Потрошитель

— Как его звали?

— Учиха Обито, — с некой гордостью ответил Намикадзе. — Жалко парнишку, умер таким молодым. Тот еще разгильдяй был, вечно где-то в облаках витал, он мне был как младший брат, — Минато осёкся, поняв, что не вовремя предался воспоминаниям и повернулся, чтобы извиниться, но девушка уже шла в другой конец коридора.

Нарико, словно потеряв равновесие, раскачивалась из стороны в сторону, что казалось, если подует ветер, то её собьёт с ног. На лице застыл ужас, а посиневшие губы скандировали: «Учиха Обито».

***

Итачи из окна наблюдал, как от участка отдаляются две фигуры. Сасори, что, засунув руки в карманы, слегка ссутулившись, шел длинными шагами, и девушка, прильнувшая к его руке. Это картина его нисколько не умилила, больше удивила. Девушка, должно быть, любит приключения, если не боится его сопровождать.

— Что здесь делал этот юнец?

Вопрос застал врасплох. Однако Итачи и бровью не повел, лишь перевёл холодный безразличный взгляд на Мадару, который был явно не в духе.

— Я посчитал нужным его допросить.

— Скажи, с каких это пор ты принимаешь у нас подобные своевольно решения? Не забывай, что ты здесь самый младший по званию.

— Скажи, Мадара, ты ведь никогда не причинишь мне вред? – неожиданно для них двоих задал вопрос Итачи.

— Конечно нет, мы ведь родственники, — без тени сомнения яростно прошипел Мадара.

— А если бы выбор встал между родственником и общественной безопасностью? Чтобы ты выбрал?

В воздухе повисла раскалённая обстановка. Казалось, эти черные очи скоро начнут метать друг в друга молнии. Итачи знал, какая злость сейчас кипит в жилах Мадары. Но отступать было слишком поздно.

— К чему это ты клонишь? – нагрудным голосом сдавленно спросил Мадара.

— Ни к чему. Забудь, — Итачи обогнул родственника, направляясь в свой кабинет.

Мадара хотел крикнуть нечто колкое вслед, но его оборвали. Один из офицеров визгливым голосом звал троих полицейских. Оба Учихи остановились и, засомневавшись лишь на долю секунды, направились на голос. Войдя в участок, где сидели дежурные, они остановились рядом с побледневшим Минато, который стоял ближе всех к коробке, что стояла на столе.

— Ну, и что случилось? – раздражённо спросил Мадара.

— Это… это, — заикаясь, пытался объяснить офицер.

— Просто посмотри сам, — ледяным серьёзным тоном впервые за всё время промолвил Намикадзе, освобождая место для Мадары.

Учиха-старший смерил напарника надменно-саркастическим взглядом, но вся спесь сбилась, стоило увидеть, что так поразило Минато.

— Откуда это?

— Нашли в трёх кварталах на улице. Оно просто лежало на земле. Думали, обычная бутафория, но мы сначала отправили её на экспертизу, — поспешил объяснить полицейский.

Итачи подошел к Мадаре и взглянул на содержимое, почувствовав, как по спине прошелся холодок.

— Это действительно отрубленная забальзамированная рука.

***

По ступенькам трёхэтажного домика, что был спрятан среди других домишек, которые таились в глухом спальном районе, спешно поднималась тучная женщина с пучком черных волос, замотанных на макушке. Грузной походкой она подошла к двери, громко постучав в нее.

— А ну, открывай, паршивец! Вонь развёл по всему подъезду! Ты там что, мусор сжигаешь?

— Что, опять сосед докучает?

По лестнице спускалась старушка.

— Опять к нему какие-то колбы привозили. Химик, наверное.

— Я этого химика сейчас сама нахимичу! А ну открывай!

Послышался щелчок двери, которая тут же приоткрылась, и на пороге показалась виновато опущенная красная макушка.

— Ах, Сайко-сан, прошу прощения, снова запах пошёл вниз?

Соседка, вся красная от злости, так и застыла, увидев виноватый взгляд кукольных карих глаз.

— Я на тебя хозяйке пожалуюсь!

— Как посчитаете нужным. Простите, просто я художник, видимо, переборщил с ацетоном.

— Так это от ацетона такой жуткий запашок?

— Да, именно так. Я сейчас как раз собирался приступить к новой работе. Не хотите ли поучаствовать?

— Я? – то ли восторженно, то ли удивленно выкликнула соседка и тут же пригладила волосы, вздернув подбородок. – Ну, я уже не так молода, чтобы быть натурщицей.

— Истинная красота не подвластна времени, — похолодевшим голосом ответил Сасори, и глаза его поблекли.

Соседка сглотнула ком, почувствовав мурашки на коже. Парень тут же вернул улыбку и пригласил соседку войти, женщина переступила порог.

В квартире стоял жуткий запах, кислый, напоминающий прогнившее мясо. Женщина прошла в комнату, пустую, лишь на полу зиял красный развод, видимо, краска пролилась.

— А что это за пятно? Краска пролилась? Тут видимо целая банка упала.

— Это не краска.

— А что же?

Женщина направился в сторону приоткрытой двери, к которой вели мелкие алые разводы. Она исчезла за дверью, истошно завизжав, как резаная свинья. Акасуна не спеша подошел к двери, натягивая полиэтиленовые перчатки, и саркастически усмехнулся, слыша грохот – соседка потеряла сознание.

— Это мое искусство.

***

Нарико, так давно не возвращавшаяся в свой карточный милый дом, который изрядно покрылся многонедельным слоем пыли, была готова увидеть всё, что угодно, но только не дорожные сумки, что покорно стояли в коридоре. В сердце затаилась тихая паника. Но только чего именно? Кинувшись в прокуренную комнату, она застала Хидана, который упаковывал последнюю сумку, складывая различное оружие, начиная от обычных ножей и заканчивая изощренными инструментами для пыток.

— Хидан, а что происходит?

Парень перевёл уставший взгляд на взволнованную блондинку и, продолжая собирать оружие, раздражённо ответил:

— А ты не видишь?

— Но… почему?

Хидан нервно закинул последний предмет в сумку и, поднявшись, резко схватил девушку за руку, усаживая на диван и не выпуская её руку, серьезным тоном, не терпящим возражений, принялся объяснять:

— Завтра я исполню последний приказ, после чего валю к чертям собачим от всего этого сумасшествия, с меня хватит.