Потерянный альбом
Шрифт:
— Недавно в вашем районе и теперь доступны…
И я грохнула трубкой, и вернулась к Ребекке, и снова встала рядом на колени; и, пока огненные тучи проносились по мне и собирались надо мной, до бесчувственности, до окончательности, я снова начала гладить ее по груди, по плечам, по холодной и неподвижной ручке; и почувствовала, как внутри меня нарастает и захлестывает прилив жидкого плача, и колени ныли, и мне тоже становилось трудно дышать; огненные тучи затмевали меня, вторгались в приток к воздуху, я с трудом глотала кислород, пробирающийся через черноту туч; но я знала, что должна бороться, что должна их отбить; и локтями и руками отталкивала их, разгоняла огненные тучи, распихивала, я ворочалась и расталкивала, чувствуя, как сопротивляется рукам их массивная клубистость; и в просвете за тучами, которые я силилась разогнать, через оставшуюся тонкую щелку света и воздуха я увидела — за Ребеккой, на столе, перед подставкой с салфетками, — рацию, лежащую на боку, совершенно немую…; но у меня еще останется сборка мозаики, о да, с ней-то что сделается; я тут даже недавно доделал один славный узор из палисандра — восьмиугольники
…Хотя я не мог знать, да, просто в принципе еще не мог ничего знать, когда Анджело появился в тот первый раз; в смысле, и никто не мог знать; а было это, а, позапозапрошлой зимой, точно-точно, в разгар зимнего сезона, наверное, а, через четыре месяца после того, как Форрестеры, которые жили по соседству, переехали на работу в подготовительной школе на востоке; конечно, я видел фуру, коробки и грузчиков, но с Анджело еще по-настоящему не встретился; на самом деле в нашу первую встречу до меня дошло, что во время переезда я его видел, но принял за грузчика; не суть: сперва он несколько дней держался особняком, и я не знал, как это понимать — на весь квартал только два наших дома и есть, поди тут пойми; и поэтому очень обрадовался, когда он зашел во вторую субботу — очень светлый день, весь светлый от снега; он позвонил в дверь, да, тут же представился, очень любезно сказал, что он новый хозяин дома 804 и что он работает учителем математики в средней школе Святого Иоанна; ишь ты, подумал я; и улыбка у него была белая, выглядел он сравнительно опрятно, так что я пожал ему руку, поблагодарил за вежливость и сказал, что рад ему в любое время; и мы там немного поболтали о районе — я его предупредил о кассире в «Джино Маркет», который шалит с мелочью, и попросил обращаться ко мне, если ему понадобится декоративная работа по дереву, мол, у меня правда разумные расценки; и он ответил, что обязательно обратится, о да; но тут, как бы, вместо того чтобы рассказать, например, побольше о себе, о семье там, он просто сказал, что рад был зайти; а потом, как бы, отшагнул в сторону, широко обвел рукой улицу и сказал:
— И я приехал не один;
И действительно, не один; потому что, посмотрев за его вытянутую руку, я увидел на тротуаре новенький снегоочиститель, весь красный и блестящий, как миниатюрный трактор «Нэшнл Харвестер»; ну, это, конечно, была красота, отдаю ему должное, так что я поглядел и сказал:
— Очень славно выглядит;
И дал ему, как бы, насладиться моментом, потому что казалось, что он этого ждет, с такой широкой улыбкой; и, серьезно, похоже, я поступил правильно, потому что тогда он сделал славное, ну очень славное, хорошее предложение: ни разу не теряя улыбки, спросил, можно ли ему убрать мой тротуар и подъездную дорожку новым снегоочистителем, просто по-соседски — конечно, даром; а потом добавил, что еще расчистит тропинку над плитами, ведущими ко входной двери; ну, я, как услышал, любезно его поблагодарил; в конце концов, предложение правда было славное; у него есть снегоочиститель, он не поленился им славно поделиться по-соседски; какие тут проблемы; ну и мы улыбнулись друг другу и снова пожали руки, и я помахал, пока он, все еще с улыбкой, отправился к своей штуке; и какое-то время я наблюдал через экранную дверь, как он ее заводит и пару раз проходится туда-сюда по тротуару, сметая снег оттуда, где его даром не надо, туда, где его можно было потерпеть; и хорошо постарался, о да; добрых сорок минут трудился, но под самый конец я вынес ему кофе и пол целлофанового пакета «Лорна Дун» [23] , и он съел все, не сходя с места, прямо на сиденье, заглушив двигатель; другими словами, благодаря солнцу, пару изо рта и славным чистым тропинкам случай был действительно приятный, говорить не о чем; тут говорить не о чем…
23
Песочное печенье.
