и со всех сторон просветили окна фонариками. Результат был предсказуем — надпись исчезла.

Глюкер шумно вздохнул, и в этот самый момент внутри стены раздался топот маленьких ножек. Не сговариваясь, мы посветили туда.

Как и следовало ожидать, внешне ничего подозрительного не наблюдалось.

— Блин, пацаны, кроме шуток, — прошептал Миха, — я с этой фигнёй скоро чокнусь, давайте кому-нибудь расскажем?

— Кому? — фыркнул я. — Постовой? Или дяденьке полиционеру?

— Без разницы. Пусть уже хоть кто-нибудь разберётся с этим.

— Не думаю, что нам поверят, Мих. Хоть кто-нибудь.

— Да это ваще тумач! — брякнул Глюкер. — Если выживем, фига с два меня мамка ещё раз в больничку уложит… Но Михан прав. Кому-то надо об этом рассказать. Тут ещё грёбаный инет не пашет! — зло прошипел парень, судорожно тыкая пальцем в экран. — Кстати, не работают только мобильные данные, простая телефонная связь с помехами, но тянет.

Мы с Михой насторожились и посмотрели на толстого, ожидая продолжения. И тот продолжал:

— Короче, я позвонил пацанам на волю и, типа, коротко обрисовал ситуацию. Ну, то есть, типа, попросил их пошарить по сети, вдруг есть что-то похожее на наш случай.

— И? — хором потребовали мы.

Глюкер развёл руками.

— Ничего. Ну, то есть, типа, толпы крыс гоняют по всей стране, забираются там на балконы, грызут всё под ряд и всё такое прочее. И чего бы там Соня ни говорила, оказывается, крысы в детских больницах появляются, и не так чтобы сильно редко. В Серпухове, говорят, даже двоих младенцев чуть не сожрали. Но, пацаны, они читали мне эти статьи, и чёт не очень на нас похоже. Ну, то есть… Хз.

— Так в чём отличие-то? — настаивал Миха.

— Ну, типа, хз, обычно их кто-нибудь обязательно видит, а у нас просто носятся в стенах и по потолку, и всё. И чего им надо — ваще хз. Про всякие надписи на запотевшем стекле, понятное дело, ваще никто нигде не пишет. Эту телегу ребята тоже отыскали, но уже на всяких там сайтах про призраков. Так прикинь, про крыс там ничего не было.

— А про тараканов? — вклинился я.

Глюкер как-то взгрустнул.

— Про тараканов я забыл. А чё вы хотели? И так вон скольких людей напряг и выслушал!