Потухшее солнце (сборник)

– Ты, парень, не подумай дурного, – будто прочитав мысли Антона, продолжил старик, невозмутимо доставая из кармана настоящую папироску. – Небось из студентов?

Антон в ответ только кивнул, обескуражено глядя, как дедок закуривает.

– Вот я и говорю, смышленый, – удовлетворенно закряхтел Степаныч, хотя парень был совершенно уверен, что про смышленость у них речи вообще не шло. – Так вот, слушай сюда, смышленый. Я-то здесь работаю почитай уже годков двадцать, и таких вот пареньков вроде тебя здесь поменялось о-о-ой как много.

Это «о-о-ой» в исполнении Степаныча было до того деревенским и потешным, что Антон, не сдержавшись, прыснул.

– Чего смеешься? – нахмурился дедок, явно оскорбившись. – Я тебе, может, жизнь спасаю, а ты всё в шутку… Молодежь.

– Прости, Степаныч, волнуюсь я, – Антон развел руками, одновременно извиняясь и оправдываясь. – Первый день.

– Это да, это да, – покивал дед, затягиваясь так смачно, что у Антоши слюнки потекли. Никотин в таком разговоре пришелся бы очень кстати. – Так вот, о чем говорю-то. Ты когда на дежурство заступишь, сразу замки проверь. Тут, вишь какое дело, по ночам не спокойно бывает. Я вот по молодости тоже подвизался вроде как для богатства, а потом оно все боком обернулось. Ни богатства, ни нервов, тьфу! – дед бросил окурок под ноги, прямо в ту самую лужу, где покоилась непочатая сигарета Антоши, и для верности шлепнул стареньким ботинком, забрызгав новенькие антоновы кеды.

– И чего это тут неспокойно? – заволновался Антон, ощутив в словах некий неприятный подтекст. Замки какие-то. Да кому он нужен ночью возле морга? Зомбакам что ли? Или здесь по соседству семейство Калленов подселилось? В полном, так сказать, составе.

– Да как сказать-то, – дед прислонился к будке, слегка раскачав ее таким нехитрым жестом. Антон подумал, что запираться в такой рухляди – последнее дело. Лучше уж, при случае, дать дёру. – Тут эти… нечистые.

– Нечистые? – Антон в третий раз за вечер почесал затылок. Удивляться приходилось слишком часто. Напряженный денек. – Бомжи что ли?

– Да почитай что и бомжи, – отозвался Степаныч, крепко задумавшись, – дома-то у них нет. Так, временное поселение…

– Что-то я не понимаю. – Убедившись, что дедок погрузился в свои воспоминания, Антон решил закончить неприятный разговор. – Вы бы толком объяснили.

– Толком-то? Ну, давай толком, – закивал очнувшийся от мемуаров дед. – Зайдешь в будочку, перво-наперво проверь, чтобы окно было закрыто. Днем-то я проветриваю, а ночью, если вдруг потеть начнешь, лучше газеткой помаши, я там припас для такого случая. Окно, значит, закрой. Всенепременно! – Степаныч грозно помахал указательным пальцем прямо перед носом у Антоши, и тот ощутил исходящий от кожи аромат дешевого табака. Садюга! Окна закрывай, жарься, не кури. На такое Антоша не подписывался.

– И вот еще что, – не унимался старикашка. – Дверь запирай на все замки. Их там ровнехонько пять. И крючок еще имеется. Для надежности. Закроешь все, проверь. Всенепременно проверь, каждый! – Искусительный палец мельтешил перед студентом, отвлекая от смысла беседы. – Усек?

Антон кивнул, а потом ринулся в ларек покупать заветную пачку.

– Куда рванул-то? – удивился Степаныч.

– Хлеба купить на смену! – ничуть не замешкавшись, соврал Антоша.

Когда он вернулся, странного дедка уже не было. Будка была открыта, и Антон поразился такому несоответствию – то запирайся, а то взял и бросил распахнутую настежь. Чёрти что у деда в голове творится.

