Повелитель корней

Самостоятельно он действовать не мог. За ним чувствовались какие-то ресурсы. И, вероятно, его активность имела явные связи с провокацией нападения дунайских кельтов. Концов так и не нашли. Ни там, в землях Римской Империи, ни тут. А редкие люди, на которых таки выходили, всегда оказывались мертвыми. Загодя. Кто-то подчищал хвосты.

И вот опять…

[1] Степная лошадь близка к дикой лошади, являясь во многом прирученным ее вариантом. Она отличалась удивительной выносливостью и крайней неприхотливостью, выражающейся, например, в способности добывать траву из-под снега и питаться порой вещами, лишь отдаленно напоминающими еду. При всем при этом степные лошади были мелкими (обычно до 300–350 кг, редко до 400–450 кг), из-за чего быстро уставали под всадников, особенно если тот использовал аллюр быстрее шага. Это связано с тем, что лошадь на своей спине продолжительное время может вести вес не более 1/5 собственной массы. Для 300–450 кг это 60–90 кг. Вот в него и требовалось уложить всадника, сбрую, одежду, оружие, доспехи и прочее. Что вынуждало при использовании таких лошадей под верховую езду держать заводных коней, хотя бы одного, но желательно больше (от 3 до 5), превращая переход даже сотни конных воинов в неспешный перегон табуна.

Часть 2

Глава 2

171, червень (июнь) , 21

— Тревога! — крикнул часовой, и спустя несколько секунд зазвучал горнист со своим пронзительным:

— Ту-ту-ту ту-ту-ту ту-ту-ту-ту-ту-ту…

Буквально разрывающим относительную тишину раннего утра.

Впрочем, в лагере уже все встали и даже завершили прием пищи, готовясь отправиться на строительные работы и приступить к тренировкам. Ежедневным.

А Берослав людей гонял.

Не особенно зверствовал, но и продыху им не давал. Кормил от пуза и заставлял шевелиться, в первую очередь слаживая в плане взаимодействия. Чтобы на сигналы нормально реагировали и команды да в строю не болтали. И так далее.

Тренировались все.

Вообще все.

Даже Маркуса князь гонял, отрабатывая поведения при сигнале тревога. Порой по несколько раз в день. Чтобы у людей поведенческая программа срабатывала если и не на уровне рефлекса, то близко к этому. И без паники, что крайне важно.

Вот и сейчас.

Как только зазвучал горн, все побросали чем они занимались и, подорвавшись, бросились на места, согласно боевому расписанию. Во всяком случае именно так князь назвал распорядок — кому куда вставать и за что отвечать.

Получилось, как на боевом корабле где-нибудь веке в XVIII.

Германцы это заметили.

Три минуты.

Три.

Всего три минуты и весь лагерь был приведен в боевую готовность. Да, не все надели доспехи. Однако они их прихватили с собой и сейчас завершали облачение.

Еще пять минут.

И на боевых постах, на которые Берослав нарезал периметр укрепленного лагеря, стали подниматься вторые флажки. Первый сигнальщик вскидывал, когда все, кто должен, прибывали на место. А теперь же передавал весть о том, что каждый боец не только явился, но и полностью облачился. Заодно дублируя голосом, что такой-то пост к бою готов. Громко. Чтобы точно услышали.

Сам князь не манкировал тревогами.

Посему, когда горнист замолчал по отмашке сигнальщика, Берослав и сам уже поднялся на «мостик», где собрались старшие командиры, в броне и при оружии.

— Основные силы подошли? — не то спросил, не то утвердительно он произнес, прильнув к зрительной трубе. — Сколько их тут?

— Больше пяти тысяч, — тихо ответил Маркус. — Сильно больше.

— Значит, к нам пришло две армии.

Римлянин промолчал.

Конвой из двадцати торговых кораблей уже ушел на юг — к Оливии. Сразу после того, как сюда поднялось пять других — с ауксилией на борту и запасами дротиков со стрелами. И с тем конвоем купец не ушел. Остался с Берославом. Теперь же, судя по выражению лица, явно о том сожалел.

Но молча.

Впрочем, в нем отчетливо проступал старый опыт и закалка, полученная в легионах — он практически не позволял страху прорываться наружу, чтобы не смущать окружающих…

* * *

— Какие интересные варвары, — задумчиво произнес один из всадников, наблюдая за лагерем.

— Ими командует центурион. — ответил верховный конунг остгётов.

— Да брось, — отмахнулся этот излишне лощеный германец. — Берослав такой же центурион, как моя жена — сенатор. Он варвар, который родился и вырос среди варваров.

— Как и мы.

— Не все. Он на Императора не служил. Что он видел, кроме своих желудей да свиней?

— Ты хочешь сказать, что наши глаза нас обманывают? Такого порядка и слаженности я в жизни не встречал. Хотя служил в ауксилиях при пяти разных легионах.

— Сам не знаю. Может, эти твари перевезли сюда когорты V Македонского легиона.

— Те корабли с вооруженными людьми спустились по реке, а не поднялись по ней.

— Не беда. Они могли прятаться поднимаясь.

— Наши люди следили за ними большую часть дороги туда и обратно.

— Могли что-то не разглядеть. Бывает. Они же близко не подходили.

— Легионеры иначе выглядят. Да и лагерь, видишь, не очень похож. Ты же сам их видел много раз. Только общее сходство. Что вход, что расположение палаток. Еще и вон та штука в центре. Легионеры так не делают.

— И все же я скорее поверю, что Марк Аврелий отправил сюда преторианцев воевать, чем какой-то варвар из глухих лесов смог показать ТАКОЕ.

— Так пойдем — поговорим с ними, — подал голос третий. — Что нам мешает утолить свое любопытство и поглазеть на него?

— Действительно…

* * *

На глазах Берослава небольшой отряд из десятка всадников отделился от массива германцев и направился к броду. Довольно медленно. Демонстративно не доставая оружия и держа свои шлемы, притороченные к седлу.

Спокойно прошел по воде, остановившись на правом берегу, прямо у кромки.

Трое спешились и подошли ближе к лагерю.

На первый взгляд очень слабо укрепленному, но неприятному. Земляной вал высотой около метра формировал подобие квадрата. Перед ним ров треугольного профиля. Так что в этом плане князь не сотворил ничего удивительного, поступив точно так же, как и римляне.

А вот все четыре входа сделаны как этакие захабы. С левого торца каждого из сторон стены начинался проход, шел вдоль внешнего вала до правого торца, откуда уже и можно было попасть внутрь, минуя внутренний вал. Но такой — поменьше, из-за чего снаружи его было не видно.

Ворота же имитировали сборными рогатками, которыми перегораживался проход.

Башен не имелось.

Вообще.

Никаких, окромя небольшой смотровой площадке в центре лагеря, поставленной как этакий «мостик» для наблюдения и управления лагерем. Хотя хотелось. Просто не успели соорудить, хотя бы один наблюдательный пост…