…И все же, если можно так сказать, меня устраивало, если бы после этого он несколько дней не попадался на глаза; ну, сами понимаете, хороший сосед умеет быть дружелюбным, а лучший умеет не лезть к тебе лишний раз, все такое; к тому же я понимал, что у новоприбывшего своих дел хватает, есть свои занятия по дому, так что, собственно, и не ожидал его часто видеть; и когда однажды вечером дней через восемь-девять приехал домой с работы — у меня маленькая дезинсекторская компания на Гранд-авеню, обычно задерживаюсь там до пяти-шести — и снова увидел, что между утесами раздвинутого снега проглядывают мой тротуар и подъездная дорожка, ну, малость удивился, что он опять обо мне позаботился; еще как удивился, но все же был доволен — надо признать, — а еще больше был доволен, когда увидел, что он снова расчистил тропинку из камней до двери; в конце концов, человек славно постарался; и ведь не обязан, но я решил, что он, наверное, подумал, пока у него в собственности есть снегоуборщик, почему бы не укрепить первое хорошее впечатление; и мне казалось, что это мило, честно
скажу, очень даже мило; так что я, даже не заходя к себе, направился прямиком к двери Анджело и позвонил, намереваясь отблагодарить; когда никто не ответил, я снова позвонил, дожидаясь на пороге; но его не было; ну, жалко, конечно: я был не прочь глянуть, как он обставил дом……Но как только снег растаял и пропал, а солнце стало жарче — через несколько дней я, между прочим, видел Анджело на его дорожке, с сумками в руках, и не забыл его поблагодарить, получив в ответ широкую яркую улыбку, дальше я занимался своими делами, — все шло своим чередом; жизнь-то, конечно, не ждет; и мне особо было не до чего, как бы, у меня тогда случилось что-то вроде гриппа; пока однажды, где-то к ужину, в дверь не позвонили, я открыл, и это оказался Анджело; и он поздоровался, и мы пожали руки, и дружелюбно обсудили теплое начало весны; но тут он говорит, что прошлым днем ездил в город и накупил слишком много семян для газона, мол, просчитался; и вот теперь спрашивал, не хочу ли я взять себе лишнее; товар скоропортящийся, сказал он; и я ответил:
— Это очень, очень любезно;
потому что правда так думал; и тогда он очень широко улыбнулся и сказал:
— Ладно;
и его голос прозвенел как звонок; и потом, прямо пока я стоял за экранной дверью, Анджело развернулся, помахал мне, а потом начал сеять семена из мешочка в руках, разбрасывая по двору, как куриный корм; прошелся туда-сюда по газону, как настоящий профессионал, будто знал, где именно надо сеять; и когда он обернулся ко мне с большой улыбкой, я сказал:
— Но необязательно же…
— Эй, прервал он меня: мне это в удовольствие;
И махнул рукой, мол, Просто забудь, и отвернулся, и снова взялся за работу, разбрасывал и сеял; и, как бы, в этот момент я прямо почувствовал, как у меня поднимаются брови и вытягивается лицо; и потом услышал, как думаю Ну, и ладно, пусть, если ему так хочется; такие у меня были мысли; так что я просто прикрыл дверь и решил обо всем это забыть, больше не думать; просто эксцентричность, думал я, только и всего; у него свои повадки; хотя мне и было как-то странно, пока я разогревал суп из пакета, а он там работал на улице; в смысле, может, я ему теперь что-то должен: может, он попросит о чем-нибудь взамен; и я гадал, не пригласить ли его к себе, но тут пришла мысль, что есть в этом парне какое-то непредсказуемое свойство, так лучше пусть все будет, как будет…