Нападение бомжей по ночам. Точно свихнулся Степаныч. Как его еще на работе держат. Наверное, чей-нибудь родственник.

В будке воняло старыми вещами, водкой и папиросами. Антон решил, что эта адская смесь дает исчерпывающие объяснения паранойе дедушки. Еще бы он не двинулся – сидеть в такой духоте ежедневно.

Стемнело.

Посмотрев на старые советские часики возле окна, он заметил, как стрелка часов пересекла верхнюю черточку, перенося его из прошлого в будущее – ровно двенадцать.

В окне мелькнула тень, и Антон, ощутив всю ответственность текущего момента, невольно поежился.

Ничего, со временем привыкнет.

Тень оказалась машиной скорой – привезли покойника. Антону по этому поводу ничего делать не требовалось, только внести запись в журнал. Он открыл книгу и сделал пометку: «00.00 – машина с номером %%, водитель N».

Вот и вся работа.

Было жарко, и промаявшись в неудобном креслице, он вышел из будки покурить.

Луна красиво освещала разбитый вокруг морга парк.

– На кой ляд парк мертвякам? – Антон тяжело вздохнул, поражаясь фантазии городского архитектора.

Из парка меж тем послышался неприятный скрежет.

«Коты», – подумал Антоша, который к котам всегда был искренне равнодушен и плохо отличал их от любых других представителей фауны. – «Мерзкие твари!».

После пары затяжек он обратил внимание на странный силуэт возле здания морга. Казалось, некто оперся о стену и внимательно за ним наблюдает.

Водитель, должно быть.

– Эй, чего там трешься? Давай сюда, хоть поболтаем! – Антон призывно махнул фигуре рукой, рассчитывая на веселую басню насчет покойников. Если уж старичок выкидывал такие финты, от водилы он, наверняка, дождется настоящего перфоманса. Они ведь, размышлял Антоша, как рыбаки – во-он какого мертвяка поймал сегодня.

Фигура действительно отделилась от стены и неспешно побрела в сторону будки.

Шагал водитель странно, еле-еле волоча ноги.

– Эй, тебе помочь, может? – крикнул сердобольный Антон, прикидывая, как такому инвалиду доверили водить машину. У них же там какие-то ограничения есть вроде.

Фигура замерла, и тут на площадке загорелось освещение.

Антоша увидел, что перед ним голый мужик. Это было первое, что его возмутило, и от растерянности парень выронил сигарету.

Приглядевшись внимательнее, он заметил на груди у стоящего странные швы.

Живые с таким не ходят, подсказало хитрое подсознание Антоши, и он бросился к будке, инстинктивно запирая дверь на крючок.

Окно!

Открытое окно!

Пока Антон возился со шпингалетами, дверь начали избивать с характерным скрежетом.

Точно как в лесу! Никакие это не кошки.

И даже не бомжи.

Антон бросился к двери, чтобы закрыть ее на заветные пять замочков, но зомби снаружи тянул на себя так сильно, что замки не поддавались.

Парень уселся возле двери, прислушиваясь к действиям мертвяка, и начал оглядываться в поисках спасения. Кроме шатающегося столика в будке поместилось дряхлое – может, старше Степаныча – кресло. Антон подпер им дверь, подцепив ручку и привалился к противоположной стене.

В такт рывкам зомби, стул, дверь и вся будочка шатались из стороны в сторону.

Антоша трясущимися руками достал сигареты, но потом вспомнил об окне, осмотрелся и понял, что кроме окна никакой вентиляции в допотопном строении предусмотрено не было.

По крайней мере, мертвяку не удастся пролезть.

Через пару минут он весь взмок от холодного липкого пота и начал к собственному удивлению вспоминать слова известных молитв.

В церковь Антоша ходил только в детстве – бабушка сводила за ручку, и мальчишка изо всех сил таращился на картинки. Это потом он узнал, что у картинок в церкви есть особое название.