Потерявшиеся в России
Шрифт:
– А ничего. Как говорится, каков вопрос, таков ответ.
– А что, мало у нас пьяниц и наркоманов?
– не уни-мался Генка.
– Вон, у военкома Стас за день успевает три раза напиться и проспаться, а у Павла Сергеевича Ванька второй раз в наркодиспансере лежит.
– Правильно. Поэтому военком так и останется до конца жизни полковником, а Павел Сергеевич как был пять лет назад зав. отделом, так им и остался. И ты мне на дру-гих не кивай. Будь сам достойным человеком. Пора, мой милый, и за ум браться. А то, распустился в конец. Плей-бой. Как бабочка порхаешь по жизни... И вот что! Выби-рай друзей. Теперь уже до шлюх докатился. Уважающие себя девушки не шатаются по кабакам и не напиваются до скотского состояния. Я на твои выходки сквозь пальцы смотрел, пока дело не дошло до того, что твоя мерзавка стала мое имя порочить...Авторитет
– А ты, Раиса, что, не видела, с кем твой сын свя-зался? Все потакала, - повернулся к жене Андрей Николае-вич.
– Я сутками занят. Ты знаешь, как я загружен. А бла-гополучие в семье на тебе лежит. Это твоя ответствен-ность.
– Во-первых, я тоже работаю, во-вторых, Геннадий, слава богу, достаточно взрослый и самостоятельный чело-век. Ведь это ты устроил ему отдельную квартиру.
– Ну, во-первых, ты и работаешь полдня, чтобы, во-вторых, заниматься семьей.
– А ты тоже не снимай с себя ответственности за се-мью, - обиделась Раиса Петровна.
– Я своих вырастила. Теперь мое дело Эле помочь с Игорьком. Уроков задают пропасть. Где ж ей одной справиться!
– Ладно, - примирительно сказал Андрей Николаевич.
– Я все сказал. Надеюсь, Генка все понял. А в Москве тем более нужно быть разборчивым в выборе друзей. Там про-ходимцев много, а с сыном замминистра свести знакомство захотят многие. Я хочу, чтобы мой сын оказался благора-зумным.
– А как же бизнес?
– спросил Генка.
– Можно подумать, что от тебя много толку было, - усмехнулся Андрей Николаевич.
– Олег здесь без тебя управится, еще и рад будет, что ты у него под ногами не путаешься.
– Ну, уж, пап, ты меня совсем за придурка держишь. Да, я не особо рьяно занимался делом, потому что у меня не лежит к нему душа. Не мое это. Это Олег может. Не-бось, предки у него или кулаками или купцами были. А мне нужно простое, нормальное дело. Я программист, компьютерщик. Я этому учился.
– Я вижу, - согласился отец.
– Поэтому и говорю, пусть Олег занимается бизнесом, у него хватит своих по-мощников. Твои акции обеспечат тебе достаточный доход. А с работой решим... Все. Давайте выпьем за мое назначе-ние и за благосостояние нашей семьи.
Андрей Николаевич поднял рюмку. Все потянулись к нему, чтобы чокнуться. Выпили и с удовольствием здоро-вых и самодостаточных людей, нагулявших за день аппе-тит, принялись за еду, которой в обилии было на столе. Здесь были голубцы в соусе, искусно приготовленные хо-зяйкой, и буженина, дразнящая розовыми свежими ломти-ками: и семга с помидорным отливом, и темная твердокоп-ченая колбаса с вкрапленными точечками сала, и красная, кетовая икорка: а кроме крупных в два кулака яблок, за-морские фрукты, типа киви и авокадо, увенчанные королем экзотических фруктов - ананасом, раскинувшим свои пальмовые листочки над вазой. Шоколадный торт к чаю стоял отдельно на открытой барной стойке.
Семья сидела за столом, а потом допоздна говорили, строя планы жития на новом месте в новом, более высоком для себя статусе.
Глава 20
Деноминацию рубля провели спешно так, что народ опомниться не успел. Люди с нескрываемой иронией при-няли заявление правительства о том, что деноминация рубля никак не скажется на росте цен, и что переход на ты-сячекратное уменьшение стоимости денег никак не отра-зится на жизни народа. Но правительству уже устойчиво не верили, как Немцов к этому ни призывал. Говорилось одно, а делалось почему-то все для достижения обратного эффекта. Народ опять потерял свои сбережения. Многие просто не успели за те дни, что были отпущены правитель-ством, обменять старые деньги на новые. К тому же был введен лимит на сумму, больше которой гражданин не имел права на обмен. Правительство в очередной раз вы-трясло деньги из населения. Причем, правительственные чиновники - а люди богатые через этих чиновников, - зная о деноминации, смогли заблаговременно привести свои денежные дела в порядок и пристроить свои капиталы. Це-ны округлились в сторону увеличения и тут же начали рас-ти.
