Потерявшиеся в России

Ярость Андрея Николаевича была громоподобной. В этой ярости был стыд и зло на Генку, который своими не-разборчивыми связями подставляет отца, делая его посме-шищем.

Утром Андрей Николаевич позвонил Генке. Спросил:

– Твоя дура дома?

– Да. А что случилось, пап?
– насторожился Генка. По тону отца он понял, что надвигается гроза.

– Я сейчас приеду, - отрезал Андрей Николаевич и по-ложил трубку...

– Ларис, ты ничего не натворила?
– догадался Генка.

Лариса только что продрала глаза. Опухшее лицо и мешки под глазами выдавали бурное застолье. Она вспом-нила, что вчера была в милиции, но не помнила, за что, что там наплела, ужаснулась и сказала:

– Не знаю, может, и натворила.- Она накинула халат на голое тело и пошла в ванную.

Отец задержался и приехал через час. Не раздеваясь, он прошел в зал и бросил:

– Позови свою шлюху!

Но Лариса уже сама входила в комнату. Она навела марафет и выглядела вполне прилично.

– Здрасте!
– буркнула Лариса, понимая, что Генкин отец прикатил так вдруг недаром.

– Вот что, дрянь, собирай свои шмотки, и через пятна-дцать минут, чтобы духу твоего здесь не было!
– гаркнул Андрей Николаевич.

– А что я такого сделала?
– начала, было, Лариска.

– Быстро, я сказал!
– процедил сквозь зубы Андрей Николаевич. Глаза его метали молнии, желваки ходили по скулам тонкого аскетического лица. Лариса нарочито мед-ленно повернулась и пошла в спальню.

– Да что случилось-то?
– тихо спросил Генка.

– Что случилось?
– прошипел Андрей Николаевич.
– Ты не знаешь, что случилось?.. Эта гадина треплет мое имя, пользуясь им по делу и без дела. Мне давно доклады-вали про ее выходки. И я тебя предупреждал. Но всякому терпению приходит конец. Вчера ее пьяную забрали в ми-лицию за дебош в ресторане, и там она от моего имени грозилась пересажать всю милицию. Мне ночью звонил начальник РОВД.
– Андрей Николаевич грохнул кулаком по столу.
– Я никому не позволю трепать мое имя.

Из спальни с чемоданом вышла Лариса. Она сняла с вешалки шубу.

– Надеюсь, шубу я могу взять?
– с вызовом сказала она, надевая шубу. Андрей Николаевич промолчал, а Генка пожал плечами и про себя отметил: 'Про золотые цацки, которые на ней, не спросила, а это тянет на побольше, чем шуба'.

– А с тобой мы поговорим дома, - пообещал отец, ко-гда Лариса вышла, хлопнув дверью.
– И вообще, давай-ка делом занимайся, а по бабам все, хватит.

Андрей Николаевич ушел, оставив Генку размышлять над превратностями судьбы. Зная крутой нрав родителя, он понял, что веселая жизнь кончилась. Если отец сказал 'хватит', значит так и будет. Что касается Лариски, он был рад, что так все разрешилось. Она надоела ему до черти-ков, но у него самого не хватило бы характера избавиться от нее. А тут случай помог.

Вечером вся семья за исключением Олькиного Олега, который, как всегда, был в делах или в бане, собрались в зале и сидели перед телевизором. Ждали Андрея Николае-вича и без него за ужин не садились. Домашние уже знали про инцидент с Лариской и с тревогой ждали бури.

– Тебе говорили про Лариску, - язвительно напомнила Элька брату.
– Она же стерва и 'б', пробы ставить некуда.

– Вы все одинаковы, - беззлобно отмахнулся Генка.
– Лучше за своим Олегом смотри.

– Гена, как тебе не стыдно! Ты что такое говоришь-то?
– возмутилась Раиса Петровна.

– Нет, мам, пусть говорит, - вспыхнула Элька.
– Я с кем зря по ресторанам не шастаю. А Олег за себя и за тебя, паразита, пашет. А ты только развлекаешься.

