Повелитель корней

Князь задумался.

Прокатный стан, который он по прошлому году запустил, использовался для изготовления прутков. Из которых делали всевозможный крепеж, сиречь метизы: от гвоздей и заклепок до скоб. Нужда в них из-за бурной стройки была невероятная. Ну и наконечники, конечно, так изготавливать получалось сильно легче.

Когда же Берослав узнал о предстоящей кампании — крепко напрягся. И сделал себе что-то отдаленно похожее на персидский тип зерцального доспеха — чахар-айина. Ну того, из будущего. Так-то здесь его еще даже в проекте не имелось.

Передняя деталь — считай прямоугольная доска, что шла от пояса до шеи. Со спины такая же. А по бокам стояли маленькие ставки покороче, чтобы руки могли свободно двигаться. Ну и сверху два широких плечевых ремня — так-то из толстой кожи, но покрытые плитками крупной чешуи.

Так вот — все эти пластины не выковывались монолитом.

Нет.

Берослав прокатывал на своем стане полосы. И склепывал их, укладывая с небольшим нахлестом.

Поначалу он, конечно, попытался выковывать эти «доски» целиком. Молот-то водяной уже имелся. Но это оказалось не так-то просто. Ему ведь требовалось сделать тонкий лист, как можно более равномерный. Вот он и рвал заготовки одну за другой, пока не психанул и вот так не попробовал. Конечно, цельный кусок стали намного лучше. Но и так — получалось отлично. Проверка показала — пилум не пробивал такую «доску», равно как и сарматское копье. Поэтому князь и решил делать пока такие наборные элементы.

На прокатном стане получая полосы. Потом на малом молоте пробивая в них отверстия на простенькой оснастке. Далее нормализуя долгим отжигом, насыщая углеродом в угольной пыли, закаляя и собирая на заклепках. Совокупно на все четыре детали сил и времени уходило куда как меньше, чем выковывать всего лишь одну переднюю «доску» целиком.

Князь эту технологию опробовал.

Оценил.

Посчитал, что к чему.

И ему понравилось. Да только сразу в дело не пустил. Решил изготовить, опираясь на эту технологию, эрзац полных лат. С защитой и корпуса, и рук, и ног. Дабы можно было снять большую часть кольчужного прикрытия, облегчая и усиливая защиту. И только потом уже внедрять эту все массово — одевая так каждого дружинника…

— Что молчишь? — спросил Вернидуб, нарушая эту задумчивость князя. — Представь, что все наши дружинники будут в таких добрых бронях. Пробить их германцу станет очень сложно. Разве нет?

— У германца много легких войск. Мы вряд ли сможем их все сдержать. Они прорвутся по рекам и попросту вырежут наших людей в поселениях. Защищенные дома ведь далеки от готовности. — медленно и тихо произнес Берослав. — Понимаешь?

— Разве германцы не решатся на большой бой? Разве станут нас избегать?

— Если увидят, насколько крепко мы защищены, то постараются заманить в засаду или поймать «со спущенными портками». Когда же окажется, что не взять нас хитростью, перейдут к набегам. Они и ромеев так терзают. Нападают или из засады и большим числом, стараясь избегать больших битв.

— Значит их набеги могут увенчаться удачей, а наши нет. — буркнул Рудомир. — Как так?

— Их много. Сильно больше нас. И мы всюду не успеем. Кроме того, они могут себе позволить нести потери в силу своей многочисленности. А мы — нет.

— Проклятье… — процедил «мухомор».

— Согласен. — кивнул Берослав. — Оно самое.

Вернидуб же промолчал, оглаживая бороду. Ему нечего было сказать, а нагнетать не хотелось. И так все ходили нервные…

[1] Из Индии везли Piper longum (перец длинный), описываемый как «сильно горячий, но благородный», piper nigrum (перец черный): «резкий, но привычный», а также довольно редко Piper retrofractum, попадавший в Индию с Явы, который характеризовали в римской кухне как «огненный, как угли». Берослав закупил черного перца по 5 денариев за либру (327 грамм). Горчица обходилась ему в 1 денарий за либру.

Часть 1

Глава 10

171, червень (июнь), 5

— Да что ты ко мне пристал?! Не хочу я с этим спешить!

— А где мы тебя хоронить будем? — не унимался «мухомор».

— Ты хочешь ЭТО со мной обсуждать?

— Если ты умрешь, то с кем мне еще об этом поговорить?

Князь покачал головой.

Рудомир всем своим видом давал понять, что готовится к смерти Берослава. Видимо, так и не приняв ни идею похода, ни мотивацию, ни перспективы. Из-за чего порой выглядел очень неприятным в своей навязчивости и комментариях.

Да, сподвижник.

Да, помощник.

Но…

— Весеннее обострение — удивительная вещь. С ума порой сходят даже те, у кого его и не было отродясь. — пробурчал Берослав.

Рудомир нахмурился, силясь понять странную фразу. Он уже мало-мало русский понимал, но слабенько. Особенно когда касалось каких-то сложных контекстов и юмора.

— Не переживай. Это не про тебя. Ты, конечно, слегка умом тронулся, но не сильно. Обычные навязчивые идеи.

«Мухомор» нахмурился еще сильнее. Новая фраза на русском языке выглядела не более понятной, чем предыдущая, и только сильнее его запутала.

— Ладно. Давай поговорим. — перешел князь на местный язык. — Значит, ты хочешь все же строить храм сразу семи богам — септу? Может все же каждому богу свой храм?

— Каждому строить — сил не хватит. Да и где их ставить?

— Можно поступить ромеи и ставить их маленькие. Пять шагов туда, шесть сюда.

— Сам же говорил, что так делать нельзя. Что это пренебрежение и боги такое не прощают…

— Папа! Папа! — крикнул сын подбегая.

— Почему ты один? — напрягся Берослав, охотно отвлекаясь от беседы про строительство храма. — Где мама?

— Бабушка с лестницы упала. Ногу сломала. Я к тебе побежал.

— Мама направила?

И тут, словно в ответ, раздался громкий крик Златы, зовущей сына. Причем такой — с надрывом. По тону было видно — она сильно встревожена.

— Пойдем, — взяв ребенка за руку, князь направился в цитадель.

Да вот беда — Рудомир отправился следом.

И ведь не прогонишь — дело-то серьезное. Мила играла большую роль в жизни крепости. На ней «висели» многие хлопоты по быту. Поэтому «мухомора», выступающего в роли этакого коменданта города, должно посвящать во все детали подобных проблем.

Вошли.

Рядом с Милой уже возилась Дарья и ее ученицы. Здесь же, у узкого окна стояла старшая ведьма Зари.

— Как же тебя угораздило? — спросил князь, подходя к теще.

— Да сама не знаю, — виновато развела она руками. — Стояла на лестнице. И тут словно кто-то толкнул в спину. Как у пала — поглядела — вокруг никого. Наваждение, не иначе. Как такое могло случиться?

— Это Боги. — серьезно произнес Рудомир.

— Причем тут они? — нахмурился Берослав.

— Ты обещал поставить им земной дом — храм. И теперь тянешь, уклоняешься от выполнения обещания.