Как бы то ни было, Мила теперь получала вместо 550 тысяч пятьсот пятьдесят рублей и теперь ее деньги умеща-лись в аккуратный кошелек, который
пришлось купить по этому случаю. Зарплата, которую получала Мила, опять не дотягивала до прожиточного минимума и составляла чуть больше 25 долларов, если считать по новому курсу. Согласно 'потребительской корзине', по которой рассчи-тывался прожиточный минимум, семья из трех человек могла купить холодильник один раз и навсегда, банное по-лотенце раз в 23 года, пару сапог и туфель должна была носить 5 лет, а женские колготки разрешено было обнов-лять после 4 месяцев носки. Когда Мила внимательно изу-чила таблицу, приведенную в газете, ее взяла оторопь.Тем не менее, согласно официальным источникам, жизнь потихоньку налаживалась. Заговорили даже о ста-бильности. Если верить статистике, инфляция к лету со-ставляла не более 0, 5 % в месяц.
Как-то в последний день рабочей неделе Мила уло-жила Катюшку спать, посидела чуть возле нее, пока она ни уснула, потом вымыла посуду и прилегла на диван с томи-ком Агаты Кристи. Но читала она рассеянно. Буквы начи-нали вдруг расплываться, и она возвращалась со строчки на строчку, пытаясь вникнуть в текст. Ее мысли навязчиво возвращали ее к Владимиру Сергеевичу, и она почему-то ждала его звонка.
А Владимир Сергеевич просматривал газеты, которые нагоняли тоску и заставляли думать о странной и перемен-чивой судьбе России, которую опять трясет как ветхий дом во время землетрясения. Президент считает интеллиген-цию России своим соратником. Но нигде не прозвучало со стороны интеллигенции, что Президент - ее соратник. Ин-теллигенция дистанцировалась от власти и скорее стояла в оппозиции к власти и уж, конечно, не была ее опорой. И все явственнее звучала мысль и становилась аксиомой, не требующей доказательств, о том, что это правительство - безнравственно. Этому правительству не доверяет народ. А как можно доверять правительству, которое врет? Взять хотя бы историю с пенсиями. Незадолго до номинации бы-ло объявлено, что средняя зарплата, из которой будут ис-числяться пенсии, составляет миллион. Но, как говорится, просчитали - прослезились, нашли, что денег не хватит, и тут же объявили, что средняя зарплата по стране составля-ет не миллион, а 760 тысяч, хотя официально объявленная средняя зарплата в конце предыдущего года уже составля-ла 804 тысячи рублей. Что мешало сказать правду? Ну, нет денег в пенсионном фонде. Ну, ошиблись, извините... Ко-нечно, проще соврать, чем признать свою несостоятель-ность. И то верно, что легче опуститься до лжи, чем возвы-ситься до правды.
Владимир Сергеевич отложил в сторону газеты и включил телевизор.
'Сорокашестилетний мастер спокойно дописал пред-смертную записку, - вещали с экрана, - затем подошел к кровати своей восьмидесятидвухлетней матери, нанес ей несколько ударов ножом в сердце, и сам выбросился из ок-на'.
'Ну, допустим, - думал Владимир Сергеевич, - это от-чаянный шаг. Сейчас суицид распространен как ни в один другой отрезок времени. А как вот это?'
Он снова взял газету, где в разделе происшествий бы-ло им помечено следующее:
'Бывший милиционер Айдар Зиадуллин из-за роди-тельской квартиры, двухкомнатной хрущевки, убил свою родную сестру, разделал ее на части и держал как говядину в пакетах на балконе'. 'Восьмидесятишестилетняя бабуш-ка топором убила спящего внука-наркомана, затем распи-лила его пилой в ванне и закопала на дачном участке', 'Муж, желая получить развод, нанял насильников для ... своей жены, которые опоили ее наркотиками, а групповой половой акт сняли на видиокамеру'
'Мир сошел с ума!
– мрачно думал Владимир Сергее-вич.
– А как мы можем воспитывать нравственных людей, если даже на детской передаче 'Детские анекдоты' на первом канале, ведущей из детских рассказов больше всего понравился тот, где два мальчишки дрались, и не просто дрались, а стульями (!). За этот рассказ и был вручен пер-вый приз'.
'Пятнадцатилетняя дочь зарезала кухонным ножом отца, попросившего сделать телевизор потише, - вещал те-левизор.
– Отец, правда, был, подвыпивши, и дочь сказала, что он набросился на нее с кулаками'.
'В смутные времена катастрофически падает нравст-венность, а безнравственность порождает жестокость, - отметил Владимир Сергеевич.
– Только зачем эту жесто-кость в таком количестве выплескивать с экрана? '
Он вспомнил барда Никитина, который в какой-то те-левизионной передаче высказал такую мысль: 'Если сей-час оставить наше подрастающее поколение с этим ящи-ком, то через несколько лет мы получим общество деби-лов'