– Да ладно, - пошел на попятную Генка.
– Успокойся. Сама первая лезешь.

– Вот сейчас тебя отец и успокоит. Он тебя уже пре-дупреждал. А теперь на себя пеняй.

Раздался мелодичный птичий пересвист электриче-ского звонка. Раиса Петровна поспешила к двери.

Генка настороженно прислушивался к тому, как отец раздевался, потом мыл руки в ванной, и готовился к серь-езной взбучке. Но, к его удивлению, все закончилось не-большой нотацией. Отец пришел в приподнятом настрое-нии, а за столом вдруг попросил:

– Раиса! Неси коньяк!

Раиса Петровна удивленно посмотрела на мужа. В доме почти не пили. Только по торжественным датам и то чисто символически.

– Повод стоит того, - многозначительно улыбаясь, ска-зал Андрей Николаевич.

– Ну, и что за повод такой?
– спросила Раиса Петров-на, ставя бутылку на стол.

Элька нагнулась к Генке и прошептала:

– Везет дуракам. Кажется, пронесло, радуйся.

– Меня утвердили на должность первого замминистра сельского хозяйства.

Слова Андрея Николаевича прозвучали громом среди ясного неба. Элька поперхнулась. Звякнула вилка с круж-ком колбасы, которую опустил на тарелку Генка. И насту-пила тишина.

– Как? Так сразу?
– первой отозвалась Раиса Петров-на.

– Ну, почему сразу? Со мной предварительно беседо-вали в Москве еще месяц назад. Ты же знаешь.

– Ну, это было давно. Да и как-то все неопределенно. Я вообще восприняла это как шутку. Ты же и спросил как бы в шутку: 'А что, если мне предложат стать замминист-ра?' Я думала, что это так, разговоры.

– Поэтому я к этому вопросу и не возвращался. Дейст-вительно, могли же и не утвердить. Главное, я узнал твое мнение. Ты тогда сказала: 'Значит буду женой замминист-ра'. Вот теперь ты стала женой замминистра.

– Значит, мы теперь будем жить в Москве?
– Элька ушам своим не верила.

Генка сидел с открытым ртом и обалдело смотрел то на отца, то на мать.

– Само собой разумеется, - подтвердил Андрей Нико-лаевич.

– И когда?
– спросила Раиса Петровна.

– Наверно, скоро. Вот сдам дела. Кстати, сегодня я был у Василия Степановича. Он, естественно, в курсе дела. Сказал, что жаль отпускать, хотя еще раньше одобрил мою кандидатуру.

– А как с домом? А квартира?
– Раиса Петровна, вид-но, еще не вполне осознавала значительность происшед-шего.

– О чем ты говоришь?- засмеялся Андрей Николаевич.
– Неужели ты думаешь, у первого замминистра в Москве будет хуже квартира, чем эта? Уверяю тебя, не хуже. В центре и с консьержкой. И загородная вилла. Ты что, ду-маешь, я не провентилировал этот вопрос?.. Дом продаем. Я уже дал команду. Ты, Рая, едешь со мной. Пока обустро-имся на новой квартире, поживем в гостинице. Нам забро-нируют 'Люкс' в 'России'. Эля с Игорьком переедут поз-же.

– А я?
– напомнил о себе Генка.
– Я с вами или как?

– А с тобой я еще не решил, - усмехнулся Андрей Ни-колаевич.
– Ты скажи спасибо, что обстоятельства сложи-лись так, что некогда мне с тебя штаны снимать и ремнем драть.

– А за что, пап? Я у тебя что, алкаш или наркоман ка-кой, как некоторые?
– с обидой сказал Генка.

– Еще чего! Тогда бы ты здесь уже не сидел. Я бы тебя своими руками придушил.

– О, господи, Андрей, - взмолилась сердобольная Раи-са.
– Ты что это так про своего ребенка говоришь?