…И жизнь шла своим чередом, о да, очень мирно, но тут все повторилось: может, через неделю Анджело — клянусь, он за кустами прятался, так и поджидал, когда я вернусь домой, — однажды вечером Анджело примчался, пока я еще выходил из машины, и ни с того ни с сего предложил мне удобрить мой газон; ну, тут я просто посмотрел на него, в его джинсах и синей ветровке, и потом посмотрел на его большую улыбку, и сказал:
— Но что ты… зачем тебе…
— Потому что мне нравится, сказал он, и так и дал петуха: мне нравится такая работа, и раз все равно нужно заниматься своим двором, то мне ничего не стоит захватить и твой…
— Но ты же не будешь потом просить деньги или еще что, после того как…
— Ой, брось ты, сказал Анджело с улыбкой, доверительно;
Ну, я окинул взглядом свой участок, потом его — по сути, одна и та же лужайка, только отделенная кустами азалии и его подъездной дорожкой; и потом посмотрел на наши дома, построенные в одно время и по большей части в одном двухэтажном пригородном стиле, с обшивкой из сосны; другими словами, я себе напомнил, что, убери пару деталей, — и у нас два одинаковых дома на одной большой лужайке; и тогда я посмотрел перед собой и сказал:
— Но если ты соберешься делать еще что-то в этом роде, тогда просто делай и меня не спрашивай; даже уже не спрашивай;
И пошел домой; не думаю, что я нагрубил, и не знаю, чего вдруг сам обиделся, но мне было как-то неловко, пока Анджело не ушел с моего уже удобренного газона — может, минут тридцать спустя; я же все эти тридцать минут сидел в кресле с высокой спинкой у себя в гостиной с выключенным светом и представлял, что слышу, как Анджело расхаживает по моему участку, чего обычно слышать не могу; и потом даже не мог собраться с мыслями насчет того, что готовить на ужин; не понимаю, почему я так рассердился, разве что, может, обычно людям не нравится, да, когда их ставят в ситуацию с ложной иллюзией выбора, и Анджело знал, что с моей стороны будет невежливо отказать его просьбе, раз это предложение мне же во благо; даже доброта может стать нежеланной, когда не дают выбора, о да; что-то новенькое всегда вызывает сомнения, как бы; так что пусть все просто кончится само и меня никто не трогает…
…А так и произошло; в следующие несколько месяцев, без особого расписания, Анджело стал пользоваться моим предложением; в процессе я его никогда не видел — на самом деле вообще редко его видел, — но однажды вечером, вернувшись домой, заметил, что оба наших газона пострижены, очень аккуратно подровнены по краям; выглядят, что твоя водная гладь; потом, под вечер через несколько недель, я обнаружил, что он постриг наши растительные границы, славно и аккуратно, — на самом деле даже добрался до кустарника на другой стороне моего двора, который вообще для него ничего не значил; и, надо сказать, с этим славным штришком весь мой передний двор прямо заиграл, тут говорить не о чем; потом, через какое-то время, может, месяц, он выложил линии из белых камешков, декоративных, вдоль тропинок из плит, которые ведут к нашим домам, тем самым ярко их подчеркнув; и надо сказать, это тоже выглядело славно, еще как; мне и в голову не приходил такой эффект, но он добавил славный цветовой контраст, о да; настоящий штрих декоратора; другими словами, для меня, несмотря на первоначальное сопротивление, все это оказалось очень даже приятным делом — и славной причиной возвращаться каждый вечер домой…