Повелитель времени

Михаил медленно расправил крылья, и комната на мгновение наполнилась тихим шелестом, как будто само время сдвинулось с места.

— Добро, — проговорил он, делая шаг ближе, — это не всегда то, что ты думаешь. Ты спасал, не понимая последствий. Ты вмешался в ход событий, которые выходят за пределы твоего понимания. И теперь, Константин, смотри, что ты натворил.

Он почувствовал, как слёзы навернулись на глаза, и он снова посмотрел на Лию. Она была его светом, его тылом, его надеждой. Всё, что он делал, было ради неё и ребёнка.

— Не говори мне, что это моя вина, — прошептал он, но слова вырвались злобой. — Если бы ты сказал раньше... Если бы ты предупредил, я бы...

— Ты бы всё равно сделал то, что считал нужным, — прервал его Михаил, и в его голосе была не ярость, а тихая печаль. — Господь дал тебе дар не для того, чтобы ты играл в Бога. Ты спасал тех, кто должен был уйти. И тем самым нарушил порядок, поставленный самим Создателем.

Михаил отчитывал его словно мальчишку, который сел за руль отца и повернув ключ начал движение. Но ведь не зная как управлять, он почти уничтожил свой автомобиль.

– Послушай Костя, ты создал скалу на месте алтаря, в котором поклонялись некоторые жители этого города дьяволу.

– Да но я же его очистил от демона- восклицая и оправдываясь произнес он

– Да ты очистил алтарь и подземелье. Но вместо того, что бы сровнять его с песком. Ты воздвиг целую гору. И сейчас там происходит худшее что могло быть. Сотни людей и не только из этого города сходятся в этом месте считая что это дьявол показал силу свою. И теперь ещё больше жертвенников стоит для дьявольских ритуалов. –

Ангел снисходительно добавил.

Но это можно сказать ерунда. Одним алтарем больше, одним меньше. Но ты посягнул на духовное равновесие.

Парень сжал кулаки, его сердце разрывалось.

Константин почувствовал, как комната вокруг него сжалась в тисках напряжения. Лия лежала перед ним, бездыханная и бледная, словно свеча, которая вот-вот погаснет. Душа его кипела от противоречий, когда вдруг воздух наполнился низким гулом, подобным далёкому раскату грома.

Звук усилился, и из пола, словно из разверзшейся преисподней, хлынул поток чёрного дыма. Тьма обрела форму — перед ним стоял демон Аргос. Его глаза сверкали кровавым пламенем, а тень, которую он отбрасывал, казалась живой, извивающейся змеёй.

— Ты думал, я забыл о тебе, смертный? — произнёс он голосом, от которого сжималось сердце. — Ты разрушил мою плоть, забрал души, что предназначались мне, а теперь сам пришёл в моё владение.

Костя встал, его взгляд метался между лежащей Лией и стоящим перед ним демоном.

— Ты не заберёшь её! — выкрикнул он, его голос дрожал, но в нём звучала сталь.

Аргос хрипло засмеялся, звук его смеха отдавался эхом, которое заполняло всю комнату.

— Её? Нет, её я не заберу, — ответил демон, его голос звучал как шёпот тысячи душ. — Но твоя душа... она моя.

Прежде чем он смог ответить, комната озарилась ярким светом. Михаил, ангел света, возник перед ними. Его крылья, сверкающие, как расплавленное золото, раскинулись за спиной, а глаза светились тихой, но неумолимой силой.

— Аргос, — спокойно произнёс Михаил, но в его голосе звучал приговор. — Господь запрещает тебе это делать.

Аргос нахмурился, его пламя на миг погасло.

— Запрещает? — его голос задрожал от гнева. — Этот смертный вторгся в моё владение. Он нарушил равновесие. Он отнял у меня души, предназначенные моему повелителю. Я имею право взять его душу в качестве платы!

Михаил расправил крылья, заслонив собой Элиэзера.

— Господь и только он имеет власть над душами, — сказал он, поворачиваясь к Константину. — И ты должен принять это как факт. Иначе и тебя ожидает гиена огненная!

Парень, замерев, смотрел на Михаила.

Ангел смотрел на демона так, что если тот ослушается Господа, он разрубит его по полам святостью Господней. Демон отстранился от Кости, давая понять что он готов выслушать предложение Михаила.

Тот видя этонемного поменял свой гнев на милость. И сказал Косте.

– У тебя есть выбор Константин-

— Какой выбор? —спросил тот, хотя в глубине души боялся услышать ответ.

Михаил с сожалением посмотрел на него.

— Демон обязан получить то, что ему причитается. А именно души людей. Оговоренные им с Господом. Но ты можешь решить чьи души грешников отойдут к нему. Константин тебе предстоит сделать выбор: оставить ему души тех, кто сейчас находится в лагере, или отдать душу ее нерождённого ребёнка.

Костя почувствовал, как земля ушла из-под ног.

— Нет... — выдохнул он, оглядываясь на Лию. — Это невозможно. Это... бесчеловечно.

— Смертный! — гаркнул Аргос. — Я был терпелив. Ты заставил меня ждать, и я устал. Выбирай, или я заберу и их, и её!

Тот покачал головой, ощущая, как отчаяние сжимает его горло.

— Господи... — прошептал он, опускаясь на колени. — Если я согрешил, если нарушил Твои законы... Возьми мою душу. Забери меня.

Михаил посмотрел на него с теплом, но покачал головой.

— Ты важен для замысла Господа, Константин. Твоя душа нужна Ему.

— Тогда как я могу выбрать? — выкрикнул он. — Как я могу решить, кто должен жить, а кто умереть?

Аргос хрипло засмеялся, его голос был полон торжества.

— Ты слаб, смертный. Ты не способен принять решение. Тогда я возьму всё!

Михаил резко поднял руку, и свет наполнил комнату ещё сильнее, от чего Аргос поежился, понимая, что нужно следить за своим естеством. Иначе Господь его просто испепелит.

Михаил обернулся к парню и сказал

— Если ты не сделаешь выбор, —его голос был твёрдым, но не злым, — демон сможет забрать всё.

Костя закрыл глаза, чувствуя, как его душа трепещет. Вдруг в его сознании возникло видение — лица тех, кого он спас, лица тех, кто страдал в лагере, и лицо Лии, которая дала ему смысл жить.

Он поднялся на ноги и посмотрел прямо на Михаила.

Костя смотрел на Лию, её безжизненное лицо, на капли крови, пропитавшие простыни. Он чувствовал себя словно в клетке между отчаянием и долгом. Его мысли метались, не находя выхода.

На одной чаше весов была Лия, женщина, которая стала для него смыслом жизни. Её ребёнок, которого он уже считал своим, был частью их общей мечты. Потеря малыша станет для неё ударом, который она, возможно, не сможет пережить. На другой — десятки людей, незнакомых, но зависимых от него, от его дара, от его решений. Среди них дети, женщины, люди, которые верили, что он их спаситель.